Помнишь меня? - Маделин Уикхем

На всю квартиру зазвенел дверной звонок, и я радостно встрепенулась. Это, должно быть, Розали, моя новая лучшая подруга. Жду ее не дождусь.

Вблизи Розали оказалась еще более тощей, чем на свадебном диске. Она пришла в черных брючках-капри, розовом кашемировом пуловере и огромных темных очках „Шанель“, поднятых на голову и удерживающих ее светлые волосы, словно обруч. Когда я открыла дверь, Розали тихо вскрикнула и уронила подарочный пакет с эмблемой Джо Малоуна.

— Господи, Лекси, посмотри на свое лицо! Что с ним сталось!

— Все прекрасно! — заверила я. — Ты меня еще шесть дней назад не видела, с пластиковой скрепкой на кумполе.

— Ах ты, бедняжка. Просто ночной кошмар какой-то! — Розали подняла свой пакет и расцеловала меня в обе щеки. — Я бы забежала раньше, но ты же знаешь, сколько я ждала, чтобы заполучить то место в Черитон-СПА.

— Входи, — приглашающим жестом указала я на кухню. — Хочешь кофе?

— Дорогая, — растерялась Розали, — я не пью кофе. Мне запретил доктор Андре. Ты же это знаешь!

— Ах да, — замялась я. — Дело в том, что я не помню. У меня амнезия.

Розали уставилась на меня, оторопев. Неужели она не в курсе? Разве Эрик ей не сказал?

— Я не помню ничего из последних трех лет, — объяснила я. — Ударилась головой, и три года стерлись из памяти.

— Боже мой! — Розали прикрыла рот рукой. — Да, Эрик говорил об амнезии, уверял, ты меня не узнаешь… Я думала, он шутит!

Мне стало смешно при виде неподдельного ужаса на ее личике.

— Нет, он не шутил. Для меня ты… просто чужой человек.

— Я — чужой человек? — Розали явно была уязвлена до глубины души.

— Эрик тоже чужой, — поспешно прибавила я. — Очнувшись, я не знала, кто он такой. До сих пор толком не разобралась, кстати.

Повисла пауза, в продолжение которой Розали переваривала информацию, вытаращив глаза, надув щеки и закусив нижнюю губу.

— Господи Боже мой! — выдохнула она наконец. — Ночной кошмар какой-то!

— Я не узнаю эту квартиру. — Я широко раскинула руки. — Не узнаю собственный дом. Не знаю, какова теперь моя жизнь. Может, ты сумеешь мне помочь, восполнить пробелы… или хоть рассказать что-нибудь…

— Конечно! Давай сядем. — Розали уверенно направилась в зону кухни. Бросив пакет от Джо Малоуна на кухонный стол, она присела за модный стальной столик для завтрака. Я последовала ее примеру, задумавшись мимоходом, кто выбирал этот предмет меблировки — я, Эрик или мы вместе.

Подняв глаза, я заметила, что Розали пристально на меня смотрит. Она тут же улыбнулась, но было видно, что бедняжка никак не придет в себя.

— Да, — сказала я. — Ситуация занятная.

— Так это что, навсегда?!

— Нет, в принципе память может вернуться, но никто точно не знает. Врачи не могут сказать, когда я что-нибудь вспомню. И все ли вспомню.

— А в остальном с тобой все в порядке?

— Все прекрасно, только рука плоховато слушается. — Подняв левую руку, я продемонстрировала ее Розали. — Мне нужно разрабатывать ее упражнениями. — Я согнула руку, как учил меня физиотерапевт, и Розали следила за мной с ужасом и упоением.

— Ночной кошмар, — выдохнула она.

— Настоящая проблема в том, что я ничего не помню с 2004 года. Сплошная черная дыра. Доктора говорят, надо стараться вспомнить, общаться с друзьями и постепенно складывать картинку — это может подтолкнуть память.

— Конечно, — кивнула Розали. — Сейчас я тебя загружу информацией. Что ты, хочешь знать? — Она выжидательно подалась вперед.

— Ну… — Я подумала. — Как мы с тобой познакомились?

— Это произошло около двух с половиной лет назад, — сосредоточенно кивнула Розали, — Я была на коктейльной вечеринке, и Эрик сказал — это Лекси, И я сказала — привет. Вот как мы познакомились, — просияла она.

— Надо же, — виновато пожала плечами я. — Ничего не помню.

— Мы были у Труди Суинсон! Ну, ты знаешь, у той, которая раньше была стюардессой, но познакомилась с Эдрианом в самолете по пути в Нью-Йорк. Все считают, она сделала стойку, едва увидев его черную карту „Американ экспресс“… — Розали осеклась, словно только что осознав серьезность ситуации. — Так ты что, не помнишь даже слухов?

— Ну… нет.

— Господи! — захлебываясь, заговорила Розали. — Мне столько нужно тебе рассказать! С чего же начать? А, ладно. Вот это я. — Она вытащила из сумки ручку и начала писать. — А вот мой муж Клайв и Давина, его бывшая, — такая стерва, подожди; я тебе о ней еще расскажу. А это Дженна и Пити…

— А мы куда-нибудь ходили вместе с остальными? — перебила я. — Ну там Фи, Каролин? Или Дебс? Ты их знаешь?

