Красавица и чудовище - Барбара Смит

Чем меньше Хелен описывала свое состояние, тем больше он беспокоился о ней, воображая ее лежащей в постели, больной и осунувшейся. В один из дней февраля Алекс прочел в медицинском журнале историю болезни беременной женщины, умершей оттого, что она не могла есть. В тот же день он получил от Хелен необычно короткое письмо – судя по нескольким неровным строкам, его жена была в состоянии угасания.

Несмотря на холод и скользкую дорогу, Макбрут помчался домой. Он приехал вечером, когда зимнее солнце уже почти село за пепельно-серыми горами. В сгущавшихся сумерках освещенный дом казался маяком: лишь в гостиной одно окно занавесили чем-то темным.

Когда он подъехал к конюшне, Джейми не выбежал ему навстречу, как обычно. Алекс завел коня в свободное стойло, быстро обтер его и, задав ему корма, поспешил в дом.

В кухне никого не было. На огне стояла кастрюля, в которой что-то кипело, аромат показался ему восхитительным. На длинном деревянном столе стояла миска с наполовину очищенными яблоками.

Неужели произошло что-то ужасное?

Он вдруг представил себе Хелен на смертном одре. Черт бы его побрал, не следовало ему уезжать так надолго!

Алекс помчался по коридору в гостиную, но шум голосов заставил его остановиться. Из гостиной до него донесся какой-то странный едкий запах.

Открыв дверь, Макбрут замер на пороге. Вся мебель была сдвинута на середину комнаты и покрыта чехлами от пыли. Кокс с ведром в руке, балансируя на стремянке, водил большой кистью по потолку. Джейми, следуя указаниям Флоры, белил низ стены. Часть стен оставалась прежнего тускло-коричневого цвета, а другая стала светло-желтой. Хелен и мисс Гилберт стояли в стороне, обсуждая образцы тканей.

Маленькая собачонка подбежала к вошедшему, виляя хвостом, но Алекс смотрел только на жену.

Она подняла голову и, увидев его, заулыбалась, да так, что внутри у него все перевернулось. У его жены был цветущий вид: розовощекая, с сияющими глазами; голубое платье обрисовывало небольшой животик.

Она бросила образцы и поспешила к нему.

– Дорогой, почему ты не предупредил, что едешь домой?

Макбрут густо покраснел. Она здорова, а он, как идиот, напридумывал себе бог знает что.

– Когда я уезжал, ты неважно себя чувствовала, – буркнул он сквозь зубы, – а в последнем письме ничего не упоминалось о твоем здоровье.

– Я была очень занята, поэтому и не писала, но со мной все в порядке. Пожалуй, я ем даже слишком много. – Рассмеявшись, она погладила живот. – Тебе скоро покажется, что ты женился на корове.

На самом деле Хелен была еще прекраснее, чем раньше: полногрудая красавица с роскошными формами и золотистыми волосами. Ему захотелось сразу же поднять ее на руки, отнести на кровать и удовлетворить свое желание, а потом держать в объятиях всю долгую зимнюю ночь.

– Не правда ли, наша леди выглядит замечательно? – сказала Флора, прижимая к груди натруженные руки.

– Я ходил к роднику и вернулся с водой, которую взял в полночь в канун Нового года, – похвастался Джейми.

Алекс знал: существует поверье о том, что вода из родника, взятая в канун Нового года, приносит человеку удачу.

– Она ни дня не болела с тех пор, как вы уехали, – добавила мисс Гилберт.

– Это просто чудо. – Хелен улыбнулась. – Я так вам всем благодарна.

– Не сходи с ума, – проворчал Алекс, – прошло три месяца, вот и все. Тебе следует благодарить природу, а не суеверия.

– Что бы ты ни говорил, а я чувствую себя отлично. Меня больше не тошнит. – Она взяла его под руку. – Пойдем, я хочу, чтобы ты рассказал мне, чем занимался все это время.

Меньше всего ему хотелось оставаться сейчас наедине с женой, но ее сияющие глаза притягивали его словно магнит. Однако Алекс знал, что стоит разделить с ней ее радость и перестать защищаться, как она воспользуется его уязвимостью и тут же уедет.

Хелен привела его в комнату, которую уже успели отремонтировать. Стены были выкрашены в светло-зеленый цвет и гармонировали с полосатой обивкой стульев и столами из редких пород дерева, Комната стала такой уютной, что ему захотелось сесть и протянуть замерзшие ноги к потрескивавшему в камине огню.

Но он этого не сделал.

– Я не давал тебе разрешения обновлять мой дом.

– Наш дом, – поправила она. – И к тому же тебя не было, так что ты не мог возражать. – Жестом любящий жены она сняла с него шерстяной шарф.

Аромат ее духов чуть не свел его с ума. Он отошел от нее и расстегнул пальто.

– Мне нравился дом таким, каким он был.

– С ободранными обоями, облупленной штукатуркой и почти без мебели? – Она лукаво улыбнулась. – Не сходи с ума, Алекс.

– Не передразнивай меня. Ты уедешь, а мне придется жить с твоими новшествами.

– Тогда я заберу с собой всю мебель и шторы. Правда, я уезжать не собираюсь. О! – Она положила руку на живот.

– Тебе больно? – испугался Макбрут. – Ложись, и я тебя осмотрю.

Хелен послушно легла, и он сел рядом.

– Все в порядке. – Ее губы изогнулись в блаженной улыбке. Она взяла его руку и приложила ее к своему животу. – Наш ребенок шевельнулся.

Ее близость окутала его теплом. Он хотел отнять руку, сказать, что она ошиблась… И вдруг ощутил под рукой еле заметное движение.

Ему стало трудно дышать. Он был врачом, и ему нередко приходилось чувствовать движение плода в чреве матери, но то были чужие дети…

Хелен положила свою маленькую ладонь на его руку; их взгляды встретились, и он почувствовал, что между ними существует связь более крепкая и нерасторжимая, чем клятвы, которыми они обменялись в церкви. Нежность, которая светилась в ее ясных голубых глазах, обещала так много, что ему захотелось окунуться с головой в омут ее любви.

Но ведь Хелен не любит его – ей всего лишь нравится играть в жену лэрда. Чем скорее она исчезнет из его жизни, тем лучше.

Сделав над собой усилие, Алекс произнес:

– Кажется, ребенок здоров.

Он стал выдергивать руку, но она ее не отпускала. На его большой, сильной руке ее пальцы выглядели маленькими и изящными.

– Ты замерз…

– Да, путь был долгим и утомительным. Пойду немного отдохну наверху.

– Пойдем вместе! Я скучала по тебе и хотела встретить тебя по-настоящему, как полагается.

В этот миг он чуть было не привлек ее к себе, но потом разум взял верх: если он к ней привяжется, то обречет себя на адские муки, когда она уедет.

– Нет. – Алекс оттолкнул ее руки. – Мне от вас ничего не нужно, леди. Ничего.

Зима постепенно перешла в весну. Всякий раз, когда Хелен пыталась приблизиться к мужу, он ее отталкивал. «Так тебе и надо, – ругала она себя, – зачем преследовать мужчину, который совершенно очевидно тебя презирает!»