Идеальный друг - Мартин Сутер

Человек, сидевший напротив Фабио, был похож на старого самурая. Он уже съел свой салат и приступил к сыру: снял фольгу с порции масла, с помощью вилки и ножа отрезал кусочек масла, намазал его на эмменталь, отрезал от него кусочек, насадил на вилку и стал тщательно разжевывать.

Рядом сидела женщина в косынке с козырьком и повязкой на рту, как у хирурга. Чтобы поесть, она ненадолго сдвинула ее вниз, но потом опять подняла.

Из репродуктора послышалась мелодия польки, прерываемая сообщениями на нескольких языках о достопримечательностях на берегу.

Фабио провожал взглядом проплывающий мимо пейзаж и спрашивал себя, что его сюда привело.

Он понял это, когда «Чайка» повернула и запыхтела назад в город вдоль правого берега озера. Он встал из-за стола, провожаемый многочисленными кивками и улыбками своих сотрапезников, вышел на корму и облокотился на релинг.

Они проходили мимо виллы Тускулум, всего метрах в пятидесяти от берега. На плоту никого не было. На берегу валялись три пестрых купальных полотенца. С веранды то и дело выходили люди, устремляясь к палатке с буфетом. В какой-то момент ему показалось, что он заметил Норину, но он мог и ошибиться.

Он сосредоточился на носовой волне и не сводил с нее взгляда, пока она не плеснула в покрытую мхом причальную стенку перед Тускулумом. И вскоре вилла скрылась из вида за большой плакучей ивой.

Сев на трамвай, идущий до Амзельвега, Фабио проехал по чужой улице, открыл чужую дверь, поднялся по чужой лестнице и вошел в чужую квартиру. Раздевшись до трусов, он налил себе стакан минералки и выпил ее, полулежа на чужом диване.

Обмакнув палец в воду, он стряхнул холодную каплю на грудь и стал смотреть, как она прокладывает себе путь по коже. Едва капля просочилась в ямку пупка, он выудил из стакана новую и проследил ее путь по своему телу. Он чувствовал себя чужаком в собственной жизни.

Потом очнулся, вышел на балкон и посмотрел вниз, на газон.

Из верхнего кольца надувного детского бассейна вышел воздух, так что вода держалась на высоте второго сверху кольца. В воде плавала желтая пластмассовая лопатка. Никого не было видно. И ничего не было слышно, кроме тонкого голоска ребенка, плачущего во сне.

Фабио хотелось курить. Но он не нашел сигарет ни на письменном столе, ни на тумбочке, ни на стойке для завтрака, ни на туалетном столике. Он открыл ящик кухонного стола, где у Марлен хранилась заначка. Но там лежала только пустая обертка от блока.

Он вернулся на балкон и прислонился к перилам. Как недавно прислонялся к релингу «Чайки», когда та неудержимо с повисшим флагом скользила мимо Норины.

Мысль о сигарете не давала ему покоя. Фабио снова вернулся в квартиру и начал систематические поиски. Он ничего не нашел ни в кухне, ни в ванной. Он перешел в спальню и перерыл всю свою одежду. Если он и в самом деле курил в течение этих пятидесяти дней, то мог и забыть какую-нибудь пачку в кармане куртки. Он не нашел ничего. Только скомканную квитанцию в нагрудном кармане хлопковой куртки на подкладке. В мае он ездил куда-то на такси.

Он ощупал все висевшие на плечиках платья Марлен, потом обшарил ящики с бельем, сначала свои, потом ее. Не нашел ничего. Разве что пришел к выводу, что вчера составил себе далеко не полное представление об ассортименте возбуждающего белья у Марлен.

В правом ящике ее туалетного столика он нашел наконец то, что искал. Вскрытая пачка экстра-легких сигарет лежала между разного рода тюбиками, кисточками, горшочками, баночками и помазками. Как же это он раньше не сообразил, где надо было искать. Гримируясь, Марлен курила, как поп-звезда.

Когда он вынул пачку, за ней обнаружился некий предмет, похожий на карманный фонарик. Он вытянул ящик до упора. Предмет оказался хромированным дильдо. Фабио включил его в сеть, послышалось тихое жужжание дорогого, тщательно продуманного механизма. Интенсивность вибрации регулировалась ступенчатым реле. Даже будучи установлен на предельный уровень, искусственный пенис создавал меньше шума, чем электробритва Фабио. Ясное дело, такой дильдо – просто «роллс-ройс» по сравнению с прочими подобными машинками.

Фабио положил игрушку обратно и попытался задвинуть ящик. Но этому помешала сдвинувшаяся с места старинная шкатулка для косметики. Ему пришлось вынуть ее, чтобы поставить ровно и засунуть снова. А под ней обнаружился его «палм» – маленький карманный компьютер.

