Жених для сестры - Теодора Снэйк

— Совершенно верно. Мои ковбои в Техасе восторгались его умением объезжать лошадей. Они животы себе надорвали от смеха и не поверили, когда я проговорился, что миляга и рубаха-парень Джей Эштон — английский аристократ.

— Твои ковбои?

— Ну да. У меня ранчо размером приблизительно с это графство, — невозмутимо сообщил Дэниел потрясенной Эмили. — А может, и больше. Родители собирались прикупить еще земли. На одном из пастбищ забил новый нефтяной фонтан. Стада срочно пришлось перегонять в другое место.

— Земля, скот, нефть!.. Но ведь это куча де нег! — воскликнула удивленная Эмили.

— Чертова уйма, если точнее. Мне их за всю жизнь не потратить. Ну и что? Разве это поможет в любви?

Голова Эмили шла кругом от услышанной новости. Мало того, что Дэниел богат, он еще и отчаянно влюблен в Марго. Почему жизнь устроена так несправедливо?! Было бы гораздо лучше, если бы Марго влюбилась в Дэниела. Эмили бы тогда с чистой совестью принимала ухаживания Джеймса. Всем было бы лучше от такой перестановки.

Она честно признавала себе, что не стала бы противиться обольщению хозяина Эштон-мэнора. До каких пор можно сдерживать порывы страсти, которые присущи ей, как и любой другой женщине? Джеймс не самая худшая кандидатура для того, чтобы предаться сводящему с ума любовному недугу. Одно воспоминание об его объятиях до сих пор кружит голову и вызывает жар во всем теле.

Стряхнув с себя губительное наваждение, Эмили философски заметила:

— Кто скажет, что именно помогает в любви? Нет никаких рецептов на этот случай.

Вряд ли подобное заявление утешило Дэниела. Он по-прежнему был задумчив, и Эмили замолчала, не желая длить его страдания. Она тронула молодого человека за плечо и повела за собой.

Они долго гуляли по извилистым боковым дорожкам, протоптанным кем-то без оглядки на строгую планировку газонов и живых изгородей. Понемногу Эмили удалось расшевелить Дэниела. К концу прогулки он немного повеселел.

Тем временем вернулись Марго и Джеймс. Эмили с тревогой увидела, что сестра дуется на своего спутника. Непроницаемое выражение лица Эштона не позволяло судить о его настроении, но Эмили показалось, что он, напротив, доволен поездкой.

— Привет, чем вы тут без нас занимались? — спросила Марго, едва выйдя из машины.

Она кокетливо взбила волосы надо лбом и посмотрела на Дэниела с живым интересом. Он в это время держал Эмили за руку. Увиденное явно не понравилось Марго. Ее глаза сузились от негодования. Последнее время Дэниел уделял ей так много времени и внимания, что она к этому привыкла. Его обожание сделалось просто необходимым для нее. И сейчас, глядя на то, как бережно он сжимает ладонь Эмили, Марго чуть не скрежетала зубами от чувства, которому боялась дать четкое определение. Оно определенно походило на ревность.

— Да, мои дорогие друзья, — раздался позади Марго звучный и чуть насмешливый голос Джеймса. — Я тоже хотел бы знать, чем вы тут занимались без нашего присмотра.

Эмили и Дэниел выразительно посмотрели друг на друга, затем, не сговариваясь, в один голос заявили не в меру любознательному Джеймсу:

— Тебя это не касается!

— Ну почему же? — ничуть не смутился тот. — Очень даже касается. Вы же у меня в гостях. Я должен быть в курсе всего, что тут происходит.

— Разумеется, — поддержала его Марго, потом взяла Джеймса под руку и прижалась к нему. Ее ноздри раздувались, словно она чуяла неладное.

Эмили не хотелось, чтобы по поводу нее и Дэниела строились нелепые предположения. К ее чести, даже узнав о богатстве американца и отказавшись от мысли о Джеймсе, она не стала рассматривать симпатичного молодого человека как возможного кандидата себе в мужья.

— Ладно, не воображайте того, чего нет и быть не может, — снизошла до объяснений Эмили. — Мы славно поболтали, узнали друг о друге много интересного. И даже успели подружиться, не так ли, Дэниел?

Он по-братски поцеловал ее в щеку, обдав на мгновение приятным ароматом туалетной воды.

— До сегодняшнего дня я и не подозревал, что с женщиной можно дружить. Ты открыла для меня целый мир…

— Хватит любезничать, — довольно невежливо прервал его излияния Джеймс. — Пойдемте пить чай. Я проголодался. А ты, дорогая?

Марго приободрилась и кивнула. Рука Джеймса по-хозяйски легла на ее плечо. Эмили, глядя на них, почувствовала, что ей не хватает воздуха. Невероятно тяжело было видеть подобное взаимопонимание между сестрой и ее женихом. Все идет, как планировалось. Она обязана этому радоваться.

И радуется. Тогда отчего же душа болит, и болит невыносимо? Чья немилосердная рука сжала горло, не давая дышать всей грудью? Это пугало до дрожи в коленях. Но Эмили бодро сказала:

— Мы с Дэниелом тоже не откажемся от чашечки крепкого чая и пары ломтиков домашнего кекса.

И даже улыбнулась. Через силу, но очень широко.

Леди Лилиан присоединилась к молодежи, едва только узнала от Сомса, что сын и гости сидят в гостиной.

— Так приятно видеть всех вас вместе! — проникновенным голосом сказала она. — Этому дому не хватает жизни. Ему бы с полдюжины маленьких сорванцов, чтобы бегали по коридорам и катались на натертом паркете.

Гости вежливо рассмеялись. А Джеймс лениво заметил:

— Мама, боюсь, у тебя слишком большие планы. Не забывай, я еще даже не женат. Всему свое время,

— Мне кажется, оно уже наступило, — всплеснула руками леди Лилиан. — Как просто все было прежде. Родители договаривались между собой, дети подчинялись. Все устраивалось к всеобщему удовлетворению.

— И сколько было изломано судеб? — ядовито поинтересовался ее сын. — Никто не подсчитывал? Сколько древних родов прерывалось из-за того, что в таких семьях дети просто отказывались появляться на свет!

— Откуда вдруг такая горячность? — издевательским тоном спросил Дэниел. — Не ты ли говорил, что брак по расчету самый разумный поступок для взрослого ответственного мужчины?

— Я не отказываюсь от собственных слов, — возразил Джеймс. — Но ведь бывают ситуации, когда людей объединяет страсть. Конечно, разумнее обратить внимание не на переменчивые чувства и привлекательную внешность, а на более долговечные и надежные вещи. Но каждый выбирает сам, что для него лучше.

— Звучит ужасно, — капризным тоном произнесла Марго.

Ей не понравилось безразличное упоминание Джеймсом о привлекательной внешности, которое она отнесла на свой счет. Она-то мечтала об обожании, поклонении.

— Ты бы лучше не философствовал, — посоветовала Джеймсу Эмили, — а прислушался к словам матери. Она волнуется и за тебя, и за будущее семьи. Я ее прекрасно понимаю.