Саоми - Ольга Кай

Инга ждала ответа, но Ярат вдруг вскочил и замер, вытянувшись стрункой и словно прислушиваясь, а потом наклонился и, схватив девушку за локоть, рывком поднял на ноги.

— Скорей!

Выяснять, что да почему, Инга не стала. Почувствовала, что на вопросы времени нет.

На противоположном берегу неширокой горной речки появились три человеческие фигуры. Спрятавшись за ветвями пушистого куста, мы наблюдали, как незнакомцы прошлись вдоль воды, потом один из них остановился у небольшого пригорка и предложил устроиться на ночь там. Остальные поддержали эту идею. Мы с Яратом прекрасно видели, как люди достают из заплечных сумок теплые спальные мешки, как суетятся две пятнистые вислоухие собаки вокруг своих хозяев. Мне казалось, что пришельцы достаточно далеко, и потому я не побоялась шепотом спросить Ярата:

— Охотники?

Он строго нахмурился, приложил палец к губам и кивнул. Ладно, ладно, я все поняла. Буду молчать…

Вскоре на том берегу загорелся костер. Люди сели вокруг огня и, достав хлебцы с вяленым мясом, принялись ужинать. Собаки беззаботно бегали по берегу, редко прячась из вида в лесу. Один кобелек подошел к воде попить, а потом, подняв пятнистую морду, долго смотрел в нашу сторону, как будто размышлял — не почудилось ли ему чужое присутствие. К счастью, вторая собака вскоре отвлекла его внимание.

Охотники, сидя близко друг к другу, говорили негромко, а потому приходилось прислушиваться. Благо влажный ночной воздух у реки далеко разносит звуки, поэтому мы с Яратом слышали почти все и достаточно четко. В основном незнакомцы говорили о том, где в лесу и когда лучше охотиться, и на какого зверя. Один попытался было перевести разговор на рыбалку, но ему это не удалось. Потом принялись жаловаться на какого-то иностранца, которого обогнали по дороге сюда. Как я поняла, иностранец тоже был охотником, и знатным, если эти трое так спешили оказаться в лесу раньше него.

— Завтра он будет здесь. Опять всю охоту перебьет, — ворчал бородатый мужчина в зеленой шапке. — Остается надеяться, что пока этот Мур поднимется повыше, мы успеем настрелять дичи. Может, повезет кошку подстрелить. Их сейчас, говорят, очень трудно встретить.

— Да уж! — пискляво протянул его приятель. — А между прочим, иностранец-то почитай каждый год после охоты привозит на торг свежую шкурку саомитской кошки. Везучий, гад!

— А чтоб ему…

Охотники дружно поругали иностранца и, в конце концов, двое легли спать, оставив бородатого дежурить у огня. Ярат очень осторожно поднялся и, пригибаясь, принялся отходить назад, увлекая за собой меня. Я же так тихо ходить не умела, потому еще минут пять над лесом разносился звонкий собачий лай.

Глава 5

— Что за иностранец? — мрачно поинтересовался Ярат, передав Айлану разговор трех охотников.

— Рейдек Мур. Он тут появляется не часто — раз в год или два. Но его интересуют исключительно кошки.

— Как выглядит этот Мур? — Ярат медленно мерил шагами помещение.

— Не надо, — тихо произнес Айлан. — Его нельзя трогать. У иностранца императорская грамота. Его будут искать, а если не найдут — примутся очень тщательно прочесывать лес.

Ярат остановился у темного квадрата окна, отвернулся.

— Мы не можем ничего сделать, — Айлан тряхнул головой, волосы взвились черным крылом и с легким шорохом упали на плечи и спину. — Как бы противно это не звучало, но мы будем сидеть здесь и ждать, пока Рейдек Мур не уберется восвояси. И когда мне представится возможность разделаться с ним не здесь, не в нашем лесу — я это сделаю. Ты ведь знаешь, Ярат, тут прячутся люди, объявленные вне закона. Такие же, как ты, брат. И если сюда придут солдаты, то во время облавы многих поймают…

— Я понимаю, — отозвался Ярат, не оборачиваясь.

Утро выдалось солнечным. Нэлия отправила брата за водой к реке, я вышла на улицу с теплым пирожком в руках и примостилась на удобной деревянной лавке у стены дома. Было хорошо, пели птицы, осень казалась какой-то далекой, так и не сбывшейся, не наступившей, потому что кругом все зеленело хвоей, и лишь кое-где жалкими пятнами редкой листвы желтели кусты.

Ярат прошел мимо, задумчиво вертя в руках какую-то веточку с маленьким листиком, отлетевшим в тот момент, когда я изволила на него взглянуть.

Мясная начинка была невероятно вкусной, и я, украдкой облизав пальцы, не поленилась сходить за еще одним пирожком — благо Нэлия напекла целую миску. Но когда вернулась, мое место оказалось занято.

— Подвинься, пожалуйста.

Ярат подвинулся, я присела рядом. Меж деревьев на ведущей к реке тропке показался Айлан с двумя наполненными ведрами. Видно, погода подняла настроение не только мне — Айлан улыбнулся, и я не удержалась — ответила ему такой же радостной улыбкой. И постаралась не провожать его взглядом. Ярат помог мне отвлечься от созерцания.

— Инга? — позвал он, и когда я оглянулась, продолжил. — Из всех учеников, что были до императора, осталось пятеро. Как я уже сказал, остальные либо мертвы, либо служат правителю.

Я не сразу поняла, о чем он говорит — все-таки ясным и не по-осеннему теплым солнечным утром, когда мысли повернули в романтическое русло, очень трудно вот так вдруг перенастроиться на серьезный разговор.

— Я узнал их имена.

— И?

— Рион Манн, Саймор Эльриан, Даен, Реймис, Тино Лин.

— А ты знаешь, где их теперь искать?

— Двое — Тино Лин и Реймис — жили в Орхане.

— Это вроде недалеко отсюда? — обрадовалась я, мысленно представив себе карту империи.

Ярат кивнул.

— Саймор Эльриан жил в столице, переехал туда сразу после обучения. Но видных постов не занимал. Когда Учитель еще был жив, мне удалось съездить в столицу и расспросить про этого человека. Саймор женат, есть дети. Трое. Работает в кузнице вместе с сыном. Брат его жены держит небольшую гостиницу и поставляет свояку клиентов.

— А сколько ему лет?

— За пятьдесят.

— Ой, он же старый!

— Учитель был старше, когда взял в обучение меня.

— Ну, так то же Учитель! — я разочарованно вздохнула. Мне было сложно представить лучшего ученика, гордость Учителя седовласым старцем… В моем понимании старики мало на что способны, хотя, если вспомнить Учителя, которому было, наверняка, под девяносто, можно предположить, что Саймор Эльриан сохранился не хуже и не растерял ни знаний, ни навыков. — Ладно, давай дальше.

— Даен. Он тоже старше императора. По моим подсчетам, лет сорок шесть — сорок восемь. Тоже жил в столице, но потом, как говорят, уехал к матери в деревню. Она сильно болела, а Даен, как единственный сын, должен был присмотреть и за ней, и за хозяйством. Деревня Болоченка, недалеко от столицы — на лошади полтора суток скакать.