Бразилия и бразильцы - Игорь Фесуненко

В этом городе на три с половиной сотни ночных баров приходится полдюжины театров, отваживающихся приобщать энергичного паулиста к серьезному искусству. С особым успехом на этом неблагодарном пути подвизается известная труппа «Офисина», в репертуаре которой спектакли по пьесам Брехта, Н. В. Гоголя («Ревизор»), Максима Горького («Враги» и «Мещане»), Валентина Катаева («Квадратура круга»). Кстати, благодаря шумному успеху катаевской пьесы театр сумел даже выстроить новое здание взамен сгоревшего. Такие доходные спектакли, впрочем, являются столь большой редкостью в истории бразильского театра, что молва о них живет годами.

Возвращаясь на рассвете из театра или ночного кабака, вы имеете возможность поужинать (или позавтракать), выпить виски или пива, купить книжку или газету, почистить башмаки или послушать новую грампластинку: жизнь в этом городе не замирает даже ночью. Однако ночью на улицах Сан-Паулу появляться небезопасно и беспокойный сон паулистов проходит частенько под заунывный аккомпанемент полицейских сирен и лихорадочную скороговорку выстрелов. Свыше полусотни вооруженных налетов и ограблений случается еженедельно в этом городе!

К почти завершенному портрету Сан-Паулу несколько штрихов добавит экскурсия в Бутантан-парк, находящийся на западной окраине города. Две аккуратно подстриженные зеленые лужайки так и манят вас отдохнуть в прохладной тени от мирской суеты. Но осуществить это желание не так-то просто: во-первых, обе лужайки ограждены невысоким бетонным барьером, а, во-вторых, за этим барьером вас встретят — и, вероятно, не очень приветливо! — сотни ядовитых змей. Бутантан — это крупнейший в мире центр по изучению змей и изготовлению противозмеиной сыворотки.

Перегнувшись через барьер, вы слышите шипение гремучей змеи, чей укус убивает человека почти мгновенно. Не менее неприятна встреча и с крестовой змеей: после ее укуса начинается распад тканей. Их много здесь, обитательниц сельвы, мирно греющихся на солнце и не обращающих на любопытных посетителей никакого внимания: темная полосатая змея «шарара», желтая с красными ромбовидными пятнами сурукуку, маленькая хитрая змейка с красноватыми поперечными полосками на спине и поэтичным именем «кораль». Ни одна не приползла сюда по доброй воле, каждую встретил где-то в сельве или в горах человек и победил в схватке, где ставкой была жизнь. Жизнь охотника или змеи; ведь ни одна из пленниц не выходит отсюда живой. После того, как у змеи в первый раз берется яд, она отказывается от пищи и через несколько месяцев погибает. Но до этого она успевает еще несколько раз отдать яд. Впрочем, «отдать» — не совсем подходящее слово. Змея не «отдает» яд, его у нее берут.

Делается это очень просто: нужно войти внутрь серпентария и выбрать из клубка одну змею — ту, которая вам нужна. Желательно при этом следить, чтобы на вас не набросились остальные… Голова змеи рогаткой прижимается к земле, после чего, покрепче сжав туловище возле головы, змею можно взять в руки и подставить мензурку, которую она укусит, выпустив яд. Две-три капли. В год так набирается два литра, которых хватает на десять тысяч доз, то есть на несколько тысяч спасенных человеческих жизней.

Сеньор Жайро, один из скромных служителей серпентария, только что закончивший эту операцию, рассказывает:

— Самая распространенная в Бразилии змея — «жарарака». Она, правда, нападает на человека только в том случае, если ее потревожили. А самая ядовитая — «каскавел», так мы зовем гремучую змею.

— А какая самая крупная змея в Бразилии?

— Сукури, — последовал ответ. — В Европе ее знают как анаконду. Она достигает двенадцати метров в длину, но это не ядовитая змея, хотя встречаться с ней тоже не рекомендуется. Анаконда — это удав.

— Расскажите какой-нибудь интересный случай из истории Бутантана, — прошу я сеньора Жайро.

— В 1952 году один парнишка, решив покончить с собой, бросился в серпентарий. Он получил несколько сот укусов, но врачи Бутантана постарались, и он был спасен.

— А где сейчас находится этот парень? Можно его повидать?

— К сожалению, он погиб: после того, как его вылечили наши врачи, он бросился вниз головой с виадука. Человек, который хочет умереть, всегда найдет, как это сделать, — философски добавляет сеньор Жайро.

— А откуда вы получаете змей? Сколько платите за них охотникам?

— Змей, скорпионов и других ядовитых насекомых и пресмыкающихся присылают нам из всех штатов и доставляют нам бесплатно, — говорит сеньор Жайро. — Бразильская почтовая служба, все авиационные, автобусные и другие транспортные компании обязаны незамедлительно и бесплатно принять ящики, на которых написано «В Бутантан». Если, конечно, содержимое таких ящиков надежно упаковано. Так что, — улыбается он, — если вам когда-нибудь попадется «жарарака» или другая змея, то не поленитесь отправить ее нам.

Я заверяю сеньора Жайро, что в моем лице Бутантан отныне имеет одного из своих самых горячих поклонников и что первая же встреченная мной анаконда, то бишь сукури, будет немедленно препровождена сюда.

Мы пожимаем друг другу руки, хлопаем по плечам, прощаемся немного взволнованно, как прощаются друзья, которые не знают, доведется ли им встретиться еще раз. Если учесть, что в Бразилии ежегодно погибает от укусов змей около пяти тысяч человек, легко придти к выводу о том, что это предположение, увы, не может казаться совершенно не обоснованным…

Мы покидаем тихий Бутантан и возвращаемся в центр города, где жизнь по-прежнему бьет ключом. Впрочем, если осмотреться внимательнее, можно заметить людей, которые не суетятся и никуда не торопятся. Стоит равнодушный ко всему происходящему вокруг полицейский, считающий необходимым выходить из этого сонного состояния только в случае столкновения автомобилей. Застыл неподвижно на авениде Сан-Жоан старик с фанерной рекламой зонтиков фирмы Оливейро в руках, чуть дальше — второй, на его щите — полуобнаженная красотка приглашает прохожих в кинотеатр, где идут фильмы «только для взрослых». Привалившись к стене дома, сидит нищий с протянутой рукой, а рядом — другой, с протянутой коробкой спичек. И не поймешь, перед кем он, пряча унижение и стыд, гримируется этой коробкой: перед прохожими или перед самим собой.

Но ведь у каждого большого города есть свои красоты и свои недостатки, свои дети и свои пасынки. Именно так рассуждают паулисты — патриоты своего города — города, занимающего первое место в Латинской Америке по численности миллионеров и банкротств, по производству автомобилей и по размаху их краж, но количеству телевизионных станций и по числу телевизоров, остающихся каждый вечер выключенными. Города-космополита, приютившего под своими крышами граждан девяноста национальностей. Города-банкира, собравшего в своих сейфах половину богатств страны.