Смерть на взлетной полосе - Алексей Макеев

Дополнительным бонусом, который он извлек из разговора с техниками, обслуживающими «Ми-8», была информация о ноже. Теперь Гуров был уверен, что нож принес с собой убийца, и это в очередной раз подтверждало, что в преступлении не было никакой спонтанности.

«Если принять, что убийца – Максим Китаев, действия его можно объяснить только влиянием нечаянного эмоционального порыва. Происходит взрыв, он видит, что Курбанский без сознания и беззащитен, вспоминает все причиненное им зло, проникается ненавистью, хватает нож и наносит удар. Ни о каких предварительных «заготовках» здесь не может быть даже и речи. Курбанский не стал бы заранее предупреждать своего врага о новом задуманном им издевательстве. И уже тем более не дал бы ему возможности втихаря подсунуть в свой личный вертолет взрывное устройство. Если убийца – Максим, он должен был действовать спонтанно и, следовательно, нож должен был находиться где-нибудь под рукой. Он должен был быть в кабине, а в кабине, если верить утверждениям Гены и Миши, ничего такого никогда не было. Китаев-младший невиновен, это ясно как божий день. Но кто же настоящий убийца?»

Не забывая, что, собственно, затем и пришел сюда, чтобы попытаться получить ответ на этот интересный вопрос, полковник приступил к третьей, заключительной части своей сегодняшней программы.

Он достал блокнот и начал выписывать из него на листок бумаги какие-то фамилии. Закончив работу, снова пригласил к себе очаровательную Людмилу Сергеевну. На сей раз секретарша явилась, окруженная аурой дурманяще-приятного запаха валокордина.

– Нельзя ли пригласить ко мне вот этих сотрудников? – протянул ей Лев листок с фамилиями.

В списке были фамилии людей, заходивших в кабинет к Иванникову в роковой день самоубийства. Еще во время просмотра дела, которое дал ему Сырников, Гуров переписал их к себе в блокнот. Он сделал это, надеясь найти случай поговорить с этими людьми в неофициальной обстановке. Вполне возможно, что в ходе неформального общения удалось бы выяснить дополнительные подробности, ускользнувшие от внимания следователей, проводивших официальный допрос.

Но чем дальше продвигалось дело, тем ему становилось понятнее, что все, кто близок к «верхам» в иерархии авиабазы, совершенно не склонны идти на контакт.

Поэтому он решил пустить в дело свою «заначку».

В разговоре с сотрудниками отдела научных разработок полковник оперировал тем, что ему известно «кое-что» о махинациях Курбанского. В беседе с техниками намекал на то, что у них были весомые мотивы и полная возможность для убийства.

Теперь в качестве провоцирующего момента он собирался использовать тезис о том, что любой из посетителей того дня мог подбросить Иванникову роковую флэшку.

Одним из таких посетителей был Владимир Арсеньев, руководитель отдела научных разработок. Помня, что это был первый из тех, с кем он общался сегодня, эту фамилию Гуров в список включать не стал.

Кроме Арсеньева, в тот день в кабинет к Иванникову заходили еще несколько человек, в основном для того, чтобы получить подпись.

Первой в самом начале рабочего дня к нему зашла секретарша, эта самая Людмила Сергеевна. Если верить ее показаниям, утром у начальства никаких отклонений в самочувствии не наблюдалось, Иванников был «в нормальном настроении» и выглядел адекватно.

Людмилу Сергеевну Гуров в свой список тоже не включил, решив, что если появится необходимость, то он побеседует с ней дополнительно.

Почти сразу следом за ней к Иванникову зашел некто Борис Кравцов из метеорологической службы. Он тоже не заметил в поведении и внешнем виде руководителя никаких отклонений. Однако все, кто заходил после, в один голос утверждали, что Иванников был не в себе.

Гуров понимал, что совсем необязательно, что флэшку подкинула секретарша или этот самый Кравцов. Наоборот, правдивые ответы о том, что Иванников выглядел адекватно, скорее всего, были самым верным доказательством их невиновности. Он склонялся к мысли, что «компрометирующую» флэшку подкинули загодя, и во время посещений секретарши и Кравцова Иванников просто не успел еще ее просмотреть.

Но сообщать об этих своих догадках «гостям», которых сейчас ждал, Лев вовсе не собирался. Наоборот, планировал провести с каждым очень жесткое интервью, давая понять, что у него нет никаких сомнений, что именно его собеседник и есть человек, подбросивший роковую флэшку.

Это удалось ему блестяще.

Первый же визитер, присланный Людмилой Сергеевной, уже через несколько минут после начала беседы находился на грани нервного срыва.

– Что было на флэшке? – глядя на него в упор, раздельно чеканил Гуров. – Видео? Фотографии? Записи переговоров? Что?

– Какие фотографии? На какой флэшке? – срывающимся от волнения голосом говорил сидевший перед ним пожилой мужчина с лысиной во всю голову и несчастными глазами затравленного зверя. – Я понятия не имею, о чем вы говорите.

Василий Ладынин, один из старожилов части, всю жизнь проработавший в ремонтной службе, в тот день заходил к командиру по личному вопросу. Если бы он мог предполагать, что невинное посещение впоследствии обернется подобным кошмаром, он, конечно же, обходил бы кабинет начальника за семь верст.

– Так, значит, вы утверждаете, что в тот день не подбрасывали в кабинет Иванникову флэшку? – сделав зверское лицо, давил полковник.

– Какую флэшку? В какой кабинет? Не знаю я ничего! Не знаю!

– Ладно, – сразу смягчил тон Гуров, увидев, что на этот раз, пожалуй, перестарался. – Не стоит так волноваться. Если не приносили, нужно было так и сказать. Спасибо, можете быть свободны.

Подвергнув приблизительно такому же допросу еще несколько человек, он решил, что поставленная на сегодня задача выполнена – наверняка все вокруг уже кипит и клокочет, – и нисколько не сомневался, что извержение этого вулкана произойдет в нужном ему направлении.

Глава 5

Закончив допросы и выходя из здания, Гуров всей кожей ощущал у себя за спиной гудение растревоженного улья.

Переговорив со всеми, кто его интересовал, он еще раз зашел в кабинет Гремина. Официальным предлогом было желание «попрощаться и поблагодарить», в действительности же полковник хотел дополнительно убедиться, что предпринятые им действия дали нужные результаты.

Предположения перешли в уверенность, едва лишь он успел переступить порог кабинета. Гремина он нашел непривычно благодушным и улыбчивым. В сочетании с запахом дорогого коньяка, незримо присутствовавшем в помещении, это наводило на мысль, что все пущенные стрелы благополучно попали в цель.

Конец ознакомительного фрагмента.