Возвращенец - Майкл Панке

В 1802 году, когда Хью исполнилось шестнадцать, Уильям, опасавшийся, что мальчик может сбежать в море, сдался желанию сына. Уильям был знаком с голландским капитаном фрегата компании "Роусторна и Сыновья" и попросил взять Хью на борт юнгой. Капитан, Йозиас ван Артцен, не имел сыновей. Он всерьёз взялся за Хью и в течение десяти лет обучал его корабельному мастерству. Ко тому времени, когда в 1812 году капитан умер, Хью дорос до должности первого помощника.

Война 1812-го года [19] прервала привычную торговлю "Роусторна и Сыновей" с Британией. Компания быстро переключилась на новое и прибыльное дело - прорыв блокады. Войну Хью провёл, уворачиваясь от британских военных кораблей на своем быстром фрегате, перевозя сахар и ром из Карибского моря к, охваченному войной, американскому побережью. После окончания войны в 1815 году "Роусторн и Сыновья" сохранили карибское предприятие, а Хью стал капитаном небольшого грузового судна.

На тридцать первом году своей жизни Хью повстречал Элизабет ван Артцен, девятнадцатилетнюю племянницу своего наставника-капитана. В День Независимости "Роусторн и Сыновья" устроила праздник с групповыми танцами и кубинским ромом. Сам танец не располагал к общению, но вылился в дюжину отрывочных, головокружительных и волнительных обменов репликами. Гласс заметил в Элизабет нечто особенное, неотразимую уверенность в себе. Хью Гласс был сражен.

На следующий день он нанёс ей визит, и так каждый раз, когда причаливал в Филадельфии. Элизабет была образована, повидала свет, и с легкостью поддерживала разговор про дальние страны и их жителей. Они могли беседовать не договаривая; каждый способен был закончить мысль за другого, с легкостью смешили друг друга своими рассказами. Время, проведённое вдали от Филадельфии, превратилось в пытку. Блеск рассвета напоминал Глассу о её глазах, освещённые луной паруса - её молочно-белую кожу.

Ярким майским днем 1818-го года, Гласс вернулся в Филадельфию с маленькой вельветовой коробочкой в нагрудном кармане сюртука. Внутри находилась блестящая жемчужина на тонкой золотой цепочке. Гласс преподнёс подарок Элизабет и попросил её руки. Свадьбу они запланировали на лето.

Спустя неделю Гласс отплыл на Кубу. Там он застрял в порту Гаваны, ожидая разрешения разногласий по поводу задержавшейся партии в сотню бочонков рома. Месяц спустя в Гавану прибыл другой корабль компании. С собой он привёз письмо от матери Гласса с известием о кончине отца. Мать молила его, не мешкая, отплыть в Филадельфию.

Гласс понимал, что разрешение разногласий по доставке рома может затянуться не на один месяц. За это время он мог доплыть до Филадельфии, уладить дела в имении отца и вернуться на Кубу. Если юридические разногласия разрешатся быстрее, то его первый помощник может отвести судно в Филадельфию. Гласс купил место на "Боните Морене", испанском торговом судне, направлявшемся в Балтимор.

Но как оказалось, испанскому купцу не было суждено добраться до укреплений форта МакГенри. А Глассу не суждено больше увидеть Филадельфию. Спустя день после отплытия из Гаваны на горизонте показался корабль без флага. Капитан "Бониты Морены" попытался сбежать, но неповоротливое судно не могло тягаться с резвым пиратским куттером. Куттер поравнялся с торговцем и дал залп картечью из пяти пушек. С пятью мертвыми моряками на руках, капитан спустил флаг.

Капитан ожидал, что, сдавшись, получит пощаду. Он её не получил. Двадцать пиратов взошли на борт "Бониты Морены". Главарь, мулат с золотым зубом и цепью, приблизился к капитану, который чинно стоял на квартердеке.

Выхватив из-за пояса пистолет, мулат прострелил капитану голову. Экипаж и пассажиры стояли потрясенные в ожидании уготованной им участи. Среди них стоял и Хью Гласс, разглядывая буканьеров и их корабль. Они говорили на смеси креольского, французского и английских языков. Гласс вполне справедливо подозревал, что они были баратарскими пиратами - пехотой разрастающегося синдиката пирата Жана Лафита [20].

До начала войны 1812 года Жан Лафит долгое время был чумой Карибского моря. Американцы не обращали на него почти никакого внимания, так как его жертвами в основном становились британцы. В 1814 году Лафит обнаружил законную управу на ненавистных ему англичан. Сэр Эдвард Пекенхэм [21] и шесть тысяч ветеранов Ватерлоо осадили Новый Орлеан. Главнокомандующий американской армией, генерал Эндрю Джексон [22], обнаружил численное превосходство врага - пять к одному.

Когда Лафит предложил услуги своих баратарианцев, Джексон не спрашивал рекомендательных писем. Лафит и его люди доблестно сражались в сражении при Новом Орлеане. На фоне восторга после победы американского оружия, Джексон ходатайствовал о полном прощении прошлых преступлений Лафита, на что президент Мэдисон быстро согласился.

Лафит не намеревался оставлять избранную им профессию, но быстро смекнул все выгоды покровительства. В то время Мексика находилась в состоянии войны с Испанией. На острове Гальвестон Лафит основал поселение, названное им Кампече, и предложил свои услуги Мехико. Мексиканцы наняли Лафита и его небольшой флот, дав разрешение нападать на любой испанский корабль. Лафит же, в свою очередь, получил лицензию на грабёж.

Безжалостная сторона этого договора теперь развернулась во всей красе перед глазами Хью Гласса. Когда два члена экипажа вышли вперед, чтобы помочь смертельно раненному капитану, их тоже застрелили. Трёх находившихся на борту женщин, включая древнюю вдову, перевели на борт куттера, где их с приветственными криками встретили ухмыляющиеся пираты. Пока один отряд пиратов спустился в трюм осмотреть груз, другая группа взялась за детальный осмотр экипажа и пассажиров. Двое почтенных мужчин и тучный банкир были раздеты догола и сброшены за борт.

Мулат говорил на смеси испанского с французским. Он встал перед захваченным экипажем, разъясняя стоящий перед ними выбор. Любой человек, отрекшийся от Испании, мог перейти на службу к Жану Лафиту. Любой несогласный присоединится к капитану. Дюжина оставшихся в живых матросов выбрала Лафита. Половину перевели на куттер, другая присоединилась к пиратам на "Боните Морене".

Хотя Гласс почти не говорил на испанском, он понял смысл ультиматума мулата. Когда мулат подошел к нему, держа в руке пистолет, Гласс ткнул пальцем в грудь и произнес одно слово на французском: "Marin". Моряк.

Мулат в молчании оценивающе посмотрел на его. Уголок его рта растянулся в ухмылке, когда он произнес: 
- A bon? Okay monsieur le marin, hissez le foc [23]. Поставьте кливер.