Жизнь в стёклах (сборник) - Елена Кочергина

– Следующую композицию мы посвящаем нашему любимому продюсеру, благодаря которому я вернулся с того света!

Сгрудившиеся у сцены фанаты возликовали.

Автором песни был сам Володька, а слова – следующего содержания:

Обкурившись и обпившись как-то раз,

В монастырь панк постучал.

На башке пригладил ирокез

И игумену сказал:

Припев.

«Постриги меня в монахи,

Мы с тобою будем панковать.

Этот мир пошлём мы на фиг,

Чтобы Богу пару слов сказать!»

«Постриги меня в монахи! —

Третий час безумный панк кричал. —

Этот мир пошлём мы на фиг!»

Но его никто не постригал.

Оглядел его игумен с ног до головы

И сказал: «Ну что тут стричь?

Поживи у нас послушником пока,

Чтобы зрелости достичь!»

Припев.

«Постриги меня в монахи,

Мы с тобою будем воевать —

Надерём мы ж…у бесам,

Чтобы Богу пару слов сказать!»

«Постриги меня в монахи! —

Пятый год безумный панк кричал. —

Этот мир пошлём мы на фиг!»

Но его никто не постригал.

Наконец он был пострижен после стольких лет,

Ирокез закрыл клобук.

За весь мир молиться начал панк:

«Избави нас от вечных мук!»

Но многолетнему обычью своему

Наш монах не изменял

И, запершись в келье у себя,

Диким голосом кричал:

Припев.

«Постригите меня в схиму [8] ,

И мы с вами будем воевать.

Быть хочу, как серафим, я,

Чтобы Богу пару слов сказать!»

«Постригите меня в схиму! —

Тридцать лет монах кричал. —

Быть хочу я серафимом!»

Но его никто не постригал.

После концерта вместе с отцом Симоном поехали на дачу к Серёге.

– Что же вы скрывали от нас, что живёте в монастыре? – ласково укорял старца правдолюбивый Вадик.

– А я разве скрывал? – удивился отец Симон. – А если и скрывал, какая разница, где человек живёт?

– Но ведь вы же этот… подвижник, что ли?

– Намекаешь, что я подвинутый слегка? Ну и что? Кто сейчас не подвижник? Вот и Володя тоже подвижник.

Володя как раз входил в каминный зал, пряча в карман молитвослов.

– Ты иди, погуляй лучше! – сказал ему старец. – Мне с ребятами кое о чём поговорить надо. А ты и так уже это знаешь. Андрюху гони сюда! Возьми пакетик и фонарик, на входе в лес большая берёза растёт, под ней десяток белых. Сам видел.

Когда Володя вышел на улицу, а остальные четверо собрались за столом, на продюсера посыпались вопросы.

– Зачем же вы сказали, что он умер? – возмущался Андрюха.

– Это не я, а ты сказал! Я сказал, что он скоро вернётся! – отбрёхивался старец.

– Ну да, не говорили! Даже заплакали!

– Так я от радости плакал, что он наконец дозрел!

– Вы же его обратно дёрнули! – изумился Сергей.

– Да я не про монастырь! У него начался покаянный кризис. Надоело купаться в самодовольстве, устал от себя самого. Вы уж мне поверьте, он каждое утро просыпается с мыслью: «Я – дерьмо собачье, и больше ничего!» Когда человека так колбасит, он может что угодно выкинуть. Хорошо, что в мой монастырь прибежал, а то ищи его потом по всей Сибири! Теперь он станет настоящим лидером группы, то есть вашим. И вы никуда не денетесь, голубчики! Будете слушать его почти во всём!

– Он курит, пьёт, матерится! – подал голос ударник Валера.

– А некоторые и в известное заведение заходят. – Старец пристально посмотрел ударнику в глаза. – Ударяют, так сказать, на производстве. Я и сам туда недавно заходил, видел Свету, Аню…

Валерка не выдержал и убежал на второй этаж.

– Побеседовал с ними, – как ни в чём не бывало продолжил отец Симон. – Хорошие девушки. Тяжело им будет из замкнутого круга вырваться, но думаю, Бог поможет… А курение – это разве грех? Дурацкая привычка, и всё. Святитель Николай Японский почти всю жизнь курил… Пить – я и сам пью. Иногда голова раскалывается, проклинаю всё на свете, а кагорчика стакан тяпну, сразу о Боге вспомню. Злоупотреблять не надо, дураку понятно, но со временем наýчитесь себя контролировать. Главное, чтоб у человека в жизни стержень был, на который всё нанизывается. Вот Володя такой стержень обрёл, и вы найдёте.

– Вы ещё про матерщину не сказали, Симон Петрович, – заметил Сергей, который слушал очень внимательно.

