Мечты о лучшей жизни - Екатерина Островская

– Короче, и у вас есть повод! – обрадовался Сурин.

– Повод… – усмехнулся Альберт. – Вон Валентину Васильевну спросите, как пятнадцать лет назад Чагин предложил крышевать ее бизнес – чтобы процветал принадлежащей ей универсам, чтобы зарождающаяся торговая сеть «Валентина» развивалась…

– Торговая сеть «Валентина»? – снова удивилась Лена. – Это которая по всему городу сейчас гипермаркеты ставит?

– Та самая. Только принадлежит она теперь не нашей уважаемой соседке, а Леониду Петровичу, который, спасибо ему и на том, хоть что-то ей дал взамен, а не закатал старушку в бетон…

Альберт обернулся к молчащей Валентине Васильевне:

– Простите, что выдал вашу тайну…

Пожилая соседка кивнула:

– Я думала, все уж знают про это. Забрал он у меня все, что имела, что собрала за годы работы в торговле. Правда, выделил здесь участок и даже дом мне построил. Понял, вероятно, что лучше так сделать, чем ждать, что я киллера найму.

– Мясо, кажется, подгорело! – закричала Зина. – Мы тут болтаем, болтаем, а последить за шашлыком некому… Да и все равно разговоры не имеют смысла, никто его не убьет. По крайней мере, никто из нас. Я-то вообще считаю, что Чагину повезло в жизни, каждый хотел бы оказаться на его месте… Вот он на Леночку глаз положил, так что, его теперь Алик за это убить должен?

– За это не убью, – согласился Альберт.

– Никто на меня глаз не положил, – возразила Лена, чувствуя, что краснеет. – Леонид Петрович может какие угодно планы строить в отношении меня, но я сама выбираю, с кем мне встречаться и с кем строить свою жизнь…

Уже ночью, вернувшись домой и укладываясь в постель, Лена подумала, что Леонид Петрович, возможно, и имеет какие-то недостатки, но абсолютным злом, как уверяет профессор Сурин, не является. В свое время, в те годы, когда для того, чтобы выжить, занимаясь бизнесом, надо было быть жестким человеком, возможно, он и действовал не всегда законно, но Чагин никого не убил и ни у кого ничего не забрал даром. Теперь все эти обиженные люди могут говорить о нем что угодно, но ведь они не бедствуют: им не приходится вкалывать за гроши, экономить от зарплаты до зарплаты, которая неизвестно еще, будет или нет. Соседи, конечно, милые люди, но они, видя возвышение одного человека, невольно сравнивают себя с ним и свои неудачи списывают на его злую волю. Леонид Петрович, возможно, сложный человек, но не злодей. Во всяком случае, не выглядит таковым. И вообще, разве столько успешных и уважаемых людей приехали бы к нему на вечеринку, будь он злодеем?

Лена закрыла глаза и увидела себя за столом, на котором стоял самовар. Напротив развалился в плетеном кресле Чагин и, закинув ногу на ногу, смотрел на нее и улыбался…

Прошла неделя, в течение которой события развивались стремительно. На следующее утро после того разговора об абсолютном зле Лену разбудил телефонный звонок.

– Простите, что рано, – прозвучал голос Леонида Петровича, – просто у меня к вам есть предложение. Но если вы еще отдыхаете…

Лена посмотрела на часы – ровно девять.

– Давно уже не сплю, просто лежу. Вчера с соседями полночи сидела – делали шашлыки, говорили о жизни.

– Все равно извините. Просто я тоже вчера встречался с бывшими деловыми партнерами, и один из них, Тимофеев, узнав, что я ищу на хорошую должность ответственного человека, желательно молодую женщину, рекомендовал вас. Ведь вы работали в его фирме?

– Да, – призналась Лена. – Только должность у меня была совсем не ответственная, и…

– Я в курсе, – не дал ей договорить Чагин. – Но он сказал, что вы были не просто офис-менеджером, а скорее его заместителем по общим вопросам: по связям с общественностью, с коллективом, а еще занимались рекламой…

– В принципе он прав, – согласилась Лена, выбираясь из постели. – Я как-то не думала даже, что должность офис-менеджера – это не только секретарские обязанности. К тому же от меня требовали исполнять работу помощника генерального, планировать распорядок его рабочего дня, назначать встречи и контролировать выполнение подчиненными данных им указаний.

– Мне нужен человек с опытом именно такой работы, – обрадовался Леонид Петрович. – А познакомившись с вами, я никого другого на этой должности уже и не представляю. Если я через пару часиков пришлю за вами машину, будете готовы приехать ко мне для разговора?

– Соберусь гораздо раньше.

Разговор закончился, и только сейчас Лена поняла, что согласилась очень быстро и легко, не взвесив «за» и «против». Само по себе предложение было более чем странное, ведь до этого Чагин не говорил, что кого-то ищет на такую должность. Потом, у него же наверняка есть человек, исполняющий данную работу, и, может быть, даже не один, учитывая большое количество предприятий, принадлежащих ему или полностью от него зависящих. На вечеринке Леонид Петрович уверял, что мечтал встретить женщину… нет, встретить любовь всей своей жизни, и теперь, увидев ее, понял: мечта его осуществилась. Кажется, так он говорил. И после этого Чагин предлагает ей работу? Странно.

А может, предложение – фикция? Мужчина просто хочет приблизить ее к себе, сделать зависимой, контролировать каждый ей шаг, чтобы с ней рядом не смог появиться кто-нибудь другой? Но вряд ли он сомневается в том, что кто-то из ее окружения сможет конкурировать с ним. А вдруг кто-нибудь из тех, кто был на вечеринке, как-нибудь высказался в ее адрес, восхитился, например, или в присутствии Чагина заявил, что хотел бы видеть ее, такую тихую и незаметную прежде, рядом с собой? Кто это мог быть – вице-губернатор, дирижер? Но и тот, и другой уже в возрасте, дирижеру вообще уже далеко за пятьдесят.

Лена поняла, что лучше не думать об этом. Не надо гадать о том, чего, может быть, и не было вовсе.

На сей раз Чагин прислал за ней белый «Кайен». Ворота усадьбы, когда автомобиль подъехал, раздвинулись, машина, почти не сбросив скорость, влетела на покрытую розовой брусчаткой парковку, развернулась и остановилась почти у самого крыльца. Лена вышла и посмотрела на дом.

– Вас ждут, – сказал водитель.

То, что Леонид Петрович не встретил ее, нисколько не задело Лену, ведь она прибыла устраиваться на работу, а начальник не обязан ожидать будущую подчиненную и открывать перед ней двери. Девушка вошла в дом, тут же к ней подскочил незнакомый молодой человек и кивнул:

– Следуйте за мной.

По широкой лестнице с белыми мраморными ступенями они поднялись на второй этаж и почти сразу оказались в просторном зале, напоминающем приемную большого офиса. Чагин сидел в кресле и что-то говорил сидящему напротив него в таком же кресле немолодому седому человеку.

Леонид Петрович заметил ее и махнул рукой на еще одно кресло, чуть поодаль:

– Присаживайтесь, Леночка.

Затем снова обратился к седому собеседнику:

– Ты меня понял? Прижми их хорошенько, но понежнее, а потом сделай предложение, от которого они не смогут отказаться.

– А если…

Чагин задумался на мгновение, а потом показал головой на дверь.

– Иди! – Но тут же остановил: – Секундочку.

Седой обернулся. Леонид Петрович уже не деловым, а очень спокойным тоном и с некоторой, как показалось Лене, долей удовольствия от того, что говорит, произнес:

– Давай там побыстрее оборачивайся, и через пару дней сходим с тобой на волка.

– С превеликим удовольствием, – согласился седой. – Только сомневаюсь, что логово где-то здесь.

– Я тоже не верил. Мне говорили местные, что видели волка, но думал, врут, как всегда. Однако позавчера, когда вот от нее, – Чагин показал на Лену, – возвращался… Мостик через речку проскочили, в лес въехали, разогнались, а там дорога поворот делает, и елки прямо к дороге выходят; смотрю – на обочине сидит, не могу понять, кто – собака не собака… Глаза в свете фар сверкнули, и мы мимо пролетели, и я понял: точно волк. Обернулся и увидел, как зверь поднялся и трусцой в ельник направился. Легко так, спокойно. Красавец, одним словом. Вроде черный, хотя в темноте особо не разберешь… Я черных не стрелял ни разу. А этот еще и крупный такой! И шерсть у него роскошная, вроде как не летняя вовсе. Прекрасное чучело может получиться, я его в кабинете поставлю. Ну ладно, иди, решай вопросы. И поскорее возвращайся.

Но его собеседник не спешил выполнять приказание.

– Да был бы тут волк, его б давно уже выследили. Пустили бы собак по следу.

– В том-то и дело, что пускали. Собаки брали след, но приводили в Ершово и начинали крутиться. Вовсе пропадает след, словно именно там волк исчезает.

– Может, это не волк, а оборотень? – рассмеялся седой.

Лена слушала с интересом. Только одно ей не понравилось – Чагин показал в ее сторону, сказал, что ночью возвращался от нее, но не объяснил, что просто довез гостью до дома, и только. Теперь посторонний человек может подумать, будто между Леонидом Петровичем и нею что-то есть.

– А зачем волка убивать? – включилась в разговор Лена. – Он же ни на кого пока не напал. Если бы таскал домашних животных, тогда еще понятно. И вообще можно было бы усыпить его и увезти подальше от города, в глухие места.