Слаще любых обещаний - Пенни Джордан

Молча провожая ее взглядом, Гарет не двигался с места. Да и что он мог сделать? Как объяснить все случившееся? Признаться, что просто потерял контроль над собой? Но это лишь усугубит ситуацию, впрочем, как и то, что он вздумает упрекнуть в чем-то девушку...

Увидеть боль в глазах Луизы, почувствовать ее наполненное желанием тело, стать свидетелем отчаянных попыток подавить свои чувства ради любви к другому - нет, все это равносильно смерти. Хотя звучит немного иронично, ведь он давно свыкся с мыслью о том, что девушка любит другого - или, по крайней мере, так он думал.

В тот день, в Италии, чтобы как-то оправдать свой поступок, Гарет приписывал его вспышке раздражения и гнева на девушку, не желающую искренне ответить на чувства того, кто любит ее по-настоящему. Но стоило ему прикоснуться к ее телу, он понял, что это самообман. И он виноват лишь в том, что сам страдает от бремени неразделенной любви, подобно ей.

Может быть, любовь - слишком громкое слово. Но слетавшее с губ Луизы имя другого больно ранило его сердце.

Гарет закрыл глаза. Ведь та Луиза, в которую его угораздило влюбиться, была совсем еще девочкой. И он пытался успокоить себя тем, что это лишь классическая история зрелого преподавателя, пытающегося вернуть свою молодость, влюбившись в неискушенную студентку. Но теперь она не его ученица, а он не учитель. Девушка расцвела и превратилась в настоящую женщину. А его чувства только окрепли и стали еще глубже. Гарет понял это, увидев ее в самолете, и даже раньше.

Еще на Рождество, мужественно перенося добродушные подтрунивания родных по поводу своего семейного положения, он знал об этом, держа на руках маленького племянника и сознавая, что Луиза - единственная женщина, которая может стать матерью его детей. Но как это случилось? И когда? Ответа он не знал. Может, еще до Италии? Впрочем, какая разница? Луиза все еще грезит о нем, своем Сауле.

Даже после того, как Луиза приняла горячий душ и выпила чашку горячего кофе, дрожь не прошла, и тело трепетало, храня память о его ласках. Ее кожа пропиталась его запахом, который не смыть даже самой горячей водой. Теперь уже он останется с нею навечно.

Гарет. Когда же она поняла, что любит? В Италии, пытаясь убедить себя в обратном, не подозревая, что была лишь напугана? А может, на Рождество, когда все ходили на цыпочках, боясь упомянуть даже имя Саула и что они с Тулой уже назначили день свадьбы? Наивные, они и не предполагали, что все в прошлом.

Гарет.

О, как долго она себе в этом не признавалась. Убеждала себя, что это не больше чем классическая реакция девственницы на первый сексуальный опыт, напоминала с презрительной горечью, что влюбленная в преподавателя студентка это слишком банально.

Ведь он тебе даже не нравится, повторяла она снова и снова. Ты лишь проецируешь на него чувства, предназначенные для Саула... Он ничего для тебя не значит, да и ты для него тоже, с грустью подумала она, понимая, что только последнее было истинной правдой.

Именно поэтому она перешла на другой факультет - лишь бы обезопасить себя от вероятности встречи с ним. И если днем ей удавалось контролировать свои мысли и грезы, ночь брала свое. Она звала его во сне, а ее тело отчаянно взывало к испытанным ранее ласкам.

Просыпаясь каждое утро, девушка возвращалась к печальной действительности, сознавая, что она ему не нужна и он никогда не будет частью ее жизни. Все это лишь подчеркивало ее детскую привязанность к Саулу, а в дальнейшем и юношескую влюбленность в него.

С Гаретом все было по-другому. Луиза не могла позволить себе преследовать этого мужчину день и ночь, неустанно добиваясь своего.

Повзрослела же она, в конце концов.

Луиза все еще продолжала дрожать. Болезненная пульсация в голове предупреждала о подступающей мигрени. О работе можно забыть. Луиза набрала номер телефона своего босса.

- Мигрень! - воскликнула Пэм. - Даже не вздумай выходить. Уж я-то знаю, что это такое.

Боль усиливалась, и, бросив трубку, Луиза с трудом добралась до постели.

Снова Гарет. Ну зачем злодейка судьба опять сыграла с ней такую шутку? Зачем?

Глава 7

От резкого стука в дверь Луиза проснулась. Боль в голове наконец отступила. Откинув одеяло, девушка обнаружила, что даже не сняла купальник.

Как обычно после приступа мигрени, Луиза чувствовала общую слабость и благодатное облегчение. Передвигаясь словно на автопилоте, она подошла к двери.

- Джосс! Джек! Какая радость, какими судьбами? - воскликнула Луиза, увидев брата и кузена.