Фабио стоял перед своим письменным столом и взвешивал на ладони маленький серый компьютер. Здесь должна была храниться часть файлов, которые в его мозгу были стерты или недоступны. Он не решался включить «палм», словно опасаясь новых открытий. Или отсутствия таковых.

Второе опасение подтвердилось. Данные, высветившиеся на маленьком экране, были столь же скудными, сколь и знакомыми.

Он врубил свой ноутбук и запустил программу синхронизации с «палмом». Данные совпадали. Никаких новых адресов, никаких новых записей, никаких дополнений, никаких новых текстовых документов. Либо он им не пользовался, либо скопировал на него с ноутбука данные на пятое июня. Это не могло быть случайностью. Он наверняка сделал это совершенно сознательно.

Он сам. Или кто-то другой.

Он кликнул иконку программы синхронизации маленького компьютера. «Последняя дата синхронизации – 5 июня…» – высветилось на экране. Это ничего не значило. Достаточно было незадолго до синхронизации изменить дату в ноутбуке, и так же менялись настройки «палма».

Он выключил его и снова засунул в ящик, под плоскую шкатулку с косметикой. Вынув из надорванной пачки две сигареты, он восстановил в ящике прежний беспорядок, уселся за свой письменный стол и задумался.

На жестком диске ноутбука он нашел папку «Архив». Она содержала копию данных его «палма», которые он время от времени переписывал на всякий случай. Запись была датирована пятым июня.

Значит, кто-то манипулировал его компьютерами. Пока он лежал в больнице, кто-то заменил актуальные данные архивными, кто-то стер все файлы в его «палме» и перенес на их место архив из ноутбука.

Тот факт, что его компьютер был спрятан в туалетном столике Марлен, означал только одно: она имела отношение к подмене. Он не знал, насколько хорошо она владела компьютером, но для такой манипуляции не нужно быть гениальным программистом.

Фабио сунул в рот сигарету, затянулся и выдохнул дым в потолок.

Если это Марлен, то почему в редакционном компьютере последние записи датируются пятым июня?

Значит, в редакции у нее есть сообщник. И нетрудно догадаться, кто именно.

Фабио раздавил сигарету, выключил ноутбук и стал прибираться на письменном столе. Ему попалась под руку квитанция такси. Он разгладил скомканную бумажку.

На ней значился адрес редакции и адрес места назначения: Аувег, 12, который ничего ему не говорил. Он позвонил в справочную службу и узнал, что по этому адресу значится доктор Андреас Барт. Итак, он ездил на такси брать интервью у вдовы доктора Барта. Полистав свою новую записную книжку на пружинках, он прикрепил квитанцию к листку с датой 16 мая.

Он уже закрыл книжку, когда ему вдруг пришло в голову, что даты не совпадали. Квитанция была от 18 мая.

10

Угнетающе тяжелый день сменился душным вечером. Фабио стоял на балконе и смотрел вниз. Управляющий домом выкладывал на газон два садовых шланга. Его звали Анзельмо. Похоже на Амзельвег. Амзель – это дрозд, который вечерами пел на березе. Таким способом Фабио запомнил имя управляющего.

Позвонила Марлен, сказала, что у нее назначена деловая встреча в «Ночлежке» с каким-то журналистом и она припозднится. Фабио был рад этому. Он еще не знал, как ему с ней держаться.

Почему даты его визита к Жаклине Барт не совпадали? Неужели таксист ошибся? Или он сам неправильно записал дату? Или перенес визит? Или ездил к вдове два раза?

Анзельмо включил обе поливалки, несмотря на призывы властей экономить воду. Взглянув вверх на Фабио, он крикнул:

– Каузио, Росси, Беттега!

– Привет! – отозвался Фабио.

– Привет, – буркнул Анзельмо. Он был разочарован, как ребенок, с которым никто не хочет играть.

Фабио ушел с балкона. Почему бы ему не позвонить Жаклине Барт и не спросить ее?

Он набрал ее номер. Трубку долго не поднимали. Может, она переехала? Она же говорила, что после смерти мужа такой дом ей не по карману.

Он уже хотел повесить трубку, когда услышал женский голос:

– Да?

– Госпожа Барт?

– Нет, – сказал голос со славянским акцентом, – я домработница. Госпожа Барт уехала в отпуск.

– Когда она вернется?

– В конце месяца.

– Можно с ней связаться?

– Она в Италии. Иногда звонит. Вы можете оставить для нее сообщение.

– Передайте ей, что звонил Фабио Росси из «Воскресного утра». У меня к ней важный вопрос. Попросите ее позвонить. – Он продиктовал домашний номер Марлен и номер своего мобильника.