Прекрасная изменница - Барбара Смит

Грант представил себе Софи в роли опечаленной супруги. Сегодня утром, прелестная и невинная в своем черном траурном платье с белым передником, она уверяла, что они с Робертом были несказанно счастливы. Но от проницательного взгляда бывшего возлюбленного не утаились способности хамелеона. В ту самую ночь, когда он лишил ее девственности, она клялась ему в вечной любви, а потом отвергла его предложение.

Она была лжива по своей природе.

Чтобы сдержать гнев, пришлось изо всех сил сжать кулаки.

– Вряд ли убийца сочтет нужным выражать радость и тем самым подчеркивать собственную вину.

– Достаточно, мистер Чандлер. – Атертон встал из-за стола и ткнул в сторону посетителя толстым пальцем. – Вы осмеливаетесь выдвигать тяжкое обвинение против членов благородного и высокочтимого семейства, но я не намерен участвовать в злонамеренных кознях. В случае необходимости готов свидетельствовать перед судом!

Грант заставил себя вежливо поклониться.

– Не сомневайтесь, доктор: в настоящее время не планирую призывать вас в качестве свидетеля.

Покидая кабинет, он чувствовал себя так, словно только что долго и упорно бился головой о кирпичную стену. Надежда на то, что врач прольет свет на покрытые мраком обстоятельства смерти друга, рухнула.

Теперь Гранту предстояло опросить леди Хелен, кузена, повара, слуг, одновременно продолжая пленять Софи неотразимым обаянием. Герцогиня уже вожделела; стоило Гранту приблизиться к ней, как дыхание ее учащалось, а в глазах загорался огонь желания. Как только Грант завоюет ее доверие, она признается в содеянном преступлении.

Глава 7

29 октября 1701 года (продолжение)

Едва Малфорд вошел в сад, как Уильям выпустил меня из жарких объятий и потянулся к шпаге. От неминуемого кровопролития его удержала лишь моя тихая, но отчаянная мольба. Подарив еще один мимолетный поцелуй, возлюбленный быстро попрощался и растаял в тени высокой каменной стены.

С тяжело бьющимся сердцем я вышла на дорожку навстречу жениху. Малфорд осведомился, что за причина заставила меня покинуть компаньонку и уйти в сад в одиночестве. Я соврала что-то насчет желания полюбоваться луной и необходимости отдохнуть от сутолоки бала. Герцог слушал жалкий лепет в ледяном молчании и с таким осуждающим выражением лица, что я тут же осознала весь позор своего недостойного поведения.

И сейчас хочу принести письменную клятву впредь неизменно противостоять искушению. Пусть сердце разобьется! Больше никогда, никогда не встречусь с Уильямом! Никогда!

На следующее утро Софи проснулась в приятном и легком расположении духа, которого уже давно не испытывала. Очень хотелось объяснить воодушевление солнечной весенней погодой и ожиданием интересной прогулки в обществе Люсьена. И все же в глубине души приходилось признать правду. А правда, к сожалению, заключалась в том, что немалую долю нетерпеливого ожидания рождала перспектива встречи с Грантом.

Он приехал в щегольском желтом экипаже – любезный, предупредительный и невыразимо очаровательный. Люсьен устроился на высоком сиденье между взрослыми и болтал без умолку, задавая вопросы о парном двухколесном ландо, о красивых улицах, по которым они проезжали, и, конечно, о Королевском арсенале в Тауэре. Грант отвечал подробно и на редкость терпеливо. Софи с болью признала, что мальчик слишком долго общался лишь с женщинами: с матерью, тетей Хелен и гувернанткой мисс Оливер. Ничего удивительного, что он истосковался по мужскому обществу. Каролина была права, когда говорила об этом Софии; то же самое в полной мере относилось и к ней самой.

Каждый взгляд в сторону Гранта приносил в душу дуновение теплого ветерка. Черные волосы развевались, в лучах яркого солнца его лицо казалось еще красивее. Беззаботный облик напоминал о том счастливом времени, когда юный повеса возил ее за город и при этом с таким азартом погонял лошадей, что от восторга и возбуждения замирало сердце. Его лихое отношение к жизни оказалось заразительным и разбудило в ее душе стремление к приключениям, толкнув за роковую черту.

Люсьену, разумеется, не полагалось брать пример с бесшабашного прожигателя жизни. Софи не хотела, чтобы сын возвел внезапно появившегося опекуна в ранг героя. Но несколько часов общения вряд ли могли нанести серьезный вред, так что следовало на время отбросить все подозрения и страхи и насладиться приятным днем.

Холодная мрачная зима наконец-то подошла к концу. Птички радовались долгожданному теплу, распускающимся листочкам и весело щебетали. Грант отдал поводья услужливо подбежавшему конюху и повел спутников ко входу в крепость, где уже собралась целая толпа туристов. Предстояло купить входные билеты и маленький путеводитель по Тауэру. Люсьен изумленно смотрел по сторонам, а когда настало время пройти сквозь огромные ворота, мимо торжественных, одетых в красные мундиры йоменов, крепко сжал руку матери и даже прильнул к ней, словно моля о защите.

Они направились по парадной лужайке к арсеналу. Влажный воздух благоухал ароматами весенней земли и молодой травы, с реки доносился легкий ветерок. Софи бегло пролистала путеводитель, а потом прочитала Люсьену познавательные отрывки, предусмотрительно обойдя самые кровавые страницы истории. Грант, однако, не отличался подобной душевной тонкостью.

– Смотри, – показал он на массивную каменную плиту, возвышавшуюся посреди безупречного газона. – Вот та самая плаха, над которой палач размахивал топором.

Люсьен остановился как вкопанный, несколько секунд молчал, а потом серьезно произнес:

– Вы хотите сказать, что людям отрубали головы… прямо здесь?

Грант кивнул:

– Много веков Тауэр служил тюрьмой. А заключали сюда главным образом предателей, в том числе и тех, кто пытался незаконно взойти на королевский трон. Во время войны Алой и Белой розы здесь сложили головы несколько королей. А вообще-то история рассказывает даже о женщинах.

– О ком же, мама? – заинтересовался Люсьен. – Кого называет твоя книга?

– Например, Анну Болейн, жену короля Генриха Восьмого, – ответила Софи, заглянув в путеводитель. – А еще леди Джейн Грей. О Господи, ведь ей было всего семнадцать!

Люсьен нетерпеливо потянул Софи за руку и с горящими глазами попросил:

– Пожалуйста, разреши мне пойти посмотреть!

Софи кивнула, и мальчик со всех ног побежал к месту казни. Они с Грантом медленно пошли следом.

– Не знаю, следует ли поддерживать интерес к смерти и расправам, – задумчиво произнесла герцогиня. – Любопытство сомнительного свойства, не так ли?