Красавица и чудовище - Барбара Смит

Барбара Доусон Смит

Красавица и чудовище

Глава 1

Шотландское нагорье

Сентябрь 1827 года

Метель неожиданно настигла леди Хелен Джеффриз, и это оказалось третьим по счету несчастьем за один день.

Она выбралась из лежавшей почти на боку сломанной кареты, и, когда ледяной ветер подхватил полы ее ярко-красной накидки, потуже затянула вокруг светлых волос отделанный мехом горностая капор. Крошечные льдинки били ей в лицо, но Хелен не обращала на них внимания. Она ободряюще помахала рукой вслед своему лакею, который вскоре исчез за плотной завесой снега.

Холод пронизывал ее до костей, и к тому же ей было страшно. День клонился к вечеру, и, даже если Кокс доберется в деревню до наступления темноты, останется ли время собрать людей, чтобы послать ей на помощь?

Скорее всего не останется. Ей, мисс Гилберт и получившему травму кучеру, возможно, придется провести здесь всю ночь – в темноте и холоде. Лошадь, привязанная в укрытии в скалах, не сможет выдержать троих.

И все это случилось по ее вине.

Донельзя расстроенная, Хелен снова пробралась в карету – здесь по крайней мере было теплее, чем снаружи. Милорд завозился и тявкнул. Она взяла на руки бело-коричневую собачонку и прижала к себе ее теплое тельце.

Мисс Гилберт укутала больную ногу кучера одеялом. В коричневом капоте она была похожа на упитанного воробышка.

– Ах, миледи, – щебетала старая гувернантка, – что же нам делать? Бедный Кокс замерзнет по дороге, и мы здесь тоже.

– Все не так страшно, как кажется. – Хелен попыталась улыбнуться. – Он доскачет до той деревушки, мимо которой мы проехали – до нее не больше мили, – и нас вмиг спасут. Мистер Эббот, вам очень больно?

– Терпеть можно, – ответил кучер; его заросшее седой щетиной лицо сморщилось. – Извините меня, миледи, за то, что я так неловко съехал с дороги.

– Это несчастный случай, – быстро возразила Хелен. – Бывало и похуже. Помните песчаную бурю в Северной Африке? А землетрясение в Турции?

– Тогда нас спас лорд Хатауэй. – Было видно, что мисс Гилберт крайне обеспокоена. – А что мы будем делать сейчас без него?

«Я бы тоже хотела это знать», – подумала девушка.

Отец Хелен, маркиз Хатауэй, часто сопровождал ее в путешествиях. После неудачной помолвки она уехала из Англии в поисках новой жизни, много путешествовала по миру и постепенно стала находить удовольствие в одиночестве, особенно ценя свою свободу.

Лорд Хатауэй намеревался сопровождать дочь в ее поездке по горной Шотландии, но, когда на рассвете они уже были готовы отправиться в путь, из доков пришло известие, что на одном из кораблей, принадлежавших лорду, вспыхнул пожар. Хелен хотела остаться с ним, но отец убедил ее не задерживаться, пообещав присоединиться к ней позже.

Пожар был первым несчастьем в этот день.

Второе произошло после ленча, когда с серого, покрытого тяжелыми тучами неба вдруг начали падать редкие снежинки. Поскольку время обычных снежных бурь еще не наступило, Хелен настояла на том, чтобы отправиться в путь. Она была в восторге от сурового пейзажа – такого древнего и естественного. За исключением редких дымков из каменных труб, горная Шотландия представляла собой дикий край, не тронутый человеком, где огромные утесы возвышались над покрытыми вереском болотами. Один раз ей удалось мельком увидеть стадо красных оленей, пасшихся в глубокой тени соснового бора. Потом ее восхищенному взору открылся водопад, с шумом спускавшийся с покрытой мхом скалы.

По мере того как карета поднималась все выше в горы, легкая снежная пороша превратилась в плотное белое одеяло. То и дело налетал шквалистый ветер, но даже тогда Хелен не переставала восторгаться дикой красотой окружающего мира.

– Миледи, – сказал Эббот, понурив голову, – покорно прошу вас простить меня за то, что стал причиной этого несчастья. Когда милорд узнает, что я наделал…

– Тебя не уволят, – заявила девушка. – Это я во всем виновата. Нам следовало повернуть обратно, как только ты предупредил меня, что надвигается метель.

– О Боже! Мы все погибнем! – запричитала гувернантка, прикладывая к покрасневшему носу кружевной платочек. – Наши окоченевшие тела найдут весной, когда растает снег.

– Пожалуйста, не надо, к чему весь этот драматизм!

– Вы только послушайте, как воет ветер. Буря усиливается! – Гувернантка выглянула в окно. – Такое впечатление, что какой-то злой волшебник околдовал эту дикую страну.

– Чепуха, – возразила Хелен, но она и сама почувствовала, как по телу побежали мурашки. – Мы здесь в безопасности, и у нас достаточно еды, чтобы продержаться. Сядьте поудобнее и расслабьтесь, мисс Гилберт, дорогая, а я вам немного почитаю.

Из-за неустойчивого положения кареты только один человек мог расположиться на обитом голубым плюшем сиденье. Положив себе на колени Милорда, Хелен села на пол, достала из чемодана книгу сэра Вальтера Скотта «Роб Рой» и начала читать ее вслух, пытаясь отвлечься от воя ветра за стенами кареты. Через несколько минут подбородок Эббота уткнулся в широкую грудь, и раздался тихий храп. Мисс Гилберт, забившись в угол, тоже закрыла глаза.

День медленно угасал.

Скоро станет совсем темно, думала Хелен, гладя Милорда. Руки и ноги ее окоченели. Интересно, добрался Кокс до деревни или нет?

Что, если снег будет идти всю ночь, а спасение придет слишком поздно? Мысль о необходимости провести еще несколько часов на холоде пугала ее. Впрочем, с ней будет все в порядке, а вот бедный Эббот от боли, видимо, потерял сознание…

Привалившись к стенке кареты, Хелен посмотрела в окно. За стеклом плясали снежинки, а вой ветра походил на заунывный плач заблудшей души.

Чувство невыносимого одиночества пронзило ее. Она заблудилась не только в этой незнакомой глуши – ее душа уже давно была пуста. Ей как будто чего-то недоставало… но чего? Она все время недовольна… но чем? Может, тем, как она живет?

Конечно же, нет. Ей нравилось быть свободной, делать то, что захочется, нравилось путешествовать; и все же… Она вспомнила, как несколько недель назад навещала свою сводную сестру Изабсль и ее мужа Джастина, которые жили в родовом поместье в Дербишире со своими детьми. Воздух там был напоен всеобщим счастьем, и несколько раз Хелен наталкивалась в саду на целующихся мужа и жену. Сердце ее начинало ныть при виде этих нежностей.

Как себя чувствует женщина в объятиях мужчины, позволяя ему прикасаться к потаенным местам своего тела, участвуя в таинственном действии совокупления? Она много поездила по свету, за пять лет повидала больше экзотических мест, чем иная женщина за всю свою жизнь, но ей было неведомо прикосновение мужчины.