Она ожидала увидеть кого угодно, только не их.

- Лу, Джеку плохо, - сообщил брат, обнимая кузена за плечи и заводя в квартиру. - Его начало тошнить, когда мы пересекали Ла-Манш и...

- Господи! Да входите же скорей! Луиза посмотрела на бледно-зеленое, с запавшими глазами, личико младшего кузена.

- Джек!.. - взволнованно окликнула она и хотела обнять его.

Мальчик устало покачал головой:

- Все будет хорошо... Только полежу немного...

- Спальня там, Джосс, - сказала Луиза, показывая дорогу брату.

Девушка едва успела поправить постель, как Джек обессиленно повалился на покрывало. Луиза нахмурилась. Интересно, как их сюда занесло? И что, собственно, случилось?

С тех пор как исчез отец, Джек перебрался к родителям Луизы, и девушка считала его еще одним братом.

Его мать, начисто лишенная материнских чувств, страдающая булимией, заявила, что присматривать за подростком в одиночку ей не под силу. К тому же большую часть времени мальчик проводил с родителями Луизы, а не с Оливией и матерью. Таким образом, для Дженни и Джона не составило большого труда убедить ее оставить все как есть.

Джосс был старше Джека на два года, но это не влияло на их отношения. Мальчики отлично ладили и, по словам Дженни, были даже больше чем братья. А у Луизы и Кэти просто появился новый братишка.

Однажды, когда его мать поправилась, мальчику предложили перебраться к ней в Брайтон, но он предпочел остаться.

Выкормить и обогреть любовью еще одного ребенка для большой семьи Луизы не составляло особого труда. Да и сама Луиза относилась к Джеку как к родному брату, так же, как и Кэти.

В семейном кругу ребят ласково прозвали "мальчишки", а Луизу с Кэти "близняшки". Однако сегодня поведение Джека насторожило девушку. Мальчик не позволил себя обнять, вел себя, как чужой.

Луиза прикрыла дверь. И, автоматически наполняя чайник, поймала себя на мысли, что ведет себя, как собственная мама.

- Ты не голоден? - спросила она Джосса. Предложить тебе особенно нечего, но на сэндвичи можешь рассчитывать. - И, не дожидаясь ответа, поинтересовалась:

- Может, расскажешь, что происходит, Джосс? Что вы здесь делаете? Мама не сообщила о вашем приезде. И у меня только одна комната...

- Мама не знает.

Луиза отложила нож и нарезанный хлеб и удивленно уставилась на брата.

- То есть как? - подозрительно прищурилась она. Джосс опустил глаза, затем перевел взгляд на стену. В кухне повисла тишина.

- Это один из набросков, сделанных тобой в Тоскане, да? - спросил он. Я...

- Джосс! - оборвала его сестра.

- Я оставил записку... Луиза подняла брови.

- Какую записку?

- Я не мог рассказать им все. Нам бы помешали.

- Теперь уж точно не помешают, - сухо заметила Луиза. - Да и зачем? Тебе ведь только четырнадцать. С чего бы это им ограничивать вашу свободу...

Джосс сконфуженно посмотрел на сестру.

- Знаю, знаю... - согласился он. - Но я должен был так поступить. Я пытался убедить Джека отбросить эту идею, но он и слышать не хотел. И я понял, что, если не пойду с ним, он все равно уйдет. По крайней мере, так мне удалось хотя бы затащить его к тебе. Он сопротивлялся, но, когда я пообещал, что ты поможешь...

- Помогу - чем? - удивилась Луиза.

- Он хочет найти Дэвида, своего отца, - простодушно ответил Джосс.

Брат с сестрой молча переглянулись. Луиза снова взяла нож и потянулась за хлебом.

- Думаю, тебе стоит рассказать все с самого начала, - спокойно предложила она.

Через десять минут мальчик уплетал сэндвичи.

- Знаешь, сегодня на кухне ты так напомнила мне маму.

Луиза с любопытством разглядывала Джосса. Мальчик быстро растет и вот-вот догонит старшего брата, Макса. Или даже перерастет и будет выше кузенов Нестеров, самый маленький из которых не меньше двух метров.

- Ммм.., может быть. Но не жди, что я буду снисходительна ко всем вашим проделкам, строго предупредила она. - Вам повезло, что я дома. Между прочим, сегодня рабочий день. И если бы меня не свалила мигрень...

- Да, нам повезло, - кивнул Джосс, принимаясь за очередной сэндвич. - Не знаю, согласился бы Джек ждать, если бы мы тебя не застали. Ведь с самого начала он собирался в Испанию.

- В Испанию?

- Угу. Он говорит, что дядя Дэвид прислал родителям оттуда открытку. Джек видел ее своими глазами. Очевидно, она лежала на столе дедушки, но он не мог как следует рассмотреть, а когда вернулся, ее уже не было.