Родители и дети. Психология взаимоотношений - Коллектив авторов

Все формы чувствительности развиты у человеческого плода уже к 16 неделям. В 14 недель полностью развиты вкусовая, проприцептивная, тактильная, вестибулярная системы. В 16 недель сформировано внутреннее ухо и отмечается моторная реакция на звук. Ребенок слышит не только звуки, возникающие в организме матери, но и звуки из внешней среды. Звуковая среда плода необыкновенно богата: сердцебиение матери и шум крови в сосудах (этот ритмичный, слегка шуршащий звук необыкновенно напоминает по ритму и звуковысотным характеристикам морской прибой), звуки перистальтики кишечника, преобразованный костной системой и водной внутриутробной средой голос матери. Во второй половине внутриутробного развития ребенок находится в постоянной звуковой стимуляции, причем очень интенсивной. Уже в этом возрасте его слуховой анализатор выборочно реагирует на высокие и низкие звуки: чувствительность к низкочастотным звукам понижена, что защищает ребенка от гиперстимуляции внутриутробной среды. Чувствительность к высокочастотным звукам, которые соответствуют характеристикам человеческой речи, напротив, повышена.

Внутриутробно развивается и зрительный анализатор. В 16 недель отмечаются движение глаз, в 17 – мигательный рефлекса, с 26 недель – реакция на резкое освещение стенки живота матери (зажмуривание, отворачивание головы).

К середине внутриутробного периода хорошо развита двигательная активность. Сформированы некоторые рефлексы, сосательный рефлекс представлен уже в форме целостной сенсомоторной координации. В 18 недель ребенок перебирает руками пуповину, сжимает и разжимает пальцы рук, дотрагивается до лица, а чуть позже даже закрывает лицо руками при неприятных звуковых стимулах. Генерализованный ответ в форме реакции удаления или приближения на тактильное раздражение отмечается с 3–4 месяцев. Наблюдения за реакциями ребенка с помощью УЗИ, внутриутробной съемки, самоотчеты матерей свидетельствуют, что примерно с 20 недель ребенок не только реагирует на прикосновение рук матери (поглаживание, легкое похлопывание, прижимание ладони к животу), но и способен «организовывать» свои двигательные реакции в ответ на такое воздействие. После нескольких недель «обучения» ребенок отвечает на тактильную стимуляцию определенного типа (ритмическое похлопывание в определенной части живота) движением, непосредственно направленным в руку матери. С 24–26 недель возможно обучить его ответу на комплексный раздражитель: пропевание матерью музыкальной фразы и тактильное воздействие. Хорошо известно, что беременные женщины активно используют поглаживание живота и «уговаривание» ребенка, если считают, что он ведет себя неспокойно. Обычно матери не анализируют специально характер двигательной активности ребенка и свое состояние в этот момент, но при экспериментальной постановке такой задачи достаточно четко описывают и характер шевеления ребенка, и свои собственные переживания.

Достижения последних десятилетий по выращиванию преждевременно родившихся детей начиная с гестационного возраста 22 недель свидетельствуют, что с этого периода ребенок может успешно развиваться вне организма матери (при соответствующей поддержке функции дыхания), все формы чувствительности и эмоционального переживания стимуляции у него уже сформированы. Известно, что до возникновения специальных технологий выращивания недоношенных детей вне контакта с матерью считалось, что родившиеся преждевременно жизнеспособные дети (а этот возраст начинался примерно с 7 месяцев) получают «ранний биостарт» и становятся впоследствии более способными, чем их вовремя родившиеся сверстники. Современные исследования недоношенных детей, напротив, свидетельствуют о значительных проблемах в их развитии. В последнее время это стали связывать с ранней сепарацией от матери, принятой в практике выращивания недоношенных. Это послужило основанием для введения обязательного контакта таких детей с матерью (или другим взрослым), что позитивно влияет на их развития.

