Типичный Петров - Владимир Новиков

22 июня 1991 года покончил самоубийством – такую выбрал себе вторую дату для могильной надписи… Но не это самое интересное… А ты мне, между прочим, нравишься такой. Не суетишься, не нервничаешь. Я даже, пожалуй, могу в тебя влюбиться снова. Или впервые…

Да, так что у меня все хорошо, даже прекрасно. А как дела на новгородском фронте? Как там муж твой? Хоть бы позвонила…

20. И ТЫ ЗВОНИШЬ…

У нас же с тобой прямо-таки телепатический контакт. Вчера я о тебе подумал, дернулся, а сегодня ты откликаешься.

– Ну как?

– Очень плохо.

– Что, у него? Опять?

– Ты о муже, что ли? Он уже работает вовсю. А по ночам со мной спит, и я его добросовестно ублажаю – для нормализации кровообращения.

Плохо мне, потому что меня бросил любимый человек.

Что? Уже успела завести нового любовника и оказаться брошенной? А, понял: это обо мне, и опять в третьем лице и в прошедшем времени…

– Но мы же вместе пришли к этому решению…

– Ты, может быть, и пришел, а меня жизнь подняла до небес, напоила счастьем – и бросила вниз. Я вся разбитая, сломанная… Зачем ты таким добрым притворился? Я ведь поверила. Соединилась с тобой, ни о чем не думая…

Всхлип один, другой. Рыдания, а потом – обрыв связи. Не технический обрыв. И номер твой в ответ не наберешь…

Да, все, что было в душе собрано, накоплено, – все вмиг обнулилось.

Это я уже с самим собой толкую – тем более что тебе не до меня, есть поважнее проблемы, чем нянчиться с избалованным мужчинкой, который когда-то тебя соблазнил, а потом, по сути, обманул и бросил. Забудь меня, пожалуйста. Не стою я внимания.

Вспомнилось: гуляем как-то с Бетой вниз по Фонтанке. Далеко ушли, потом на Измайловский свернули. И там, между базаром и собором, вдруг видим мальчика двух-трех лет, отбившегося от своего сопровождения. Без присмотра он залез в грязную лужу и полностью изгваздал свой голубой и весьма недешевый комбинезончик. Растопырил испачканные ладошки и, глядя в пространство, громогласно вопрошает:

“Зачем я это сделал?”

Мы оба и рассмеялись, и умилились. Прежде всего потому, что в подсознании нашем живет мечта о таком вот внучонке. А потом, когда примчалась красивая юная мамаша и увела мальца домой отмывать, Бета прокомментировала: вот он, русский человек, в чистом виде, хотя и конкретно в грязном. Переступает заветную границу, зная, что нельзя, что хуже будет, а лезет все равно. После чего с той же искренностью и непосредственностью кается и понять не может, как и почему в лужу залез.

И вот теперь этот мальчик – я. Ну зачем тогда в этот Псков поехал?

В Новгороде в безумие впадал… А зачем в Купчино потащился? Что я, донжуан, что ли? Да ни фига! Гордости ни малейшей не испытываю.

Сексуальным маньяком, коллекционером новых ощущений тоже не являюсь.

Пробовал себя потешить, вспоминая с физической точностью свои подвиги последнего полугодия, – так пришлось выключить память, потому что душа заныла-заболела со страшной силой. Тела могут с одним кайфом соединяться, но души – всегда еще и с болью.

Песня идиотская вдруг в голове заиграла: “Но вы вдвоем, вы не со мною”. Правильно я раньше жил – вдвоем и больше ни с кем. Редкая была удача. А теперь я не вдвоем, теперь я – один…

Что же до Беты, то у нее и я есть, и целый мир, с которым она может открыто и честно беседовать. И удивлять меня каждый день. Как она осталась такой девочкой непосредственной? Когда вижу ее обнаженной, не верится, что этого тела касался хотя бы один мужчина. В том числе и я: в такие мгновения сомневаюсь в том, что существую…

И в то же время мысли у нее такие взрослые и смелые, какие в мою голову даже по ошибке не заходят. Вот говорим мы на темы морали и нравственности, сравнивая нынешнюю молодежь с нашим поколением. Юные теперь очень рано начинают сексом заниматься: взять хоть Сашку нашего, который уже столько герл-френдов успел сменить. Но мы оба думаем, что молодая поросль, по хорошей буржуазной традиции, перебесится и в итоге придет к любви, к семейному идеалу. А наши ровесники были в свое время искусственно связаны, стеснены – и жилищными условиями, и советской моралью. Теперь дорвались до сладкой жизни и добирают недополученное.

– А вообще, – Беатриса резюмирует, – в этих вопросах нет и не может быть равенства. Все очень индивидуально. Один пять любовниц заведет и чистым душой останется, а другой только посмотрит с вожделением на чужую женщину – и тут же опустится до скотского состояния.