— Каролин, Каролин… — Розали постучала ручкой по зубам, задумчиво сведя брови. — Это та красивая француженка в спортзале?

— Нет, Каролин — моя подруга по работе. И Фи тоже. Я наверняка говорила о них. Мы с Фи сто лет дружим, каждую пятницу ходим развлекаться…

Розали в недоумении заморгала.

— Дорогая, честно признаться, я ни разу не слышала от тебя этих имен. Насколько я знаю, ты никогда не общаешься с коллегами вне работы.

— Что?! — Я вытаращила глаза. — Но это же моя компания! Мы вместе тусуемся, ходим по клубам, наряжаемся, берем коктейли…

Розали засмеялась.

— Лекси, я никогда не видела тебя с коктейлем! Вы с Эриком предпочитаете вино.

Вино? Вот уж это полная ерунда. Все, что я знаю о вине, это что его берут у „Оддбинс“.[13]

— Ты, кажется, запуталась, — обеспокоенно сказала Розали. — Я вываливаю на тебя слишком много информации. Забудем о слухах. — Она отодвинула листок бумаги, на котором я заметила столбик имен с пояснениями напротив каждого — „душка“ или „сучка“. — Чем бы ты хотела заняться?

— Может, займемся тем, чем обычно?

— Точно! — Розали на секунду задумалась, затем ее лоб разгладился: — Пошли в спортзал.

— В спортзал… — повторила я, пытаясь изобразить радость. — Конечно. А я часто хожу туда?

— Детка, да ты просто подсела на фитнес! Ты через день встаешь в шесть утра на часовую пробежку!

В шесть утра? Я? Бегаю?!

Да я никогда не бегала! Это трудно, в боку колет и сиськи болтаются. Я однажды участвовала в благотворительном пробеге на милю и чуть не померла, хотя и пробежала лучше Фи, которая перешла на шаг уже через две минуты и неторопливо приблизилась к финишу с сигаретой, после чего разругалась с организаторами и навсегда была исключена из любых благотворительных акций для сбора средств на исследования по раку.

— Ты не волнуйся, сегодня мы займемся чем-нибудь приятным и нетрудным, — пообещаа Розали. — Массажик или легонькая растяжка. Бери свой спортивный костюм и пошли.

— Хорошо, — неуверенно сказала я. — Понимаешь, мне неловко, но… я не знаю, где лежит моя одежда. В шкафах в спальне только костюмы Эрика. Ничего своего не могу найти.

При этих словах у Розали сделался какой-то полуобморочный вид.

— Ты не знаешь, где твоя одежда? — Слезы брызнули из ее огромных голубых глаз, и она замахала ладошками у лица, пытаясь таким образом высушить ресницы. — Извини, — всхлипнула она, — до меня только сейчас дошло, как ужасно и страшно тебе сейчас. Подумать только, забыть свой гардероб! — Она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться, и решительно взяла меня за руку. — Пойдем, дорогая. Я тебе все покажу.

Оказалось, причина, по которой я не могла найти свою одежду, заключалась в том, что мой гардероб находился не в гардеробе, так сказать, а в смежной комнате, куда вела потайная дверь, замаскированная под зеркало. А дополнительная комната понадобилась потому, что вещей оказалась буквально чертова прорва.

Взглянув на длинные ряды вешалок, я почувствовала, как у меня подкашиваются ноги. Столько одежды я видела только в магазине. Свежие белые блузки, сшитые на заказ черные брюки, костюмы серо-коричневых и темно-шоколадных оттенков. Шифоновые вечерние платья. Ряды аккуратно свернутых колготок в специальном выдвижном ящике. Сложенные шелковые трусики с ярлычками „Ла Перла“. Я не заметила ни одной вещи, которая не казалась бы новешенькой и безупречно чистой. Ни мешковатых джинсов, ни растянутых свитеров, ни удобных старых пижам.

Я пересмотрела длинный ряд жакетов, совершенно одинаковых за исключением пуговиц, не в силах поверить, что потратила столько денег на одежду всех оттенков бежевого.

— Ну, как тебе это? — Розали нетерпеливо и в то же время восторженно смотрела на меня сияющими глазами.

— Потрясающе!

— У Энн глаз-алмаз, — с умным видом кивнула Розали. — Энн, душечка, это твой персональный шопер.

— У меня есть персональный шопер?

— О, только для основного гардероба на каждый сезон. — Розали вытянула темно-синее платье с лямками-спагетти и узкой кружевной оборкой внизу. — Смотри, в этом платье ты была, когда мы познакомились. Я еще подумала — ага, вот девушка, в которую Эрик влюбился по уши. На вечеринке только об этом и говорили! Позволь сказать тебе, Лекси, многие ходили с кислыми минами, когда вы поженились. — Розали взялась за длинное черное вечернее платье. — А в этом ты была у меня на тематической вечеринке с загадочным убийством. — Она приложила платье ко мне. — В маленьком меховом болеро и в жемчугах. Не помнишь?