i 1cdedbafc07995a6 - Admin

   "Телу нанесен ущерб, повреждения несовместимы с жизнью..."

   "Повреждения несовместимы с жизнью... "

   "Несовместимы с жизнью..."

   Вопли, грохот переворачиваемой мебели, канонада выстрелов обрушиваются на меня единой звуковой волной, окончательно возвращая к действительности. В доме кипит битва. Мои друзья отстреливают "прокаженных", как оловянных солдатиков в тире. Кто-то кому-то что-то кричит. Я сижу на полу, привалившись спиной к краю кровати, меж раскинутых ног лежит карабин с полным рожком патронов. Я не успел сделать и выстрела.

   Поднимаю голову и осматриваюсь. Все плывет перед глазами, голова кружится. Возможно ли, что это первые признаки заражения? Не может все происходить так быстро...

   До задворков помутившегося сознания доходит обрывчатая картина событий. Справа Артем, уперев приклад дробовика в плечо, с колена разряжает подствольный магазин в невидимую цель. Цевье в его руке дергается туда обратно, как заведенное -- щелк-щелк-щелк. Сколько же в этом "Ремингтоне" патронов? Такое ощущение, что Арт высадил по меньшей мере с два десятка.

   Слева орет благим матом Женя. Его дробовик разряжен, так что он гвоздит "прокаженных" прикладом направо и налево, разбивая черепа и ломая челюсти. Замечаю в его левом бедре продолговатый блестящий предмет, спустя мгновение понимаю, что это нож, загнанный в ногу по самую гарду. Как он там оказался? Не знаю...

   Вокруг меня постоянно мелькают босые ступни. Такое ощущение, что "прокаженных" в доме тысячи. Они текут внутрь со всех сторон -- из дверей, из окон и, кажется, прямо с потолка. Пол устилают обнаженные тела убитых, но по сравнению с живыми их ничтожно мало. Интересно, есть ли среди них тот, кто укусил меня? Надеюсь, что да.

   Потом чьи-то мягкие руки опускаются мне на плечи и клонят на бок.

   "Ложись", -- слышу знакомый хрипловатый голос.

   Ева.

   "Ложись-ложись-ложись. Тебе нужно отдохнуть".

   Она что, бредит? В голове крутится только одна мысль: "меня надо пристрелить, меня надо срочно пристрелить, пока я не превратился в одну из этих тварей!"

   Но я не могу произнести ни слова, на губы словно наложена печать.

   "Ложи-ись, вот так!"

   Чувствую под лопатками твердые доски пола. Надо мной нависает чуть полноватое лицо Евы. Почему я так хорошо его вижу? На дворе едва-едва рассвело, но я различаю каждую морщинку на коже, каждую впадинку и родинку... Оно приближается ко мне, точно огромная луна, заполняя собой все видимое пространство. Пышные волосы щекочут щеки.

   Убей меня, хочу сказать я ей, но губы спаяны невидимым клеем.

   "Засыпай!" -- холодные ладони ложатся мне на нос и рот. -- "Засыпай!"

   Она принимается давить. Сильно... еще сильнее.

   Сплющиваются ноздри, не пошевелить губами. Нечем дышать. Нечем дышать!

   Я начинаю брыкаться, но Ева крепко меня оседлала. Колени пригвождают руки к полу, голова и шея обездвижены.

   Я хочу жить! -- вдруг отчетливо понимаю я. -- Отпусти меня, я хочу жить!

   Но силы уже покинули тело. Одурманенный кислородным голоданием мозг теряет связь с реальностью.

   Я задыхаюсь. Боже, я задыхаюсь!

   Я умираю...

   06:15

   Я вздрагиваю и просыпаюсь.

   Дико вращаю глазами, пытаясь собраться с мыслями. Требуется несколько секунд, чтобы понять, где я. Одежда под одеялом промокла от пота и неприятно липнет к телу. Влажные волосы разметало по лбу. Левой рукой держусь за цевье "Сайги", занемевшая правая похоронена под подушкой.

   Сквозь щели между досками на окнах брезжат первые лучи рассвета. Спальня погружена в таинственный полумрак. Ужасно душно. Внутри тихо, как и снаружи. Кое-где в отдалении еще слышится какая-то возня, но большинство "прокаженных", вне сомнений, уже попряталось. Стало быть, я проспал всю ночь... Тогда кто сменил Арта на посту?

   Только сейчас до меня доходит, что на кровати стало теснее. Переворачиваюсь на другой бок и вижу на подушке перед собой умиротворенное лицо Артема. Мой друг крепко спит. Приподнимаю голову, надеясь обнаружить на месте Жени пустоту, но брат все еще в кровати. Пребывает в сладких объятиях Морфея.

   06:20

   Яростно тормошу Арта:

   -- Вставай! Вставай, бля!

   Тот просыпается мгновенно, глаза распахиваются и наполняются ужасом.

   -- Шо сучиось? -- спрашивает заплетающимся спросонья языком.

   На дальнем конце кровати Женя беспокойно ворочается, бурчит что-то себе под нос. Я уже знаю, в чем тут дело -- мой брат пост ни за что бы не бросил.

