Восток и Север - Андрей Васильев

Остальные новости ничего нового мне не сообщили, и я, было, уже собрался тушить компьютер и двигать в редакцию, как вспомнил о том, что мне надо наконец-то выяснить, почему же все-таки я балбес.

Ответ долго искать не пришлось. Уже через пять минут я отодвинулся от стола и сказал себе:

— Ну я и балбес!

И было отчего. Мне стала понятна улыбка Верховной вилисы, которой она тогда сопроводила слова о том, что за невыполнение обязательств перед милашкой Эльмилорой меня настигнет некое проклятие, довольно мощное. Не обманула, зараза. Мощное. Мощнее некуда. Это проклятие обладало всего одним, но зато каким действием. Оно вешало на меня -95 % к удачливости. То есть все, что бы я не делал, чего бы не начинал и куда бы я не шел — у меня есть уверенность всего пять процентов на то, что все это закончится хорошо. Если в лесу есть одна-единственная орава гоблинов — она гарантированно выйдет на меня. Все вражеские удары направленные на меня с 95-ти процентной гарантией будут критические, я почти наверняка не выполню ни одного квеста, даже самого примитивного — я не достигну того, что является предметом квеста. Почти с стопроцентной гарантией. Вот такая вот фигня. И это еще не все. О том, что на мне лежит такое проклятие, всех окружающих будет информировать надпись. Рядом с ником, через тире будет написано «Обманщик». Обещанный мне титул. По факту для любого мало-мальски опытного игрока это как клеймо. А для меня — невозможность попасть ни в одну группу, потому как проклятие распространится на всех участников, до той поры пока они находятся со мной в одной упряжке. Кому такое счастье надо. И НПС от меня будут шарахаться тоже, так что собственно о квестах можно и не переживать особо — мне их просто никто не выдаст.

И это еще не все. Это проклятие мне достанется, если я через полгода не предстану пред светлые очи Верховной вилисы. Но и если предстану, и даже женюсь — лучше мне от этого точно не станет. Все дело в том, что вилисы, выйдя замуж становятся чудными женами. Идеальными. Верными, добрыми, хозяйственными, заботливыми и очень домовитыми. И им очень важно, чтобы в доме был порядок. Ну, а какой порядок, когда супруг шастает по белу свету в поисках приключений с какими-то сомнительными типами или пусть даже и в одиночку. Он должен сидеть дома. И поэтому вилиса в момент бракосочетания накладывает на супруга заклятие, противостоять которому невозможно. Название его точно никто не знает, на форуме оно фигурирует как «Цепи супружества». Супруг вилисы не может отдалиться от нее более чем на две мили. Стоит ему уйти на это расстояние, как дорога изменяет маршрут, незаметно для идущего и снова приводит счастливца в лоно семьи, прямиком к любимой женушке. Вот такой вот хеппи-энд. Куда бы не шел — придешь снова домой. Дом, милый дом. И никаких способов снять любое из двух заклятий нет. Единственный вариант, который возможен для вляпавшегося в свадьбу с вилисой игрока — уничтожить учетку и начать все сначала. Судя по всему, а именно по количеству слов с точками в середине, народ так и делал. Но этот вариант — точно не для меня.

Я было приуныл, а после подумал, что я не совсем еще дурак, поскольку обозначил что мои дела на полгода-год, так что может еще отсрочку и выпрошу. Когда через полгода к Верховной приду. Да и полгода — это долго. Мало ли что случится. А потом мне в голову пришла еще одна идея, на первый взгляд совершенно безумная, но потом показавшаяся мне не такой уж и бредовой.

За подобными раздумьями я доехал до работы и на автопилоте зашел в свой кабинет.

— А чего это вы сюда? — невероятно язвительно сказала Крыска — Вы теперь начальство, вам в свое крыло.

— Да вот зашел подумать, кого можно и нужно подтянуть к движению, а кого и за борт пора. По возрасту или по иным показателям. Положение обязывает.

И не глядя на нее вышел. Пущай побесится, зараза старая. Может и по хамски, но не люблю я вот такого… Даже не знаю… Смеси наглости и зависти.

Я и впрямь забыл, что у меня свое крыло теперь. И там по идее должны сидеть четыре юниора и ждать меня. С огнем в глазах и выражением почтительности на лицах.

То ли я переоценил себя, то ли слишком хорошо думал о молодом поколении. Почтительностью тут и не пахло. Нет, никакого хамства, но держатся трое из четверых так, будто они принцы в изгнании, которых занесло в глухую деревушку. Именно такое впечатление на меня произвели три молодых человека в строгих костюмах, сидящие в первом из трех кабинетов, отведенных нам. Они даже не подумали встать, когда я вошел, чего уж говорить о каком-то «здрасьте». Исключение составила только девушка, кстати, очень даже симпатичная, которая встав, вполне искренне сказала:

— Меня зовут Вика, Вика Козачинская. Я надеюсь научиться быть журналистом.

