Городская магия - Кира Измайлова

Я не без интереса взглянула на него и удивилась. Оказывается, у него вовсе не злые глаза, как мне всегда казалось, а просто очень усталые, даже какие-то измученные. Странно…

После этой встречи я Давлетьярова больше не видела.

Глава 3

Бой

Полтора месяца спустя я, на этот раз дико опаздывая, вломилась в университет не с нашего "черного хода", а через главный вход. В глаза мне бросился большой плакат на стенде новостей университета — цветная фотография в черной рамке… "Ушел из жизни… молодой талантливый маг… профессионал… лауреат…" И — большими черными буквами: "Давлетьяров Игорь Георгиевич"…

Это — Давлетьяров?! Открытая белозубая улыбка, ясные зеленые глаза, взъерошенные русые волосы… Это — он?! Я взглянула на дату — ему шел всего лишь тридцать третий год! Он же выглядел лет на двадцать старше!

Я не ожидала, что это известие так выбьет меня из колеи. Я потащилась на свой шестой этаж, уже не боясь опоздать. К счастью, лектор тоже задерживался.

— Слышали, Игорь Георгиевич умер, — сказала я ребятам.

— Кто? — не поняли они. — Какой Игорь Георгиевич?

— Давлетьяров, — пояснила я, занимая своё место у стены.

Они на минуту притихли, потом вновь принялись болтать. Им было всё равно…

Пришла лекторша, пожилая Анна Егоровна. Она вела у нас курс "Политика и магия", очень интересный курс, да и рассказчицей она была великолепной, но сегодня я никак не могла сосредоточиться на лекции. Из головы не шел Давлетьяров.

Странно, но я не могла представить его таким, каким он был на фотографии в некрологе. Он вспоминался мне только таким, каким я видела его в последний раз тогда, в коридоре: усталые тусклые глаза, осунувшееся лицо, седина на висках… Легкий летний загар только сильнее подчеркивал ранние морщины в уголках глаз.

Как странно… Что с ним случилось, он же был совсем молодым? Болезнь? Маги такого уровня не умирают от болезней, это аксиома. Хотя… я помнила, как, закашлявшись, он потом взглянул на ладонь, которой прикрывал рот. И эти странные кровотечения…

— Наина, не отвлекайтесь, — похлопала меня по плечу Анна Егоровна.

Я сделала заинтересованное лицо, но это обращение опять напомнило мне Давлетьярова, его бесконечные "Чернова, к тебе относится!", "Чернова, ты заснула?", "Чернова, я доступно объясняю?!" Лишь теперь я сообразила, что изо всей нашей группы он обращался только ко мне, пусть даже и не в самой вежливой форме. Правда, иногда он ещё шипел на Риту, но остальные были для него лишь некими индивидуумами, которых он вынужден был терпеть. И только мне он показывал, как нужно правильно держать руки во время генерации заряда…

До конца дня у меня оставалось отвратительное настроение. Не давал покоя вопрос — что же на самом деле случилось с Игорем Георгиевичем? Внутренне чутьё подсказывало мне, что дело здесь нечисто. Я припомнила странные намеки Ларисы Романовны, тот ночной разговор, происшествие в коридоре… Определенно, эти события были связаны, но вот увидеть всю цепочку, заканчивающуюся смертью Игоря Георгиевича, мне было не под силу. Впрочем…

Есть у меня такое неприятное свойство — если я задаюсь какой-то целью, то для достижения её сделаю всё возможное и невозможное, даже если прекрасно вижу, что достижение цели не принесет мне ничего, кроме головной боли. Не знаю, отчего меня так задела смерть Игоря Георгиевича. Может быть, потому, что все продолжали вести себя так, словно ничего не произошло? Вот ещё странность: при его жизни я мысленно называла его только по фамилии, а теперь почему-то получалось — по имени-отчеству…

Да, я очень хотела узнать, что же случилось на самом деле. Что произошло с тем молодым жизнерадостным мужчиной с фотографии, из-за чего он стал тем, кем стал? Прежде всего я решила выяснить побольше о самом Игоре Георгиевиче. А что у нас источник знаний? Правильно, книга! И я отправилась в библиотеку.

Я пошла по пути наименьшего сопротивления — взяла подшивку "Вестника магии" за последние годы и углубилась в чтение. Фамилия Давлетьярова попадалась достаточно часто, в основном он выступал соавтором каких-то неудобоваримых монографий, а чаще — критиком или рецензентом. Большинство его высказываний были на грани фола. Удивительно было бы, если бы резкий и злой на язык Давлетьяров со своими беспощадными едкими заметками не нажил себе врагов. На меня поглядывали с недоумением: ну над чем можно смеяться в старых пыльных журналах?

Я взяла номера постарее. Здесь Давлетьяров был более сдержан в выражениях, хотя и в завуалированной форме очень обидно высказывался о коллегах. Я обратила внимание, что резкая перемена произошла лет пять назад: сперва было долгое затишье в публикациях, а потом Игорь Георгиевич возник снова, с редкостно ядовитой статьей по поводу "утечки мозгов". Дескать, за границей и наши олигофрены за гениев сойдут.

Перекапывать все номера мне было не под силу, поэтому я наведалась в каталог. Обычно в «Вестнике» печатали обширные интервью с ведущими магами по случаю их юбилеев и просто разных памятных дат. Нашлось такое и у Давлетьярова: одно в подборке интервью, сделанных в годовщину столетия нашего университета, другое — на его собственное тридцатилетие. То есть это они в каталоге нашлись, а в журналах их не было. Я решила было, что перепутала номера или страницы, и принялась снова листать прессу. И обнаружила крайне интересную вещь: те страницы, где полагалось быть статьям об Игоре Георгиевиче, попросту отсутствовали. Кто-то аккуратно вырезал их из толстых журналов, справедливо полагая, что вряд ли найдутся желающие из праздного любопытства копаться в пыльной подшивке.

Это открытие ещё больше убедило меня в том, что дело нечисто. Так… Где ещё можно найти "Вестник магии"? В центральных городских библиотеках его точно нет, это специализированный журнал, тираж у него совсем крохотный. Остаются филиалы университета. До одного из них ехать четыре часа поездом. До другого — десять часов на самолете.

Я не пожалела ни сил, ни времени, снова организовала себе прикрытие с помощью верной Катерины, провела ночь в поезде и наведалась в один из филиалов ГМУ. Там обнаружилась точно такая же картина, с одним лишь отличием: интервью Давлетьярова не было и в каталоге… Лететь через всю страну смысла не было — наверняка я обнаружу там точно такую же картину. Создавалось впечатление, что кто-то предвидел возможность поисков, подобных моим, и озаботился уничтожением информации.

Хорошо, но ведь существуют же личные дела преподавателей? Существовать-то существуют, да только кто же даст мне в них заглянуть… Опять тупик. Игорь Георгиевич не желал раскрывать мне своих тайн…