Городская магия - Кира Измайлова

Ещё я отыскала один файл, затребовавший пароль. Я мучилась с ним битый час, но угадать не могла. Я на разные лады пробовала писать имя и фамилию Давлетьярова — и кириллицей, и латиницей, и так, и сяк… пока совершенно случайно, от полного отчаяния, не набрала слово «маг». Файл оказался чем-то вроде дневника Игоря Георгиевича. К сожалению, дат он не ставил, поэтому трудно было понять, о каком периоде идет речь. Сориентироваться я смогла, только найдя упоминание о наборе нашей группы. Определение было емким и коротким: «разгильдяи». А дальше "короткой строкой" шли впечатления от работы с нами. Сплошь неутешительные. Опять же упоминалось моё сходство с этой Р., а обрывался дневник очень странно. Сперва шла запись о происшествии на полигоне (Давлетьяров живописал меня такими словами, что я, читая, отчаянно краснела), а затем такая фраза: "Л.Р. ошиблась, Ч. - идиотка." Ч. - это, видимо, я, Чернова. Л.Р. — Лариса Романовна. В чем это она ошиблась?

После этого была лишь одна запись, тоже очень короткая: "Л.Р. права. Идиот — я." Что это могло значить, я так и не смогла понять.

Что ж, теперь у меня образовалась одна зацепочка — Рогачева Марина. В личном деле были её данные, а значит, я смогу её найти. Впрочем, была и ещё одна женщина — та, с которой разговаривал Давлетьяров той ночью. Но я её не видела, слышала только голос, да и то вряд ли смогу его узнать.

Так или иначе, но поиски пришлось отложить — грянули очередные зачеты, к которым мне пришлось усиленно готовиться. Сдать их, правда, я смогла с первого раза и совсем неплохо, но страшно вымоталась.

На сорок дней со дня смерти Игоря Георгиевича я снова наведалась на кладбище. Я угадала — после меня приходил кто-то ещё: рядом со вмерзшими в землю хризантемами покоились красные гвоздики, стояла рюмка. Кажется, полагается приносить что-то с собой, но я совершенно не разбираюсь в этих древних обычаях. Что ж, я надеюсь, Игорь Георгиевич простит меня…

— Наина? — Меня застали врасплох, впрочем, я не сильно удивилась.

— Лариса Романовна?..

— Не ожидала встретить тебя здесь… — Лариса Романовна сейчас совсем не походила на преподавательницу, опытного мага. Скорее можно было принять её за обеспеченную пенсионерку. — Знаешь, я всё думала, кто же приходил к Игорю, но вот не угадала, думала, это…

Она осеклась, а я безразлично спросила:

— Вы думали, это Марина?

— Откуда ты знаешь про Марину? — насторожилась Лариса Романовна.

— Слухом земля полнится, — ответила я, понимая, что сваляла дурака, проговорившись, и попробовала сменить тему: — Странно, что никто больше не пришел. Неужели у него совсем не было друзей, родных?..

— О родных я ничего не знаю, — произнесла Лариса Романовна, и я ей отчего-то сразу поверила. — А друзья… сама знаешь, Игорь был тяжелым человеком, его уважали, но не любили…

— Похоже, он многим успел насолить, — сказала я, просто чтобы не молчать.

Лариса Романовна промолчала, потом проговорила:

— Несправедливо, когда уходят такие молодые… Хотя…

Она не договорила, но я, кажется, поняла, что она хотела сказать: "хотя для него это было лучшим выходом". Знать бы, почему!

Мы ещё постояли молча. Я была благодарна Ларисе Романовне, что она не спрашивает меня, почему я пришла сюда. Я бы и не смогла внятно ответить. Просто… просто так. Потянуло. Я не была близко знакома с Игорем Георгиевичем, да и отношения у нас были далеки от добрых, но вот — потянуло. И я пришла. И было очень грустно от того, что нас всего двое таких: глупая студентка и пожилая преподавательница.