Ух, какие глазищи. Не утонуть бы.

— Ну этого я не обещаю — ответил я ей — Тут все от тебя самой зависит. Но в целом, если хочешь быть журналистом — будь им. Эти товарищи я, так понимаю ими быть не хотят? По крайней мере здесь.

И я кивнул подбородком в сторону все еще сидящей троицы.

— Ну, я так думаю, что и леший с ними, да Вика?

Вика захлопала глазами, не понимая, что от нее хотят. Молодая еще, не научилась пока читать интонации и подыгрывать. Троица все-таки встала, один из них, высокий и холеный блондин с рыбьими глазами сказал:

— Вы уверены, что мы не хотим быть журналистами? На основании чего?

— Разве я сказал, что они не хотят вообще быть журналистами, а Вика? — Вика кивнула, впрочем, все равно пока не понимая, что именно и зачем я делаю.

— Я сказал что вы не хотите ими быть ЗДЕСЬ — выделил я интонационно последнее слово — И если честно, если вы ими здесь быть не хотите, то давайте-ка ребята, валите отсюда на выход, не забудьте только пропуска сдать.

— Такого мы не говорили тоже — заметил второй из троицы, толстячок с забавным чубчиком на большой и круглой голове.

— Да? А разве всегда надо говорить? — взяв тон чуть повыше, сообщил ему я.

Троица напряглась, это было видно. «Погодите милые, то ли еще сейчас будет» — позлорадствовал я.

А вы как думали? «Любишь свое чадо — круши ему ребра» — говаривал мой папаша в моем детстве и юности и с претворял это выражение в жизнь. Не в буквальном смысле конечно… Хотя с десяток раз и ремня перепало. Но зато — и человеком вырос. Ну, более-менее. А этих надо сразу строить, жалеть нельзя. Иначе их потом с шеи не снимешь и они вообще страх потеряют. Поэтому сейчас я им хребет ломать буду, со всем старанием и прилежанием. Да и всегда по жизни надо себя ставить сразу. Сразу не поставишь — потом авторитета не будет. На край — выгоню этого, с рыбьими глазами, уж больно он мне не понравился. А вот девчушка так неплохая вроде, лобик высокий, ведет себя правильно и глаза умные. И до чего ж глубокие…

— Мы сейчас даже не говорим о том, что вы проигнорировали меня, как вашего руководителя. Но в любом случае в кабинет вошел человек, сотрудник издания в котором вы будете работать, и вы трое не потрудились даже оторвать зады от стульев и поприветствовать его.

— Мы не знали, что именно вы наш руководитель — попытался защититься рыбоглазый — а всех приветствовать…

— Язык отвалится? Или ноги из задницы вывалятся? — перебил я его — Как же ты работать с людьми собираешься, убогий? Ты — журналист. Твое профессиональное орудие — язык, внешний вид и манеры. И уже только потом умение слова в предложение складывать. Ты на меня, своего руководителя уже отвратное впечатление произвел, и я теперь не представляю, как ты с людьми работать будешь. Все, пошел вон отсюда, ты мне тут не нужен.

Врать не стану — эти четверо, ну или как минимум трое, ожидали чего угодно, только не такого начала. Они видимо хотели мне сообщить, что они со своими красными дипломами и знаками отличия оказали мне охренеть какую честь, согласившись работать в подобном кефирном издании. Но вот то, что их погонят отсюда пинками — они были не готовы.

— Чего встал? — взял я еще на пол октавы выше — Вали я сказал. Пропуск сдать не забудь.

— Вообще-то не вы меня нанимали — пробормотал Рыбий Глаз.

— Даже так? Хорошо — к такому повороту событий я был готов. Валяева я сегодня слышал, пообщаемся с Зиминым.

— Але, Максим? Это Киф Харитонов. Тут эти выпускники, что вы мне прислали, в бочку полезли, дерзят и вообще, если честно, это не журналисты, это шлак, пустая порода. Ну, кроме одной девочки. Я их в дверь выпихиваю, а они мне в ответ сообщают, что мой номер шестнадцать и не я их нанимал. Подтвердите мои полномочия по громкой связи, будьте любезны.

Я включил динамик и из него громыхнул голос Зимина.

— Вы что, совсем страх потеряли? Всем вам, насколько я знаю было четко объяснено, в чье распоряжение вы поступаете. Все уволены! К чертовой бабушке!

Я быстренько отключил динамик и сказал в трубку:

— Благодарю.