Песнь молодости - Ян Мо

Больше она не пыталась искать работу. Юй Юн-цзэ был доволен и чувствовал себя победителем.

Потянулись долгие бессодержательные дни домашней жизни. Однажды она узнала, что ее хорошая школьная подруга Чэнь Вэй-жу вышла замуж и очень счастлива. Она решила навестить подругу и в приподнятом настроении отправилась к ней в гости. Однако, увидев Чэнь Вэй-жу, Дао-цзин не могла не испытать чувства разочарования.

Перед ней была совсем другая Чэнь Вэй-жу: с самой модной прической, в розовом шелковом халате, вышитых парчовых туфлях, с толстым слоем краски на лице. Из скромной школьницы она превратилась в холеную, богатую бездельницу.

«Как она изменилась!» — подумала Дао-цзин, неловко присев на софу.

Чэнь Вэй-жу очень обрадовалась подруге. Сев рядом с ней, она повелительно крикнула горничной:

— Приготовьте чай гостье!

Осматривая обставленную с шиком гостиную, Дао-цзин спросила Чэнь Вэй-жу, о том, как она жила последний год.

— О дорогая Линь, я сейчас тебе расскажу. — Чэнь Вэй-жу белым платочком вытерла губы, и на ее лице появилась самодовольная улыбка. — После того как в прошлом году мы с тобой расстались, я даже не стала сдавать экзамены в институт. Моя двоюродная сестра познакомила меня с господином Пань, за которого я и вышла замуж. Он окончил Тяньцзинский политехнический институт и работает заместителем директора Соляного банка. Живем мы хорошо. Посмотри сама: этот дом он купил в прошлом году, когда мы только что поженились. За мебель уплатили две тысячи. У моего мужа, дорогая Линь, хороший характер, он не похож на других мужчин, которые бегают по певичкам. В положенное время он всегда дома. Месяц назад у нас родился чудесный сынишка. Мы назвали его Бэй-бэй. Мальчик просто прелесть, и отец любит его до безумия!

Чем больше говорила Чэнь Вэй-жу, тем становилась оживленнее. Поправив легким движением прическу и смущенно покраснев, она поднялась с софы и крикнула:

— Кормилица, принесите Бэй-бэя! Пусть гостья посмотрит на него.

Она опять села, чтобы получше рассмотреть Дао-цзин.

— Дорогая Линь, ты все такая же «необыкновенная»? Такие талантливые женщины, как ты, если уж найдут себе хорошего мужа, станут жить почище, чем я, а?

Она опять несколько раз провела платочком по своим подкрашенным губам и осуждающим тоном закончила:

— Я слышала, что ты живешь со студентом. Это правда?

Дао-цзин кивнула головой.

— О, это совсем странно! Как же ты так?..

Чэнь Вэй-жу слегка нахмурила тонкие, выщипанные брови.

— В школе я ни в чем не могла сравниться с тобой, но сейчас… Почему ты не… не подумала… Наш Бэй-бэй, он… отец… — затрещала она, садясь на своего любимого конька, но Дао-цзин резко прервала ее.

— Чэнь Вэй-жу, я не ожидала, что ты до такой степени изменишься. — Дао-цзин печально смотрела на ее изогнутые гонкие брови и говорила медленно и раздельно:

— Помнишь ли ты, как мы с тобой на берегу Сихэгоу проклинали прогнившее общество и давали клятву хранить свою чистоту? Помнишь, мать не давала мне денег на учебу и насильно заставляла выйти замуж за богача? Ведь ты даже плакала, сочувствовала мне и убеждала меня бороться против этого? Как же случилось, что через год с небольшим ты же советуешь мне выйти замуж за богача? Неужели тебя подменили?

Чэнь Вэй-жу, которая в эту минуту брала от кормилицы ребенка, услышав последние слова Дао-цзин, поспешно вернула малыша в руки кормилицы.

— Унесите Бэй-бэя!

Она повернулась к Дао-цзин и уставилась на нее, потом покраснела и с укором сказала:

— Линь, зачем ты так говоришь?.. Не надо ссориться. Я совсем не советую тебе выходить замуж за богача, ведь ты сама распоряжаешься своей судьбой. — Слегка вздохнув, она опустила глаза. — А то, что было в школьные годы, — ведь это все детские фантазии. Я не думала, что ты еще их помнишь. Я считаю, что люди всегда должны быть немного практичны…

Но она не закончила — Дао-цзин поднялась, собираясь уходить.

Этим нерадостным свиданием окончилась дружба двух подруг.

Глава десятая

Наступила зима. На севере сильно похолодало. Однажды в полдень в уютных, чистых комнатках Линь Дао-цзин и Юй Юн-цзэ появился дряхлый старичок, одетый в какое-то тряпье.

Он тихонько постучал и робко спросил:

— Здесь живет молодой барин Юй из Янчжуана?

Юй Юн-цзэ в это время обедал. Отложив палочки для еды, он приоткрыл дверь и выглянул. Он смотрел на старика безразлично, видимо не узнавая его. Старик же при виде молодого человека очень обрадовался. На его сморщенном, как грецкий орех, лице засияла улыбка:

— А-а, господин, ты здесь живешь? Вот хорошо! Тебя трудненько было отыскать! — Старик, не ожидая приглашения, поднял с пола свой дорожный мешок и, покачиваясь под его тяжестью, хотел пройти в комнату.