Во втором триместре ребенок ориентируется на свои субъективные переживания и при помощи своей двигательной активности регулирует интенсивность поступающей стимуляции: заглатывает больше или меньше околоплодной жидкости в зависимости от ее вкуса (сладкая или горькая), отворачивается от источника неприятного звука с соответствующей гримасой неудовольствия, или приближается и отвечает двигательной реакцией (прикосновением) на прикосновение матери и звук ее голоса, по-разному реагирует на интенсивность и стиль двигательной активности матери. Видимо, ребенок может вполне успешно регулировать общее количество стимуляции, необходимой для поддержания нервной системы в состоянии оптимального возбуждения. Его двигательная активность повышается, если мать недостаточно активна (особенно в вечерние часы перед сном матери). Уже можно говорить о локализации ощущений на определенных участках тела, что вполне реально для вкусовой, кожной и проприоцептивной чувствительности. Об этом свидетельствуют адекватные двигательные реакции частей тела ребенка в ответ на раздражение: стимуляция «нелокализованная» (слуховая, сейсмическая, от эмоционального состояния матери) вызывает изменение общей двигательной активности, а стимуляция тактильная – вполне дифференцированный ответ, вплоть до точной ориентации движения (ответное прикосновение к руке матери, ощупывание пуповины, сосание пальца или кулачка).

Способность ребенка за счет изменения своей двигательной активности регулировать уровень стимуляции позволяет предположить, что состояние эмоционального комфорта, соответствующее оптимальному уровню стимуляции для поддержания необходимого уровня возбуждения нервной системы, переходит в статус потребности. Организм матери представлен теперь устойчивыми стимулами, знакомыми и постоянно присутствующими. К ним прибавляется стимуляция от собственной активности. Когда есть дополнительный к материнскому «фону» приток стимуляции, ребенок проявляет меньше активности, при недостатке этой «дополнительной» и материнской «фоновой» стимуляции ребенок повышает свою собственную активность. То есть ребенок может поддерживать некоторый оптимальный уровень стимуляции за счет изменения уровня своей активности.

Реально предположить, что уже во втором триместре ребенок может непосредственно воспринимать эмоциональное состояние матери и некоторую связь между поведением матери и ее эмоциональным состоянием. Другими словами, в этот период уже сформированы механизмы, способные объединить переживания от изменения двигательной активности матери – ритма движений, голоса, сердцебиения и т. п. – и от изменения ее гормонального фона, происходящего при ее эмоциональных переживаниях. Здесь речь должна идти еще не о процессах научения, а об образовании аффективно-когнитивных комплексов, составляющих психофизиологическую основу эмоциональной окраски ощущений. Такое предположение соответствует современным взглядам на системогенез мозга. По крайней мере, избирательность по отношению к стимуляции, обеспечивающей возникновение соответствующих эмоциональных состояний, подкрепленных как собственным переживанием комфорта, так и гормонами матери, вполне реальна и подтверждается благотворным влиянием на ребенка стимулов, «знакомых» ему по внутриутробной среде. В этом отношении интересными являются данные по внутриутробному развитию близнецов (Сергиенко и др., 1996). У них обнаружены внутриутробные тенденции к агрессии и аффектам, которые подтверждаются в постнатальном развитии. Один из близнецов может угнетать развитие другого, причем не только за счет более интенсивного роста, но и за счет эмоционального воздействия. Например, при взаимодействии членов тройни двое из них могут изолировать и игнорировать третьего или подавлять его активность.

Начало взаимодействия с матерью и переживание ее эмоциональных состояний, причем уже не аморфно, как фона, а определенно, в соответствии с изменением своей двигательной активности и получаемым ощущениям от соприкосновения со стенками матки позволяет говорить об образовании аффективно-когнитивного обеспечения переживания процесса (а может быть, и результатов) своей активности и включении в эту систему характерных изменений материнской стимуляции.

В этом периоде функции матери во взаимодействии с ребенком уже более конкретны. Они определяются не только переживанием своего физического состояния, но и реакциями на шевеление ребенка. Чувствительность ребенка к эмоциональному состоянию матери и ее общей активности сочетается с самочувствием женщины во втором триместре. Он считается наиболее комфортным для нее как физически, так и эмоционально. Физическое состояние стабилизируется, самочувствие обычно хорошее, бодрое, неприятных ощущений нет. Эмоциональная сфера отличается наличием устойчивого фонового приподнятого настроения и повышением эмоциональной лабильности и импульсивности. Это позволяет быстро переходить из одного состояния в другое. Если раньше предполагалось, что женщина в период беременности должна испытывать только положительные эмоции, то теперь считается, что положительным должно быть общее настроение, а кратковременные отрицательные эмоции также необходимы для полноценного развития ребенка. Ориентация матери на состояние ребенка и общее положительное к нему отношение обеспечивает своевременное включение «подкрепляющей положительной стимуляции» после кратковременных отрицательных переживаниях матери. Таким образом, функции матери состоят в том, чтобы радоваться жизни и происходящим в ее организме событиям (в первую очередь, движениям ребенка), а не в том, чтобы «выключаться» из внешней жизни.