Семинар с Бетти Элис Эриксон: новые уроки гипноза - Бетти Эриксон

А вы знаете, что мужчины смотрят на свои ногти, повернув руку ладонью к себе и согнув пальцы, а женщины, повернув руку ладонью от себя? И разве это не интересно? А знаете, что мужчины, чтобы зажечь спички, чиркают по коробку от себя, а женщины – на себя? Если мужчина подцепил что-то на ботинок, то он смотрит, поворачивая ногу внутренней стороной вверх, а женщина смотрит, оглядываясь назад, приподнимая согнутую в колене ногу. Именно так вы и должны это обсуждать со своим пациентом по ряду причин. Во-первых, это просто интересно, во-вторых, вы таким образом проявляете внимание и полное уважение к своему клиенту, грызущему ногти. Это очень важно. К тому же, задавая разные вопросы, вы меняете структуру ситуации: от того, что ребенок поступает плохо, грызя ногти, к тому, чем очень заинтересован взрослый, уважаемый человек. Признайтесь, вам и в голову не приходило, что есть много способов грызть ногти? Кстати, очень важно для будущей работы, что он делает с кусочком ногтя в результате.

Если ваш пациент раньше не задумывался об этом, то теперь он смотрит совершенно под другим углом зрения, а наведение естественного транса происходит, когда вы задаете ему эти вопросы и он погружается в себя, чтобы найти ответы. Внутренний фокус посылает его в транс, а когда вы сообщаете интересную информацию, он выходит из транса. Таким образом достигается цикличность погружения в транс, к чему вы, собственно говоря, и стремились.

И тут вы предлагаете ему: я хотел бы, чтобы ты одолжил мне ненадолго один пальчик. Не указательный и не большой (они очень нужны), ну, может быть, левый мизинец. Ты же его не очень часто используешь? Вы обсуждаете, какой пальчик можно будет одолжить и как часто он используется. А ты знаешь, древние римляне верили, что от безымянного пальца идет жила прямо до сердца?

И опять уход в глубину транса, и снова наружу. Вы опять обсуждаете, какой пальчик он одолжит ненадолго, и тут меняете тему.

«А ты знаешь, когда моя дочка была маленькая… Сейчас она уже выросла и даже уже работала полицейским (это вызывает удивление и внимание фокусируется, чего я и добиваюсь). Так вот, когда она была маленькая, я всегда знала, когда она сердится. После ужина она начинала убирать тарелки и так грохотала посудомоечной машиной, что невозможно было не заметить. Меня это просто с ума сводило. А мои сыновья, когда сердились на меня, старались поскорее удрать из кухни и обычно хлопали дверью черного хода, из которой выходили, или открывали холодильник и долго смотрели туда, как будто там что-то появится, чего 10 минут назад не было. И я кричала: „Закрой холодильник!!!“

Таким образом, я предлагаю юному пациенту другие способы показать родителям, что он сердит на них, так, чтобы он не вредил самому себе. И в трансе пациент легко минует свои барьеры и воспринимает информацию на более глубоком уровне.

«Если ты одолжишь мне свой палец на неделю, то не сможешь его грызть, это же будет мой палец в течение недели. А в конце недели ты получишь премию – сгрызешь его в свое удовольствие».

Вы дали ему менее деструктивный способ выражать свою злость, агрессию. Когда неделя проходит, пациент усаживается в офисе напротив меня и немедленно отгрызает этот ноготь. И это нормально. Он сдержали свое слово, а я сдержала свое. Теперь палец опять стал его собственностью, и он может делать с ним, что захочет. Этот способ столь эффективен благодаря естественному трансу.

Использование транса в семейной терапии

Сейчас я хотела бы продемонстрировать вам повседневный транс, который позволяет слушающему подготовиться к восприятию информации. Это прекрасная интервенция для семейной терапии. Я не сама ее придумала, а «унаследовала» от одного моего пациента. Это был мальчик лет десяти. Его мать делала нечто, о чем ребенок был вынужден рассказать отцу. Он очень не хотел рассказывать, буквально до слез. Мы поговорили с ним, и мальчик решился.

Входит отец и садится рядом с сыном на диван. Сын плачет и рассказывает отцу то, что ему необходимо было рассказать. Я знала, что отец нормальный и все будет в порядке. Отец слушал, абсолютно не двигаясь, а мальчик был очень напуган. Я сказала: «Вы должны понять, что ваш сын напуган, потому что говорит то, за что вы не сможете его простить».

Отец повернулся к сыну и сказал: «Ты знаешь, что должен сделать, чтобы понравиться мне?» Мальчик: «Нет!» Отец: «Знаешь, что ты должен сделать, чтобы мне понравиться?» Мальчик заплакал и ответил: «Не знаю, папа!» И отец, пристально глядя на малыша, сказал: «Вдохни, выдохни – и это все!» Мальчик заплакал еще сильнее, но слезы были уже другие. Вы, конечно, понимаете, что, ожидая ответа отца, мальчик буквально застыл. Но последние отцовские слова были настолько неожиданными, что на разных уровнях мальчик понял: все, что он сделал, было нормально.