– Да сто раз говорил! Ругаться матом плохо, а употреблять матерные слова можно. Василий Блаженный, например, употреблял. Неужели не чувствуете разницу? Ругаются сумасшедшие, алкоголики, зачем им уподобляться? У них нет контроля за собой, за своей речью. Если примешь решение никогда больше не материться, постарайся исполнить. А если решишь использовать мат в определённых случаях, разработаешь стратегию его применения, то так и поступай. Мы должны управлять окружающим миром, а не мир нами. Иначе, чем мы будем отличаться от животных? Есть два типа вещей: есть вещи откровенно греховные (например, блуд), хотя и тут бывают исключения, а есть вещи ни хорошие, ни плохие сами по себе. А вот ничего самого по себе хорошего в принципе не бывает. Так вот, использовать мат, молиться, давать милостыню или, к примеру, носить мини-юбку – не хорошо и не плохо. Хорошо это будет или плохо зависит от того, как и когда ты это делаешь. Если ты обзываешь матом сам себя в порыве самоосуждения – это хорошо (желательно только, чтоб дети не слышали). Если молишься о гибели своего врага – это плохо. Если даёшь милостыню из гордости, тоже плохо. А по поводу мини-юбки… – Старец посмотрел на Вадима, который постоянно ссорился с женой. – Если женщина надевает её, чтоб понравиться чужим мужьям – это плохо. А если хочет понравиться своему – очень даже хорошо.

Вадик опустил глаза.

– Загрузили вы нас очень! – сказал Андрюха. – А вон и Володька идёт!

– Так! Всё, что я говорил про него, забудьте! – зашептал отец Симон. – А то у него опять звёздная болезнь начнётся. Помните, как все мучились?

Володя тащил полный пакет белых.

– Первый раз собирал грибы ночью! – закричал он. – Айда за мной, там ещё остались!

Когда музыканты вернулись в дом, отца Симона уже и след простыл. На столе лежала тетрадка с текстами песен. – Чёрт возьми! Всё время он так! – возмутился Вадим. – Водитель у него какой шустрый! И фары, видно, всё время гасит, чтоб мы его не засекли. А то б уговорили Симона Петровича остаться…

Глава 4 Отец Симон и свининг

Женщина вышла, а высокий исхудалый мужчина вошёл в избушку. Он отсидел пять часов в очереди, был у отца Симона первый раз и имел весьма смутное представление о старцах. Ему показалось, что воздух в келии затхлый и не мешало бы открыть окно.

Не успел мужчина открыть рот, как старец схватил его за руку и потащил к письменному столу.

«Знаешь, родной, сколько мне писем приходит! – причитал отец Симон, вручая ему бумагу и ручку. – А когда мне отвечать, если я целый день народ принимаю? Вот и приходится совмещать! Руки-то у меня трясутся, и ручка то и дело – скок на пол. А если и напишу, потом ничего разобрать нельзя. А у тебя почерк хороший – услужи старику!»

Мужчина подумал, что его с кем-то перепутали, но послушно принялся писать под диктовку старца. Он уже много лет никому не писал писем.

«Почему Бог оставил тебя? – диктовал отец Симон. – Почему ты, считающий себя христианином, развёлся с женой, и она теперь замужем за другим? Почему ты стал много пить, потерял хорошую работу и опустился? И почему твой родной брат, негодяй, извращенец и богохульник, живёт в мире и радости со своей женой, и Провидение не наказывает его за многочисленные преступления перед Господом? Ты считаешь, он не мог покаяться, потому что не ходит в храм.

Прости меня, грешного, но дерзну сказать: с тобой происходят беды из-за гордости твоей и нераскаянности. Брат же твой исправился, а исправление – это и есть покаяние пред Богом. Твои дела свидетельствуют о твоей нераскаянности, а его дела – о его покаянии. Но давай разберём всё подробно.

Ты прелюбодействовал и он прелюбодействовал. Но у тебя были уважительные причины – ты узнал об измене жены, был в депрессии и т. д. А он делал это, как ты думаешь, исключительно из любви к сладострастию. Кроме того, ты покаялся (вернее, сказал свой грех на исповеди), а он никогда в жизни не исповедовался. Но прекратил ли ты себя оправдывать после своего т. н. «покаяния»?

Ты должен знать, что к нехристианам в принципе неприменимо понятие «грех». Чтобы грешить или не грешить, надо знать, что такое «грех», знать заповеди Христовы, знать Евангелие, а твой брат, как я понял, Евангелие никогда в жизни не читал. Как пишет апостол Павел в послании к Римлянам, нехристиане будут судимы исключительно по закону своей совести, т. е. они будут наказаны только за то, что сами считали плохим, недостойным человека. Твой брат не знает закон Благодати и находится на ветхозаветном уровне, а значит, и судим будет по ветхозаветным меркам. К несчастью, этого нельзя сказать о тебе. Ты уже сейчас попал под осуждение Божье.

Но давай рассмотрим всё с самого начала. Вы оба женились в один год, и твой брат сразу же после свадьбы пустился во все тяжкие. К ним в гости зачастила одна молодая супружеская пара. Ты подозревал, что они занимаются какой-то мерзостью, и твои подозрения вскоре подтвердились. Оказалось, что две молодые семьи занимаются свинингом – групповым сексом. С твоей точки зрения, это – смертный грех: всеобщее прелюбодеяние и извращение одновременно. Ты жестоко осуждал их и забыл заповедь Господа: носить на себе немощи наших ближних. Что ты сделал для их вразумления – устраивал скандалы, ненавидел, проклинал? Ты забыл, что Бог есть любовь, ты не мог даже молиться о них. Ты не смог мыслить по-христиански, да и по-мирски не смог рассудить, что они скоро перебесятся, и надо всего лишь подождать. Таким образом, осуждая брата, ты впал в очень тяжёлые грехи, и твоя собственная семейная жизнь пошла вкривь и вкось. Но давай рассмотрим ещё одно обстоятельство.