Пиршество демонов - Уильям Моррисон

— Кел… вы тоже хотите отступить?

— Ну нет! Мы дошли до такого высокого уровня, Элберт, что уже одно это — немалое достижение. Надо следовать дальше, до тех пор, пока удается!

Элберт подошел к двойным дверям. Он опасался вооруженного охранника, но тот их не остановил. По правде говоря, даже бровью не повел.

— Значит, еще есть надежда? — спросил Элберт Кела.

— Нет, надежды у нас не осталось.

Элберт начал было открывать двери, но заколебался.

— А вы сделаете все, что от вас зависит?

— Надо полагать! Не каждый же день выпадает случай изложить идею зональному директору.

Элберт решительно выпрямился, еще шире расправил плечи и приготовился отбивать атаку сил, вдвое превосходящих неизмеримые силы мистера Саутфилда. Он был поглощен одной-единственной мыслью: сохранить в себе коммерческое сопротивление. Он чувствовал, что стал на несколько сантиметров выше ростом, и даже свысока поглядывал на пессимиста Кела.

Кел толкнул дверь, и они вошли.

Зональный директор сидел в одиночестве на стуле с прямой спинкой за простым письменным столом в очень простом кабинете скромных размеров.

Зональным директором была женщина.

Одета она была в обычный костюм всякой деловой женщины: скромно, как мисс Друри. Вообще-то даже лицо зонального директора было таким, каким будет лицо мисс Друри, когда та станет лет на пятнадцать старше. Безусловно, те же черные волосы, тот же нежный овал лица.

Какая неожиданность! Приятнейшая неожиданность! Элберт почувствовал себя еще большим великаном, ощутил еще большую самоуверенность, чем по ту сторону двери. Уж, конечно, он без труда поладит с этой милой, безобидной дамой, похожей на ласковую мать!

Она просматривала какой-то микрофильм при помощи специального аппарата; кроме этого аппарата, на письменном столе ничего не было. По-видимому, она уже кончала и вот-вот должна была освободиться. Элберт терпеливо наблюдал за тем, как она читает. Читала она крайне добросовестно, это сразу стало ясно.

Секундой позже она окинула посетителей мимолетным взглядом, улыбнулась извиняющейся улыбкой и снова занялась микрофильмом. Ее застенчивые темные глаза выразили так много! Было видно, как искренне рада она вошедшим, как сожалеет, что у нее столько работы, — гораздо охотнее она поговорила бы с ними. Элберту стало ее жаль. Он жалел ее всем сердцем. Этот аппаратик, вполне вероятно, содержал целые тома путаных отчетов Корпорации. Бедняжка!

А бедняжка — она же зональный директор — продолжала читать.

Время от времени она устало, но энергично проводила рукой по лицу. Плечи ее слегка сутулились. Элберт жалел ее все больше и больше. Не такая уж она сильная — а пост до чего ответственный — и как мужественно не отступает она перед массой отчетов в микрофильме!

Но вот она подняла голову.

Очевидно, с работой она не покончила: на ее лице не отразилось облегчение. Но она подняла голову ради них.

Они погрузились в ее доброту, как в теплую ванну. Элберт понял, что в его власти совершить благороднейший поступок, равного которому он еще не совершал. Решимость в его душе неуклонно росла. Ну же!

Он сделал шаг к двери.

Перед самым уходом он опять поймал ее взгляд, и ее улыбка доказала, как высоко оценена его чуткость! Элберт почувствовал, что выше награды не бывает.

В парке он наконец заметил, что за ним следует Кел. Они долго смотрели друг на друга. Потом Кел первым зашагал к подземке.

— Полнейший отказ, — повторил он.

— Вы обещали сделать все, что от вас зависит, — упрекнул Элберт. Но он знал, что ответ Кела: "Я и сделал" — был правдой.

Шли они медленно. Кел заметил:

— Гениальная женщина… Настоящий мастер. Истинная виртуозка!

— Воистину наше общество вознаграждает самых достойных, — отозвался Элберт.

Этой одной-единственной мыслью он был поглощен весь долгий обратный путь,

Артур КЛАРК

ЮПИТЕР ПЯТЬ

Профессор Форстер такой коротышка, что для него пришлось сделать особый космический скафандр. Однако, как это часто бывает, малый рост с лихвой возмещается кипучей энергией и задором. Когда я познакомился с ним, он уже двадцать лет добивался осуществления своей мечты. Больше того, он сумел убедить множество трезвых дельцов, депутатов Всемирного совета и руководителей научных трестов, чтобы они финансировали его проект и снарядили для него корабль. Потом было немало примечательных событий, но я по-прежнему считаю это самым поразительным из достижений профессора…

"Арнольд Тойнби" стартовал с Земли с командой из шести человек. Кроме профессора и его главного помощника Чарльза Эштона, в состав экспедиции вошла обычная троица — пилот, штурман, инженер, а также два аспиранта, Билл Хоукинс и я. Мы с Биллом еще ни разу не бывали в космосе, и все нам казалось до того увлекательным, что нас нисколько не волновало, успеем ли мы вернуться на Землю до начала следующего семестра. Между прочим, нашего научного руководителя это, по-видимому, тоже не волновало. Характеристики, которые он нам написал, были полны экивоков, но так как людей, мало-мальски разбирающихся в марсианских письменах, можно было сосчитать по пальцам одной руки (извините за штамп), нас взяли.

Поскольку летели мы на Юпитер, а не на Марс, было не совсем ясно, при чем тут марсианские письмена. Но мы кое-что знали о теории профессора и строили весьма хитроумные догадки. Они подтвердились — частично — на десятый день после отлета.

Когда по вызову профессора мы явились в его кабину, он встретил нас оценивающим взглядом. Даже при нулевой силе тяжести, когда мы цеплялись за что попало и уподоблялись плавающим водорослям, профессор Форстер всегда ухитрялся сохранять достоинство. Он посмотрел на Билла, потом на меня, потом опять на Билла, и мне показалось (конечно, я мог ошибиться), что он думает: "За что мне такое наказание?" Последовал глубокий вздох, явно означавший: "Все равно теперь уже поздно, ничего не поделаешь", и профессор заговорил — медленно, терпеливо, как обычно, когда он что-нибудь объясняет. Во всяком случае, он обычно говорит таким тоном с нами. Правда, мне сейчас пришло в голову, что… ладно, не будем отвлекаться.

— До сих пор, — начал он, — у меня просто не было времени рассказать вам о цели нашей экспедиции. Но, может быть, вы уже догадались?

— Мне кажется, я догадался, — ответил Билл.

— Ну-ка, послушаем. — В глазах профессора мелькнул задорный огонек.

Я хотел остановить Билла, но вы пробовали лягнуть кого-нибудь в состоянии невесомости?

— Вы ищете доказательства, то есть дополнительные доказательства вашей теории о диффузии внеземных культур.