   Набрасываюсь на Арта:

   -- Хуля ты тут делаешь! Почему не поднял меня?

   -- Да я это... -- на его губах появляется неуклюжая улыбка. -- Не хотел будить.

   -- Мы же договорились! -- я выныриваю из-под одеяла и вскакиваю на ноги.

   Пропитанная потом одежда обтягивает распаренную кожу мерзким холодным коконом.

   -- Слышь, да все нормально, -- Арт приподнимается на локтях. От былой брутальности не осталось и следа, в голос возвращается неуверенность, всякий раз появляющаяся там под гнетом обоснованных обвинений. -- Мы с Евой вчера часа два протрещали. Нормальная девчонка.

   Передо мной снова Артем, каким я знал его прежде. Пофигистичный, инфантильный, падкий на женское обаяние.

   Наконец, просыпается Женя. Садится на кровати и осоловело хлопает глазами. Тоже весь потный, на голове воронье гнездо.

   -- Чо случилось?

   -- Это нормальная девчонка отправила тебя спать? -- игнорируя вопрос брата, наседаю на Арта. -- И нас посоветовала не будить, да?

   -- Ну, да! И чо? -- набычивается Арт. Лучшая защита -- нападение.

   Вместо ответа принимаюсь обшаривать свои карманы. Не обнаружив искомого, обращаюсь к Жене:

   -- Скажи мне, что ключи от машины у тебя.

   Тот выворачивает наизнанку карманы джинсов -- ничего. У Арта тоже пусто. Поняв, к чему дело клонится, Артем бросается обыскивать комнату. Может не стараться, я знаю, что ключей в спальне нет. Более того -- я почти наверняка знаю, где они есть.

   -- Они у Евы. Ключи у Евы.

   Женя поносит Арта на чем свет стоит, тот пытается оправдаться:

   -- Да чо вы кипишуете? Они же не знают, какая у нас машина!

   Я стараюсь сдерживать себя, но получается плохо:

   -- Они нас видели, баран! Эта мелкая, как ее... Лилит! Она пасла нас у дороги. Может, даже срисовала все, что лежит в багажнике, пока мы разгружались. А у нас там, на минуточку, два ружья, гора боеприпасов, медикаменты и бог знает сколько всего еще!

   На лице Артема смятение.

   -- Бля, чисто твой косяк, Арт, -- подливает масла Женя.

   -- Пошли, -- цежу сквозь зубы, -- может, еще не поздно.

   Прихватив оружие (благодарю бога, что нам хватило рассудительности взять его с собой в кровать) и рацию, покидаем полутемную спаленку.

   06:30

   Гнев застит мне глаза, едва я перешагиваю порог комнаты. В висках стучит, ладони мокрые. Зол не только я, мои друзья тоже в бешенстве. Топот наших ботинок, яростное сопение, шорох плащей, которые мы снова надели -- все это звучит угрожающе в душной темноте изолированного от внешнего мира дома.

   Неудивительно, что она испугалась. Из второй спальни, которую хозяйки дома делили между собой на время нашего визита, доносится короткий вздох. Едва различимый, но мое обострившееся внимание улавливает его, и я направляюсь туда. Дергаю ручку -- заперто. Слышу сзади звенящий голос брата:

   -- Отойди!

   Едва успеваю отшатнуться -- Женя со всего маху бьет ногой в область замка, и дверь отлетает к стене.

   Тонкий взвизг пронзает гостиную.

   Саша сидит на заправленной кровати, полностью одетая (они даже не ложились спать!), и размазывает косметику по заплаканному лицу. Когда мы врываемся в комнату -- три высокие фигуры в желтых дождевых плащах поверх теплой одежды -- грохоча ботинками, она вжимается с пинку кровати и принимается вопить.

   -- Это Ева, это все Ева! Не трогайте меня, пожалуйста!

   Мой брат наставляет на нее дробовик. Щеки угрожающе раздуваются, вылетающие сквозь зубы шипящие согласные производят на девушку тот же эффект, что расправленный капюшон кобры на кролика:

   -- Где она, блять? Говори быстро!

   Саша подтягивает ноги к груди и елозит ступнями по покрывалу, пытаясь плотнее втиснуться в спинку кровати.

   -- Она ушла с Лилит! Минут десять назад! Я здесь не причем! Отвечаю, пацаны! Это Ева все придумала, я сразу отказалась участвовать. Пожалуйста, не убивайте меня...

   Последняя фраза сперва пролетает мимо моих ушей. Лишь спустя мгновение я понимаю, что просьба адресована мне. Оно и неудивительно. Когда в последний раз кто-то умолял вас сохранить ему жизнь? Всерьез умолял? Лично у меня это впервые.

   Новый мир -- новый опыт.

   -- Куда пошла? -- потрясая дробовиком, продолжает допрос Женя.

   Ответ уже известен нам, но не мешает убедиться.

   -- К вашей машине, куда же... -- причитает Саша. Меня не покидает стойкое ощущение, что ее истерика -- не более чем актерская игра. Хорошо поставленная актерская игра. -- Она сразу задумала вас ограбить... потому и пригласила переночевать... Малая увидела, сколько у вас в багажнике всего...