Перевёртыши - Валентина Панкратова

разговорчивую Веронику. Слишком тяжело поверить в то, что лучшая подруга подставляет меня ни за что, ни про что. – Вот скажи, ты знала, что деньги лежат в моем сейфе?

– Догадывалась, – удивляется вопросу Вероника. Ее и без того крупные глаза распахиваются, являя миру картину «воплощенная невинность». – Ты разве не помнишь, Наташка вчера верещала, как поругалась с шефом, и что он теперь не сможет положить деньги к ней?

– Это я помню, – перед глазами встает полупьяный демарш Ковальчук, который я еще долго буду ей припоминать. – Но ты знала, что деньги уже привезли? Зарплату же выдавать будут завтра. Их могли доставить сегодня, а то и завтра.

– Точно! Я об этом даже не подумала. Сегодня сразу узнала, что их украли. А что вчера привезли – не знала. Получается, когда мы у тебя сидели, и Лагин распинался про секреты в твоем сейфе, деньги уже лежали там?

Я игнорирую вопрос подчиненной. Мне важнее понять, играет ли она сейчас на публику или говорит искренне.

– Получается, все, кто был вчера у меня, сейчас находятся под подозрением, – для пущей важности нагнетаю напряжение. Однако мой офигительно хитрый прием дает совершенно неожиданный результат.

– Ну на Дениса глупо думать, – бросается моя главная подозреваемая на защиту любимого, совершенно не принимая во внимание, что и ее невиновность тоже под сомнением. – Сама подумай! Он принес деньги своего отца нашему директору, а потом сам же их и спер! Ну согласись. Глупо же. Зачем ему?

– Кто же его знает. В жизни всякое бывает. Допустим, проигрался.

Вероника растерянно хлопает глазами и не знает, что ответить. Она возмущенно хватает ртом воздух, подбирая нужные слова. Догадываюсь, что не будь я ее начальником, на меня бурной лавиной обрушилась бы негодующая речь, снабженная не совсем приличными словами.

Пару месяцев назад мне случилось быть свидетельницей того, как милая скромная девчушка отбрила официанта, который посмел намекнуть, что кроме Вероники у него есть и другие клиенты. Я и сама была возмущена отношением работника кафе к посетителям, но втягиваться в скандал не стала. Решила для себя просто больше не ходить туда. А вот Вероника, «уперев руки в боки», выдала такую гневную тираду, что потребовалось вмешательство администратора. Уж не знаю, что стало с тем парнем, и пошло ли ему это на пользу, однако мы в тот раз поели с двадцатипроцентной скидкой. А я открыла для себя совершенно новую грань личности подчиненной.

– Ну тогда уж вали все на Лагина, – взгляд Вероники выражает решительность. Она явно приготовилась к бою за своего Торопова.

А что Лагин? Доступа к ключу от сейфа у него нет и раньше не могло быть. Начальник финансового отдела далек от кадров и бухгалтерии. Про то, что деньги будут в моем сейфе, знал, однако, а что их уже принесли – сомнительно. Хоть он и является сыном Торопова-старшего, но что-то не верится, что господа Тороповы кричат о своих планах и делах на каждом шагу. Тем более, что с Денисом-то Илья не в очень хороших отношениях.

– Кстати, Вероника, а ты знала, что Денис и Илья сводные братья по отцу? – мне не хочется вступать с секретарем в перепалку, и я меняю тему. Можно сказать, кидаю ей «бомбу». Про себя думаю, что это моя месть Илье за то, что за пять лет дружбы так и не доверил мне свою семейную тайну. Тайну, которая, между прочим, известна Нинели. А поскольку с Носковой Илья точно секретничать не стал бы. То напрашивается вывод, что она узнала это не от него, т.е. есть еще человек или несколько человек, знающие о родстве Лагина и Тороповых.

У секретаря в который раз за сегодняшний день округляются глаза и открывается рот. Симпатичное личико превращается в блин, в котором проделали три огромные дыры. Понятно, что информация для нее абсолютно новая и взрывная. Она смотрит на меня, не мигая, сглатывает, а затем медленно произносит:

– О-фи-геть…

Я вижу, как в ее голове начинается бурная мозговая деятельность, которая, наверняка, выльется на меня водопадом вопросов, восклицаний и различных предположений.

– Слушай, а ты не видела, может кто-то крутился около моего кабинета вчера? – быстренько опять меняю тему, чтобы немного остудить воображение, которое практически выплескивается из глаз девушки.

– А… Люди периодически тыркались, когда тебя не было. Но дверь была закрыта, и они уходили, – Вероника мужественно пытается переключиться на более-менее рабочую тему. – Кстати, знаешь, что мне вчера Наташка-кассир рассказала? Она видела Лагина, который стоял в коридоре и то ли кого-то выглядывал, то ли за кем-то подглядывал. Повыглядывал – поподглядывал недолго, развернулся и ушел. Она еще смеялась, что хотел к тебе, да кого-то испугался. – Вероника качает головой и повторяет, – офигеть. А ведь они действительно похожи.

– Забудь об этом и рот на замок, – я симафорю руками перед лицом ошеломленной мамзелины. – Если им надо будет, то сами всем расскажут. Не знаешь, что Абубякиров собирается делать? Он же не может спустить все на тормозах. Ему же зарплатные деньги обязательно найти надо.

Девушка вздрагивает, приближается к моему уху и шепотом произносит:

– Ринат Асхатович запретил на сегодня все разъезды. Дано указание никому не покидать здание. Сейчас по всем кабинетам идет проверка. Он вызывает людей к себе, а охрана в этот момент проверяет помещение.

– Проверяют тайком? А другие не видят, что ли?

– Пока проверяют тех, кто сидит по одиночке, ну то есть начальников. Пока есть надежда, что по Компании слухи не поползли. А еще шеф пригласил детектива, чтобы тот провел тайное расследование. Тот скоро должен приехать, они вместе будут отсматривать записи с камер наблюдения.

– Разумно. Если, конечно, деньги еще в здании. Мой кабинет когда будут смотреть?

– Не знаю. Но если шеф пригласит тебя к себе, значит имей в виду. Но я тебе ничего не говорила, – Вероника, наконец, уходит.

Камеры – это хорошо. Летом огромную пачку денег не спрячешь под одеждой. Если кто выходил вчера вечером с объемным пакетом, то сразу будет взят под подозрение. Если все были с маленькими сумочками, значит деньги еще в здании. Тогда их действительно надо искать по кабинетам. Однако, следует иметь в виду, что в каждом кабинете есть открывающееся окно.

Мне ужасно не нравится отсутствие единства в толковании мнения Абубякирова секретарем и Главным бухгалтером. В их изложении оно противоположно. По словам Нинели, он подозревает меня в краже денег и сливе информации, по словам Вероники – не только не подозревает, а, наоборот, не очень верит Нинели, которая натравливает его на меня. Кто-то из двух