Когда я использую подобный прием в своей работе, то прекрасно понимаю, что наращивание ожидания для достижения предельной концентрации пациента не менее важно, чем то, что будет сказано.

Когда такое состояние создано, когда произнесены эти слова, такие правильные и такие неожиданные, вы слышите их на разных уровнях. Когда я рассказываю эту историю, все мои слушатели обычно молчат, потому что, примеряя ситуацию на себя, понимают: да, это все, что нужно было ребенку. Каждый обращается внутрь себя, и если бы это были ваши клиенты, вы бы поняли, что в данный момент они готовы для хорошей терапевтической работы.

Повседневный транс подчиняется законам формального транса, но бывает гораздо более эффективным, если мы нарушаем обычную модель поведения. Если вы читали книги об эриксоновском гипнозе, то знаете, что лечение можно проводить с помощью метафор и историй.

Истории становятся еще более важными и нужными, когда вы их облекаете в форму транса. В этом случае история воспринимается на многих уровнях и оказывается куда более действенной.

Когда я была ребенком, отец рассказывал нам истории на ночь. Очень часто главным их героем был зеленый лягушонок с белым брюшком по прозвищу Белопузик. Так уж получалось, что у него были те же проблемы, что и у нас, и многие рекомендации и советы родителей поступали к нам через эти сказки. Я всегда советую пациентам рассказывать своим детям истории на ночь. Я сама пыталась рассказать истории про Белопузика своим детям, но они терпеть этого не могли.

Я же отлично помнила, как эти сказки нравились нам в детстве, и не могла понять, что же происходит. И поняла, только услышав, как моя сестра рассказывает эти истории своим детям. Сестра, как и отец, прежде всего создавала в детях состояние легкого транса. (Продолжает говорить немного нараспев.) В одном большом пруду, покрытом ряской и заросшем кувшинками с большими листьями, жил лягушонок с зеленой спинкой и белым животиком. Звали его Белопузик. Сидел лягушонок на листе и смотрел, как мимо пролетают мухи: синие мухи, зеленые мухи, красные мухи, а иногда, редко, его любимые – фиолетовые. И однажды, сидя на листе, глядя на пролетающих мимо мух и поджидая свою любимую фиолетовую муху, он вдруг задумался…

В этот момент можно вкладывать какое-то нужное сообщение. Пациент «рассматривает» пролетающих мимо синих, зеленых и красных мух и после этого лягушонок, конечно, может сказать то, что нужно узнать или о чем нужно подумать.

Использование метафор

Однажды моей пациенткой была девочка лет десяти, родители которой собирались разводиться. Девочка приходила ко мне, потому что была очень расстроена и хотела, чтобы родители сохранили семью, но шансов для этого было мало. Моя задача состояла в том, чтобы примирить ее с действительностью. Девочка должна была принять развод родителей как единственно возможный выход и не переживать его как глубокую травму. Сколько бы мы ни говорили об этом, ничего бы не изменилось, потому что ощущение реальности идет от сердца, а не от головы.

Однажды я сказала ей: «Ты же знаешь, что родители твои разведутся, и должна относиться к этому спокойно». Она ответила: «Вы не понимаете! Это как свеча, которая стоит передо мной и горит. И у меня никогда не хватит сил ее задуть!» Она дала мне прекрасную метафору, показав тем самым, что готова к моему вмешательству в историю, которую она начала.

Я сказала: «Ты же знаешь из чего сделаны свечки и что с ними происходит!» Я прервала ее стиль мышления, ее образы. Заставила ее задуматься о чем-то новом, открыться тому, что может произойти. Я заметила: «Ты же понимаешь, что топливом для этой свечки является твое собственное сердце!» Тогда она ответила: «Мне действительно надо ее задуть!» После этого в нашей работе появился ритуал. Я спрашивала девочку: «Ну как поживает твоя свечка? Маленькая она или большая? Горит или ты уже ее задула?» И постепенно она смогла мысленно задуть свечку, не заставляя свое сердце страдать.

Использование сопротивления

Терапия всегда является результатом совместных усилий терапевта и пациента. Одна из главных радостей жизни – самоопределение. Если терапия решает эту проблему, то чаще всего бывает успешной. Терапевт обязан понимать мир данного пациента. Не обязательно, чтобы ваши убеждения были тождественны, чтобы пациент понимал, в чем его убеждения нерациональны. Долг терапевта – обеспечить пациенту свободу и безопасность. Благо пациента – главная забота терапевта. Это, конечно, очень широкое понятие. Иногда, когда я провожу терапию с женой и мужем, они пытаются составить со мной треугольник с общими проблемами. Я жду определенного момента, когда они посчитают, что я уже попалась, и спрашиваю: «А вы знаете, кто мой клиент?» Они, конечно, бывают очень удивлены. И тогда я говорю: «Не муж и не жена, а ваше будущее. Только будущее». Эта интервенция очень эффективно выводит терапевта из треугольника. Пациент имеет право на сопротивление. А терапевт должен уметь так организовать это сопротивление, чтобы оно «играло» на его стороне в борьбе за пациента.