— Кто ты? — стоявший в дверях Юй Юн-цзэ загородил ему дорогу.

— Я?.. Я живу напротив вас в Янчжуане. Ты… Неужели ты дядюшку Вэй Саня не узнал? — с обидой произнес старик.

— А, почтенный Вэй Сань! — Юй Юн-цзэ теперь только узнал старика и пригласил его войти. Показывая на него глазами, Юн-цзэ шепнул жене:

— Этот старик уже много лет арендует землю у моего отца.

Гость был явно голоден и весь иззяб. Дао-цзин поспешно поставила возле печки стул и, пригласив старика сесть, сказала:

— Вы, наверное, голодны? Давайте с нами обедать.

Не успела она это произнести, как Юй Юн-цзэ сделал ей отрицательный знак. Дао-цзин, не обращая на мужа внимания, продолжала:

— Я пойду куплю на обед лепешек, а вы пока немного закусите.

— Не надо, не надо! — Старик стал было отказываться, но его голодные глаза не могли оторваться от лежавших на столе белых маньтоу[39].

Юй Юн-цзэ пришлось пригласить старика к столу, но сам он не сел вместе с ним.

Вернувшись с пакетом лепешек, Дао-цзин пригласила мужа за стол, но тот демонстративно отказался и ушел в соседнюю комнату, отделенную от первой занавеской. Дао-цзин ничего не оставалось, как самой составить компанию старику. Тот ел с жадностью, а когда на столе ничего не осталось, вытащил кисет, закурил и, глядя с улыбкой на Дао-цзин, проговорил:

— Вы работали в нашей деревне учительницей? Вас зовут госпожа Линь, верно?

— Да, дедушка. Вы еще помните меня?

— Как же не помнить! Мой старший внук учился у вас. Дома он часто говорил: «Какая хорошая у нас учительница!» Он еще говорил, что учительница Линь учит их бороться с японцами…

Услыхав разговор, происходивший в соседней комнате, Юй Юн-цзэ вошел с книгами под мышкой и, бесцеремонно прервав старика, спросил:

— Дядюшка Вэй Сань, какое у тебя ко мне дело? Говори, а то я сейчас должен идти на занятия.

Старик вдруг весь напрягся. Вынув изо рта трубку, он сжал ее в дрожащих руках. Затем машинально выбил из нее пепел и спрятал трубку вместе с кисетом за кушак. Лишь после этого он заговорил:

— Барин, ты ученый человек… Я арендую у вашей семьи восточную низинку. И вот три года подряд ее заливает вода. Я даже того, что посеял, не собрал. Жена умерла с голоду, а У Фу ушел в солдаты — есть ведь дома нечего. Остались лишь я да сука со щенятами… Еще есть маленькая внучка Юй-лай — девчонка зовет меня злым за то, что я отдал ее в чужую семью, а что мне оставалось делать?..

По всему было видно, что старик едва только подходил к главному, но Юй Юн-цзэ постучал рукой по столу и снова прервал его:

— Дядюшка Сань, чего же ты в конце концов хочешь? Если у тебя дело, не задерживай меня, говори — я должен идти!

— Нет, нет! Подожди еще немного, я сейчас. — Старик поспешно вскочил и, протянув к Юй Юн-цзэ обе руки, жалобно продолжал:

— Бедняку в деревне совсем житья нет. Семья ваша уже два года не может собрать всю полагающуюся ей арендную плату. А твой отец подгоняет…

Старик вздохнул и покачал головой. Затем он вдруг принялся что-то искать в карманах и за пазухой. Спустя минуту он вытащил из кушака смятый конверт и дрожащими руками протянул его Юй Юн-цзэ.

— Прочти-ка, это от У Фу. Мы все до смерти обрадовались, когда получили это письмо. У Фу сообщил, что служит в Бэйпине, в районе Чансиньдянь. Я… я и пришел его искать.

— А зачем ты его ищешь? — чуть заметно улыбнулся Юй Юн-цзэ.

— Твоя правда! — поспешно ответил старик. — Прошел вот несколько сотен ли, еле упросил людей одолжить мне на дорожные расходы четыре доллара, а пришел в Бэйпин — узнал, что У Фу за это время уехал и неизвестно даже куда… Я… Все мы надеялись раздобыть у него немного денег, чтобы внести бы твоему отцу арендную плату, и все было бы хорошо. Владыка Неба отвратил от нас свой взор. Я не знаю даже, куда уехал У Фу. Смутное теперь, тяжелое время, а он солдат… Эх, несчастный мой парень!.. — Старик медленно опустился на стул и начал всхлипывать.

Дао-цзин не могла спокойно слушать. Глядя, как крестьянин грязными морщинистыми руками вытирает слезы, она быстро достала полотенце и подала его старику. Но не успел тот взять полотенце, как Юй Юн-цзэ перехватил его из рук жены. Криво улыбнувшись ей, он сказал: