Друзья в небе - Михаил Водопьянов

Успех полета тов. Ляпидевского тем значительнее, что стоит почти 40-градусный мороз.

Между лагерем и аэродромом образовалась большая полынья, так что для переправы пришлось три километра тащить из лагеря шлюпку через лед.

Удачное начало спасательных операций еще более подняло дух челюскинцев, уверенных во внимании и заботе правительства и всей страны. Глубоко благодарны.

Начальник экспедиции Шмидт».

…Когда самолет опустился на лед лагуны и подрулил к берегу, его встречало все население Уэлена. К машине подставили лесенку, и каждый старался чем-нибудь помочь выходящим женщинам.

Чукчи со всех сторон тянули руки к Ляпидевскому, выкрикивая: «Какумэ — ренена кляуль!», что значит по-русски: «Вот здорово, летчики!» Вероятно тогда и родилась легенда о могучем Анатолянгине.

«Великое Колючинское сидение»

На следующий день пошел снег, замела пурга. Только через неделю Ляпидевский смог вновь подняться в небо. Он, погрузив на машину две с половиной тонны бензина, вылетел в Ванкарем, куда, по решению В. В. Куйбышева, переносилась главная спасательная база. Отсюда до лагеря Шмидта было немного ближе.

Самолет шел в ясном небе, но внезапно какой-то посторонний звук стеганул слух. Передняя часть радиатора стала двигаться, мотор затарахтел, машина затряслась, завалилась набок. Где сесть? Внизу — сплошное месиво льда, вздыбленного штормами и прибоями. Липядевский закрыл сектор газа, выключил контакт и стал планировать. Машину пришлось посадить на заструги. Правое крыло прочертило по льду. При осмотре раненого самолета выяснилось, что в воздухе лопнул коленчатый вал мотора да при посадке сломались концы подмоторной рамы, подогнулась ферма шасси. Другими словами, искалеченную машину надо сдавать в заводской ремонт.

Самолет стоял среди застругов.

— Ну, вот теперь к лагерю Шмидта прибавился лагерь Ляпидевского, — горько пошутил Петров.

…Авиаторы уже решили пешком идти на берег, но в это время увидели, что к ним идет человек. Это был чукча из соседнего стойбища на острове Колючине. Там было всего семь яранг.

Вскоре прибыли еще чукчи — два взрослых и один мальчик. На нарты сложили продовольствие, спальные мешки и дали прощальный салют из пистолетов. Этим салютом, грянувшим в безмолвной ледяной пустыне, так испугали собак, что одна оторвалась и убежала.

В тесной и душной яранге началось, по выражению Ляпидевского, «великое Колючинское сидение». Связи с миром не было, они не знали, спасены ли челюскинцы.

Летчик до сих пор хранит американские газеты, с заголовками крупными литерами: «Гибель русского полярного героя Ляпидевского!», «Пропал во льдах во время второго полета». Такого же мнения были и в Москве. Долго здесь не знали о судьбе экипажа АНТ-4.

Ляпидевский на собаках добрался 7 апреля все-таки до Ванкарема. Но там временно бездействовала радиостанция — пурга сломала мачту, сорвала антенну. В Ванкареме летчик собрал детали, погрузил на нарты и на собаках доставил все это в Колючин.

Тем временем его товарищи готовили самолет к ремонту на месте посадки. Из подъемных средств они располагали одним домкратом, двумя бочками и двумя двухметровыми бревнами. Кроме того, у них было еще… изобилие снега. Построили пологую гору, чтобы по ней спустить снятый мотор.

Каждый день из яранг ходили на работу. Идти приходилось часа полтора в один конец. Стояли морозы с сильными ветрами. Работали под открытым небом. От прикосновения к ледяному металлу обжигало пальцы.

Продукты кончились. Перешли на иждивение чукчей. Начали есть копальгин — замороженное мясо моржа, сырую нерпу.

25 апреля отремонтированный самолет поднялся в небо и перелетел в Уэлен. Тут Ляпидевскому сообщили, что он стал Героем Советского Союза.

Судьба героя

…Еще в поезде Владивосток — Москва Анатолий Ляпидевский подал заявление о вступлении в Коммунистическую партию. Он так писал:

«Почему только теперь я подал это заявление? Потому, что считал: прежде чем вступить в партию, надо что-нибудь сделать для страны, как-нибудь доказать свою работу. Я сделал немного, но знаю одно: я добросовестно работал. Изо всех сил старался выполнить порученное мне задание».

Когда в Кремле Михаил Иванович Калинин вручал летчикам награды, грамоту № 1 о присвоении звания Героя Советского Союза получил Анатолий Васильевич Ляпидевский.

…Несовершенные моторы и приборы испортили много крови Ляпидевскому в Арктике. И он решил посвятить себя созданию мощных авиамоторов и безотказных аэронавигационных приборов. Для этого он поступил на инженерный факультет Военно-воздушной академии имени Жуковского.

По окончании учебы Герой № 1 стал начальником летной инспекции Наркомата авиационной промышленности.

В годы Великой Отечественной войны генерал-майор авиации А. В. Ляпидевский был начальником отдела полевого ремонта 7-й Воздушной армии. Он много работал над тем, чтобы во фронтовых условиях «раненые» ЯКи, МИГи и ИЛы быстро вылечивались и снова поднимались в грозовое военное небо.

Заочная дружба летчика с замечательным конструктором Андреем Николаевичем Туполевым началась давно, когда он стал летать на одном из его первых самолетов АНТ-4. После войны они стали работать рука об руку.

Некоторое время Ляпидевский работал в должности заместителя наркома авиационной промышленности, а затем много лет директорствовал на крупном приборостроительном заводе.

— Приборы, которые ты выпускал, — спросил я как-то Анатолия, — тоже портили кровь летчикам?

— Жалоб не поступало, — коротко ответил Ляпидевский.

В последние годы А. В. Ляпидевский — ведущий конструктор новой авиационной техники и работает под руководством генерального конструктора А. И. Микояна.

…Так сложилась судьба человека, который при жизни вошел в легенду,

ХОЗЯЕВА СИНИХ ВЫСОТ

Авария на Байкале

…Как бы очнувшись от сна, я схватился за голову — она забинтована. Лежу на кровати. Пахнет лекарствами.

— Как же так? — вслух подумал я. — Только что летел над Байкалом, видел освещенною станцию… Где я?!

— Вы, товарищ летчик, — ответила медицинская сестра, — находитесь в Верхнеуденской железнодорожной больнице. Вас доставили сюда тринадцатого, а сегодня —

шестнадцатое. Вы грохнулись в Байкал, и доктор говорит, что у вас сотрясение мозга.

— Где мой бортмеханик Серегин?

Сестра замешкалась и нерешительно протянула:

— Его положили в другую больницу… У нас не было больше мест…