Братство Тропы - Руслан Алексеевич Михайлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Убедившись, что громыхающая повозка катила дальше и без моего участия, я чуть ускорился, обогнал наше транспортное средство и потрусил вперед, опять же недоумевая – бежалось… тяжело. Тогда, во время побоища с вон тем скелета, чтоб ему кол до мозжечка достал, я как-то не обратил внимание, а вот сейчас… ну реально такое ощущение, что меня нехило так утяжелили… Ноги бухают о землю, в пояснице что-то слегка похряпывает, отдышки пока нет, но дыхание уже вырывается со свистом, хотя я пробежал всего-то метров сорок, если мою трусцу вообще можно назвать бегом…
Оглянувшись, я обозрел лица братьев по несчастью и понял, что все они – кроме скалящегося Бома и еще шире и куда нездоровее улыбающегося Орбита – испытывают примерно той же силы недоумение. Хотя Храбр выглядит достаточно бодрым… а вот Док… он уже не толкает, а висит на заднем борту и что-то хрипит…
– Залазь, хилый! – не оборачиваясь, рявкнул полуорк и благодарно что-то квакнувший Док подпрыгнул, неуклюже перекинулся через край и рухнул на дно повозки. Храбр еще держался – как и я. Похоже, Док действительно совсем уж хилый.
И мы только что выяснили насколько сильную роль в этой изолированной части Вальдиры играют базовые характеристики персонажа. И когда я, ведя за собой Бома, уходя от края темного «смерча», свернул в колышущиеся травы и попер по бездорожью, то уже через двадцать шагов невольно задумался – а захотел бы я играть в подобных условиях постоянно? Какой уж тут активный бой для волшебника, если я начинаю задыхаться через минуту физических усилий?
А с другой стороны – черт побери, но ведь это вполне разумно… И вполне логично. Не вложился в силу, выносливость и ловкость? Значит, ты не вправе ничего ожидать от своих бега, прыжков и выносливости…
Да… логично… но разумом все сейчас происходящее воспринимается как полнейшее…
– Безумие – пробормотал я, не сводя глаз с быстро заполняющейся шкалы усталости – Это какое-то безумие… ох…
Споткнувшись о корень, я рухнул на карачки и опять ощутил легкую фантомную боль в ушибленных коленях. Это даже болью не назвать… но все же…
Встав и чуть замедлившись, я свернул и повел нас между двумя медленно сходящимися багровыми окружностями, стремясь успеть до того, как их края соприкоснуться. Выглядящие раскаленными – в моем воображении – активные зоны монстров плыли по безмятежной луговой зелени, а мы метались по нему задыхающимися шариками пинбола…
Остановившись буквально в шаге от самого грозного врага, я намеренно не стал на него смотреть – чтобы не провоцировать костяного гада. Как только ближайший смерч отодвинулся достаточно, мы опять поползли вперед. И вот насаженный на кол скелет уже остался позади, с презрением повернувшись к нам спиной. Не удержавшись, я на бегу повернул голову, глянул назад…
– Рос! Не надо! – взмолился сидящий в повозке Док, вливающийся в рот Орбита некий оранжевый эликсир из слишком уж большой бутылки.
– Да я молчу! – оскорбился я.
Как раз в этот миг висящий на колу скелет повернул череп на сто восемьдесят градусов и направил глазница точно на меня. Возможно мне почудилось, но костяные челюсти скривились в злой ухмылке…
– Он… – начал было я, но всполошившийся лекарь зашипел змеей и едва не кинул в меня пустой бутылкой:
– Молчи! Знаешь же поговорку – каждое лишнее слово надувает аппендикс!
– Что?!
– Молчи!
– Бред какой-то!
– Бред! – поддержал меня пыхтящий Бом, вцепившийся в трещащие оглобли.
– Кто бы говорил про бред, но только не Рос! – не сдавался воспрявший Док – Кто из мыслей Аньглубинглота надул или как там его? Молчание – золото! Молчание Роса – бриллианты!
– Тьфу на тебя! – обиженно проворчал я и отвернулся, убедившись, что скелет не собирается преследовать нас – Про аппендикс он шутки выдумывает… может ты еще и стихи сочиняешь?
– Может и сочиняю!
– Ну-ка продемонстрируй! Рифмуй про что угодно, Док! А мы послушаем…
– Про что угодно – только не про белого кролика, если тебе жизнь дорога – проревел Бом и тут же хрипло захохотал.
– Что?! – Дока шатнуло в повозке так сильно, что он не удержал равновесия и уже оттуда прохрипел – Что ты сказал про белого…
– Ты не слышал, что ли, любитель подземных стишков?
– Не-е-ет…
– Да я сам не знаю почему вспомнил – признался Бом и с рыком повернул, следуя за мной вниз по поросшему ромашками пологому склону – Ты ведь тогда попал в мохнатые паучьи лапы стихоплета? А я говорил – все поэты опасны!
– Ты про белого кролика говори!
– Та история меня зацепила и я начал искать и копать. И нашел чутка чтива перед сном. Там кое-что из летописей первопроходцев. Как же было в той макулатуре? Что-то про надпись на расплавленной стене разрушенного храма… А! Вспомнил! Там был стих-предупреждение вроде как…
– Какой еще стих? – Док спросил с таким негодованием, будто это на его расплавленной стене что-то написали.
– А я помню?
– А кто помнить должен?!
– Я! – изрек восставший Орбит и, выпрямившись во весь свой немалый рост, вытянул перед собой руку и с чувством заговорил, ни разу не запнувшись:
– Белого кроля не трожь! Не шути! Не стихословь! И уж точно их не слушай, Раз не хочешь помереть! Коли в ухо стих влетел – Постарел тотчас пострел! Год за шутку, пять за стих! Вот цена слов дурных! Он отымет – не отдаст! Ты за шутки жизнь продашь! Белый кроль в норе пустой…
Замолкнув, Орбит покачнулся и рухнул обратно.
– А дальше что?! – во весь голос завопил Док и, рухнув следом за эльфом, затряс его за плечи – Дальше что?!
– Не…
– НЕ?!
– Неизве-е-е-естно… но интере-е-есно-о-о – выдохнул эльф и затих, глядя в небо.
– Хватит пока! – рявкнул я, опять сворачивая и начиная подъем – Храбр! Как ты там?
– На зельях держусь норм! Я же алхимик – допинг всегда с собой!
– Ха! – выдохнул я и засмеялся – Кинь и мне бутылку запрещенного!
– Держи!
Не без труда поймав подарок, я зубами вытащил пробку и глотнул… что-то очень кислое… настолько кислое, что взбодрило только этим.
– Ух!
– Да я сам в шоке…
– И я в шоке – пробормотал я, ускоряясь – В большом шоке…
Преодолев луг, мы уперлись
