Ночная смена. Остров живых - Николай Берг

— Он же в каске — шепчет Саша.

— Изловчись!

Мокрое тело, с которого ручьями льет вода, притаскивают в кубрик — или как там оно называется — самое просторное помещение на этом катере. Ванна у меня просторнее, черт бы все это побрал.

Дыхания после 17 минут под водой, ясен пень, нет как нет. Огромное облегчение — пульс на сонной артерии тихонький, слабенький — но есть, тело еще живое, зрачок на свет моего фонарика-брелка реагирует — значит, есть некоторая надежда, что вернем душу обратно. Правда душа-то душой — а вот кора головного мозга может и сильно пострадать…Но это видно будет только потом.

Значит сердце — молодое, здоровое гоняет по-прежнему кровь по сосудам, только вот беда — в этой крови кислорода нет. Нам надо быстро дышать за Леньку. Сам-то он не сможет, понятно, пока я его не заведу.

Так, долой с него бронежилеты, вытряхиваем его из одежды, одеяло какое-то на пол и ровно тело на спину. Теперь — дыхательные пути чтоб были свободны — одной лапой — под челюсть, другая на лоб — чуток откидываю его голову, чтоб язык не мешал — когда человек без сознания — язык мякнет и комом закрывает путь воздуху, часто люди без сознания от этого гибнут. Особенно если еще и с носом проблемы — кровотечение или насморк.

Теперь рот открыть, проверить — нет ли там чего, а то начну дуть — и влетит в бронхи какая-нибудь фигня вроде жвачки, сломанного зуба или еще что такое же нелепое, но вызывающее потом очень серьезные осложнения.

Чисто во рту. Еще что-нибудь проложить между его ртом и моим — и можно качать. Ага, вот подходящий полиэтиленовый пакет, так дырку пальцами рву — все, можно.

— Воду, воду из него вылить надо! — тормошит меня за плечо Саша.

Отмахиваюсь. Белая кожа утопленника означает, что тут была остановка дыхания, нет у утоплого воды в легких, не дышал он водой. Вот был бы синий — тогда да, попала вода в легкие и немало и пена бы во рту была. Только и такого без толку выжимать — вода, попавшая в бронхи и легкие, не стоит там печально как в лесном озере, а всасывается моментально в кровь, потому без толку вытряхивать ее. И именно поэтому он и синий становится.

Прикладываюсь плотно губами к губам Леньки, старательно зажимаю пальцами ему нос (а иначе воздух вместо трудного пути в легкие с легким свистом выскочит куда попроще — в атмосферу) и — вдуваю ему несколько литров воздуха из своих собственных легких. Воздух конечно второй свежести, мой организм кислород из него чуток забрал, а углекислый газ вбросил — но и на долю Леньки пока кислорода хватит.

Отлично пошло — грудная клетка пациента с натугой поднимается, и когда я отстраняюсь слегка — опадает с шумным выдохом. Ай, я молодец — а то бывает недостаточно голову запрокинут и вместо по трахее в легкие — начинают качать воздух через пищевод в желудок, что совершенно бесполезно. Следующий вдох — грудь поднимается, отстраняюсь — Ленька с шумом выдыхает воздух.

— Смотрите — дышит курок-то!

— Дурень! Выдох- пассивный, атмосферное давление учитывай! Так и труп выдыхать будет.

Некогда слушать, дышать надо. Тяжело, это ж не воздушный шарик надувать приходится, а жесткую конструкцию, именуемую грудной клеткой. Счастье еще, что сердце у Леньки работает в автономном режиме — если бы пришлось делать сердечно-легочную реанимацию — чередуя вдыхания с непрямым массажем сердца — затрахался бы я тут, даже и учитывая помощников.

Вдох — я — выдох — он, вдох — я — выдох — он…

Ленька никак не хочет начать дышать самостоятельно…

Когда в голове начинается легкое кружение и признаки того, что я с такой интенсивной дыхательной нагрузкой уже сам перекислородился, меня заменяет один из водолазов — они уже переоделись во что-то, готовы помочь.

Уступаю место.

Парень неплохо справляется, правда забыл нос зажать, но сам же и заметил, что ему в щеку дует.

Филя очень мрачно замечает, что мы так упреем качавши.

— Вода ему в нос попала. Паршиво это. Сразу остановка дыхания и не факт, что заведется.

Что-то я такое слышал. И даже название помню. Вот на языке вертится… Как это, ну же чертей сто… Ладно, неважно. Этому рефлексу еще была посвящена сценка убийства в музее восковых фигур мадам Тюссо. Мистер Смит и очередная жена в ванне.

Англичанин этот трижды женился — на состоятельных, но безнадежно засидевшихся в девках невестах, они значиться страховали свою жизнь на кругленькую сумму — и прямо во время медового месяца помирали — от остановки сердца. Ну, ничего на вскрытии иного не находили. На беду этого женишка досужему инспектору Скотланд-Ярда попалась на глаза сводка "подозрительных случаев смерти к сведению". Видимо ему совсем было нечего делать, показалось странным, что три молодоженки умерли от сердечного приступа во время купания в ванной. Он навел справки — оказалось, что хоть их муж и регистрировался под разными именами, но был одним и тем же человеком. За страховое мошенничество его и арестовали. Но за сообщение о себе ложных данных надолго не посадишь. А три трупа — вещь серьезная. И все найдены в ванных. Причем ванны запрашивались при поселении в гостиницы. И если их не было — требовали поставить в номер.

Инспектор был человеком дела — раз все дело в ванне — он начал экспериментировать, заручившись поддержкой нескольких матерых пловчих. Девушки с энтузиазмом взялись помогать полиции — тогда, в начале 20 века феминизма еще было мало. Тут и оказалось, что утопить женщину в ванне — сложное мероприятие. Никак не выходит, чтобы без синяков, царапин и визга.

Бились, бились, все без толку.

Отчаявшись, полицейский взял деваху, сидящую в ванне за щиколотки и неожиданно даже для себя дернул пловчиху за ноги, так что ноги оказались над ванной, а девушка соскользнула на дно. Вот тут-то инспектор и перепугался, потому как пловчиха обмякла и перестала подавать признаки жизни. Ее с трудом откачали, благо, и врач при этих экспериментах сидел как привязанный. Оказалось, что она ничего не помнит, все произошло мгновенно.

Женоубийцу суд присяжных приговорил к смертной казни единодушно, а медики получили информацию о рефлексогенной зоне в полости носа — как только ее раздражают внезапно струей воды — так отключается дыхание.

Вот и Ленька у нас так же — отключил себе дыхание, клоун чертов.

Проверяю пульс через каждые десять вдохов. Работает сердце, и даже порозовел утопленник, только вот сам дышать не хочет, засранец.

Ильяс о чем-то переговаривается с капитаном корытца.

Ребята дышат и дышат, Ленька по-прежнему между небом и землей.

— Доктор, сможешь его сам качать до Кронштадта? — спрашивает Ильяс.