К какой же разновидности она меня относит? Не стал уточнять…

21. СЕРЕДИНА ДЕКАБРЯ…

Время покупать новогодние подарки. Только подумал об этом – вырастает передо мной парфюмерный бутичок. Ты заметила, что раньше мы везде магазины искали, а теперь они сами за тобой прямо-таки бегают, услужливо возникая перед глазами в нужный момент? Тогда большой длинный спрос рос отовсюду, а нынче сплошное предложение открывает нежные объятья.

Бета говорила мне, что забыла, возвращаясь из загранки, купить в

“дьюти-фри шопе” тушь для ресниц (слишком коньяками увлеклась девочка!). Ничего, зато у меня теперь есть возможность отличиться.

Рассматриваю разноцветные и разнофирменные трубочки. Есть круглые, есть граненые… Приближается ко мне длинноногая в форменном бордовом костюмчике и с бэджиком “Оксана” над левой грудью. Есть с кем поговорить на актуальную тему.

– Оксана, скажите, пожалуйста, какая из них самая лучшая? Такая, чтобы в принципе любой женщине подходила?

– Ну, это кому что нравится.

– А ваши изумительные ресницы во что одеты?

– “Ив Сен-Лоран”, – кокетливо плечиками поводит.

Так, значит, берем одну для Беты, еще одну – для Сашкиной подружки

Насти (надеюсь, заглянут они к нам на праздники). Значит, всего…

– Мне тогда четыре “Ив Сен-Лорана”, пожалуйста.

– Какой покупатель интересный!

А чего, собственно, удивительного? Жизнь у меня такая – большая жизнь. Выхожу с гордым видом и с красивым пакетом, в который мне

Оксана, помимо приобретенных “Сен-Лоранов”, еще и бесплатных пробных флакончиков с духами накидала.

Сегодня, между прочим, встречаюсь с одним пареньком из Новгорода. Я же тогда наладил связи, в том числе и деловые. Паренек тебя знает, работает по соседству с твоим офисом. Захожу в переговорный пункт у арки Главного штаба.

– Можно вам через новгородского товарища передать малюсенький, совсем символический новогодний подарок?

– А разве бывшим любовницам дарят подарки?

– Ты никакая не бывшая. Настоящая любовница не бывает бывшей, как не называют бывшим ни одного президента США. Он пожизненно именуется президентом Соединенных Штатов Америки, а один, Джонсон кажется, уйдя в отставку, этот титул даже на воротах своей загородной виллы начертал.

– Сравнение лестное. Только уж, извини, я на двери своей квартиры не напишу “любовница некоего Петрова”… Погоди-ка… Ведь реальное место американского президента занимает следующий. Значит, и у тебя следующая появилась?

– Это не совсем телефонный разговор. Можно потом расскажу?

– Не можно, а обязательно. Я из тебя все выну. Врать будешь жене, а мне доложишь всю правду. Можешь в письменном виде.

Господи, опять слышу твой смех. Что, ты успокоилась? Что, я действительно могу тебе и про Виту рассказать? Наверное, у тебя есть кто-то. Или мужа снова полюбила. Ладно, я ведь сам хочу, чтобы тебе было хорошо.

Теперь позвоним купчинской купчихе (так я Виту про себя называю за кустодиевские формы ее тела). Но тут происходит нечто. Только произношу свое скромное имя, как на меня обрушивается трехэтажный каскад из выражений, которые даже не каждому мужику впору выговорить. А потом короткие гудки. Не туда попал? Нет, голос был тот самый, и говор “ма-асковский”. Но какие основания, черт возьми, были у нее меня так далеко посылать?

В смятении отправляюсь в свой офис, но по дороге решаюсь еще раз набрать злополучный номер и в ответ на ее уже спокойное “алло” осторожно начинаю:

– Извините, я тут звонил и спрашивал Виту…

– Ой, это ты? Ты, который тогда в испанском ресторане?

– Да, в испанском, но, может быть, не один я…

– Да нет, теперь уж я твой голос точно узнала. А потом, после – ты такой нежный был и трепетный, я запомнила. Как здорово, что ты перезвонил! А я тебя спутала с другим Юрой, это такой гад… Положила трубку – и вдруг сообразила, что это мог быть ты. Сижу и ругаю себя последними словами…

– Ну, последние слова ты на меня вылила. Неужели бывают еще круче?

– Ой, да ты еще и остроумный! Я должна срочно возместить тебе моральный ущерб. Давай назначим время и место.

Нет, совсем она не купчиха. Дарит себя щедро и безоглядно. А как моему подарку скромному обрадовалась! Вообще девушка, я сказал бы, очень реактивная. В том смысле, что реагировать умеет классно.

Лишних вопросов не задает, но уж если спрашивает, то ответ выслушивает с полной эмоциональной отдачей, прямо впитывает каждое слово.