Vagina obscura. Анатомическое путешествие по женскому телу - Рэйчел Гросс

поспешила в службу скорой помощи. Врач успокоил ее, объяснив, что это нормально, ничего серьезного, но она была потрясена. Боль утихла лишь через несколько недель, а клитор начал покрываться коркой. «Он заживает и уже почти не болит», – сообщила она мне после второго приема у Хатем в ноябре 2019 года.

К концу декабря клитор наконец-то начал приобретать цвет ее кожи. Он заживал у основания, но сверху оставался красновато-розовым. Швы только начинали рассасываться, однако Амината уже была довольнее своим телом. «В целом я рада тому, что уже не такая, какой была», – поделилась она.

Еще было слишком рано, чтобы Амината могла почувствовать что-то приятное от своей новой анатомии. Но Айсса Эдон, 38-летняя женщина, которая сделала операцию у Фольде в 2005 году, отчетливо помнит момент, когда у нее впервые появилась чувствительность в клиторе. После операции уже прошло полгода, и она впервые надела джинсы, чтобы прогуляться по улицам Парижа. Внезапно ее пронзило новое ощущение – как искра. «Я почувствовала электрический разряд внизу», – вспоминает она. Она бросилась в ближайший туалет, спустила штаны и, взглянув на себя, увидела, что ее клитор набух. «Он вспучился, – вспоминает она. – Так он отреагировал на трение джинсов. Просто безумие».

Айcсе было шесть лет, когда мачеха отвела ее к местной обрезальщице в Мали, и 23 года, когда она перенесла операцию по реконструкции в Париже[135]. Для нее операция никогда не была связана с сексуальностью. «Это вопрос того, чтобы почувствовать себя полноценной, – объясняет она. – Вернуть свое тело, свои силы». Когда она говорила это, то зачерпывала руками воздух по направлению к груди, демонстрируя возвращение какого-то неосязаемого смысла. Последствия, по ее словам, стали лишь дополнительными преимуществами. Ей не нравится называть свой клитор «новым» органом. Но ощущения оказались новыми. «Он был внутри меня, но я не могла представить себе этот орган, увидеть его. Так что, очевидно, мне пришлось заново познавать свое тело и разбираться, как оно работает и кто я теперь с этим “новым” органом».

Исследование с нуля было связано не только с анатомией. Она училась слушать свое тело, его желания, боли, доверять ему, как самостоятельно, так и с партнером. «Мы, женщины, не очень-то привыкли прислушиваться к себе, тем более африканки», – говорит она. После операции она начала ходить на психотерапию, чтобы избавиться от некоторых впитанных ею представлений о том, что секс – это плохо, грязно и стыдно. «Было очень важно понять, что я могу решать за себя, – делится она. – Если мне не хочется заниматься сексом с кем-то, мне не нужно этого делать. Решение за мной». Пережитый опыт подтолкнул ее пройти обучение на акушерку, специализирующуюся на женщинах с обрезанием, и в итоге стать менеджером акушерской деятельности в организации «Врачи без границ».

Для Айссы операция была особо важна: с ее помощью она обрела спокойствие. «Это мой путь, моя история. «И я никогда не буду навязывать его кому-то еще, – говорит она. – Но в меня это вселило столько надежды и много чего другого».

* * *

В 2010 году Хелен О’Коннелл увидела еще одну возможность внести свой вклад. Стоило ей начать выступать с лекциями об анатомии клитора, как слушатели засыпали ее вопросами. В частности, один журналист постоянно спрашивал о точке G. Эту «волшебную кнопку», хорошо известную в массовой культуре, некоторые описывали как высоко иннервированную часть стенки влагалища, зону, хранящую в себе секрет мощного оргазма. Теперь журналист допытывался: это анатомическая реальность или только миф?

О’Коннелл тоже задавалась этим вопросом. Если это реальность, почему они не обнаружили такую точку в своих исследованиях? «Я призналась, что мы никогда не находили ее, но и не искали. Это другой научный подход, – говорит она. – И тогда я решила: попробуем разобраться, что там происходит».

Идея точки G была впервые предложена мужчиной, но популяризирована женщиной[136]. Она названа в честь Эрнста Грэфенберга, немецкого гинеколога еврейского происхождения, который изобрел первый современный внутриматочный контрацептив, работая в 1920-х в Берлине. В 1930-х, после того как нацистская партия ограничила исследования в области контроля рождаемости, он бежал из Германии и открыл гинекологическую практику в Нью-Йорке. Там, как и Дикинсона, его обеспокоило, как часто его пациентки не достигали оргазма во время полового акта[137]. «Решить эту проблему было бы намного проще, – писал он в 1950 году, – если бы сексологи точно знали, о чем именно речь».

К этому моменту идея о клиторе как центре управления женским удовольствием закрепилась наряду с идеей о том, что во влагалище нет нервных окончаний. В рамках исследований Кинси пять гинекологов проверяли чувствительность клитора и других частей гениталий, поглаживая эти области зондом со стеклянным, металлическим или ватным наконечником почти у девятисот женщин. Почти все участницы ощущали прикосновение к клитору, но только 14 % осознавали, что прикасаются к их влагалищу. Оно, по его словам, – «нечувствительное отверстие».

Но Грэфенберг не был готов отречься от влагалища. Он предположил, что в одной его части – на несколько сантиметров повыше, на внутренней стороне живота – действительно происходит нечто интересное. Как и мужская, женская уретра окружена эректильной тканью, которая движется и набухает при возбуждении. Эта «уретральная эрогенная зона», по его словам, присутствует у всех женщин. Иногда женщины, испытывающие оргазм в этой области, высвобождали жидкость «так обильно, что под ними приходилось расстилать большое полотенце, чтобы не испачкать простыни». По его мнению, это объясняло, почему так много женщин не испытывают оргазма во время полового акта: все дело в недостатке знаний об этом волшебном месте.

В свое время исследование Грэфенберга не получило должного внимания и было вскоре забыто. Так бы все и оставалось, если бы не Беверли Уиппл, сексолог из Ратгерского университета, которая работала фельдшером и лечила женщин с недержанием мочи. Обнаружив, что у некоторых пациенток жидкость протекает исключительно во время полового акта, она тоже обратила внимание на необычную зону на передней стенке влагалища, которая, казалось, набухала от удовольствия. В 1981 году она выступила в популярном телевизионном ток-шоу Фила Донахью, заявив о своих открытиях: «Если стимулировать эту зону, оргазм наступает очень быстро, обычно в течение минуты, – объяснила она, сидя рядом с двумя врачами мужского пола. – И люди нередко сообщают, что зачастую оргазмы случаются один за другим».

Она добавила: «В миссионерской позе так не получится»[138].

Донахью растерялся.

Поначалу по шутливому предложению коллеги Беверли Уиппл хотела назвать это явление «Щекоткой Уиппл». Но к тому времени уже существовал всеми любимый мистер Уиппл из рекламы туалетной бумаги. Поэтому та самая часть организма получила название точки Грэфенберга (позже сокращено до точки G). Она назвала эту область в честь вклада Грэфенберга в женскую анатомию и удовольствие. Но на этом она не