— Идем, Наина, — тихо сказала Лариса Романовна. — Холодно, да и темнеет уже…

Я кивнула и вышла на узкую дорожку. Завтра я поеду по двухлетней давности адресу, который раскопала в личном деле Марины Рогачевой. Может быть, она там уже и не живет, но всё равно её будет легче разыскать, чем кого-то другого из прошлого Игоря Георгиевича, кого-то из тех, кто не оставил вообще никакого следа.

Марина Рогачева жила в недалеко от центра города. Заявляться прямо к ней домой я не рискнула, решила сперва расспросить соседей. Дом старый, наверняка все всё друг про друга знают.

Я подошла к куковавшим на лавочке бабулькам и вежливо поздоровалась. Бабки уставились на меня с несомненным любопытством, что только облегчило мне задачу: нам уже успели преподать основы гипноза. Впрочем, сильного воздействия и не требовалось, нужно было лишь притупить их естественное недоверие к чужакам.

— Рогачева? — задумалась одна из бабусек. — Это из второго подъезда, что ли?

— Точно, точно, — подтвердила вторая. — Только она уж год как Астахова.

— Верно, — кивнула первая и повернулась ко мне. — Ты домой-то к ней не ходи, нету её сейчас дома.

— А не знаете, где она? Может, телефон рабочий… — попросила я. — Где бы её найти?

— А чего её искать, — пожала плечами вторая бабулька. — Вон она, с дитем гуляет.

Действительно, неподалеку прохаживалась молоденькая девушка с коляской. Я поблагодарила бабок и резвым шагом направилась к девушке. Она как раз присела на скамейку.

— Здравствуйте, Марина, — сказала я.

— Здравствуйте, — настороженно отозвалась она. — Мы знакомы?

— Нет, — ответила я, осторожно пытаясь применить гипнотическое воздействие. Не тут-то было. Кое в чем Марина была определенно сильнее меня, и с ней этот фокус не прошел.

— И что вам от меня надо? — резко спросила Марина.

— Да в общем-то ничего, — пожала я плечами. — Просто хотела сообщить вам, что Игорь Георгиевич умер.

Я в жизни не видела, чтобы люди так быстро бледнели. Марина в секунду сделалась мучнисто-белой, потом на скулах проступили рваные алые пятна.

— Как?.. — еле выговорила она.

— Обыкновенно, — ответила я. — Уже месяца полтора тому…

— Да нет! — Марина даже привстала. Ребенок в коляске сердито закричал, но она не обратила на него внимания. — Я хочу знать, как именно он умер!

— Я не знаю, — обескураженно сказала я. — Да зачем вам?..

— Затем, что он мне жизнь сломал… — сквозь зубы произнесла Марина. — Надеюсь, ему пришлось помучиться!

Я аж поперхнулась от неожиданности.

— Откуда вы обо мне знаете? — вдруг спросила Марина. — Что, разговоры ещё ходят?

Я пожала плечами.

— Да так…

— С-сволочи, — прошипела Марина.

Я поняла, что подробный рассказ мне здесь не светит, и повернулась, чтобы уйти.

— Погодите! — крикнула вслед Марина. — А где он похоронен?

— Не знаю, — ответила я, не поворачивая головы.

Всё больше и больше непонятного. Что такого сделал Марине Игорь Георгиевич? Лариса Романовна говорила, что девушка бросила университет из-за придирок Давлетьярова, но, по-моему, Марина не выглядела чрезмерно ранимой. Тут крылось что-то другое, но что? Следствие моё зашло в тупик. Больше ничего выяснить я не могла. Впрочем, я сама сваляла дурака: не надо было вот так напрямик заговаривать с Мариной. Наверно, стоило попробовать якобы случайно познакомиться с ней, войти в доверие — глядишь, она и сама бы всё рассказала. Вот уж верно — идиотка я первостатейная! Да что уж после драки кулаками махать…