Русское Средневековье - Антон Горский

Для Суздальской земли в период после Батыева нашествия характерно относительно «менее неблагоприятное» (неточно будет называть его «более благоприятным», поскольку военное разорение и выкачивание из страны материальных средств в виде ордынской дани поставили все земли в сложные экономические и политические условия) развитие, чем для других регионов Руси. Это хорошо видно, если обратиться к судьбе укрепленных поселений — городов и крепостей — на ее территории. Как говорилось выше, по этому показателю в XII — первой половине XIII века Суздальская земля уступала многим другим. В середине — второй половине XIII столетия в русских землях наблюдается (это хорошо прослежено археологами) массовое разрушение укрепленных поселений (в основном в результате разорения монгольскими войсками). После гибели часть их восстанавливалась, а на других жизнь не возобновлялась. Так вот, в большинстве земель количество поселений, не восстановленных после разорения, намного превышало число тех, на которых жизнь возобновилась. Например, в Черниговской земле прекратило свое существование после разорения 198 укрепленных поселений, а восстановлено было только 60; в Смоленской соответственно 108 и 42, в Галицко-Волынской[44]137 и 43. Но в Суздальской земле картина обратная: не были восстановлены 32 поселения, а возобновилась жизнь на большем числе городов и крепостей — на 40.

Какие факторы способствовали этому «менее неблагоприятному» развитию Суздальской земли, и что помешало какой-либо из других русских земель стать ядром нового единого государства?

Начну с истории других земель, которой в историографии очень не повезло. В любом обобщающем труде по истории средневековой Руси, в любом учебнике середина XIII столетия, время монгольского нашествия, является рубежом, после которого резко сужаются чисто географические рамки изложения. При освещении домонгольского периода более или менее равномерно говорится о всех русских землях: да, с некоторым преимуществом по отношению к крупнейшим, особенно Суздальской, якобы самой сильной, но все же и другие не обойдены вниманием. С середины же XIII столетия речь идет практически исключительно о Северо-Восточной Руси и о Новгородской земле, иногда еще уделяется немного внимания Галицко-Волынской Руси, но только до конца XIII века. О других землях в лучшем случае кратко говорится, что они попали в состав Великого княжества Литовского и Польши.

Такое положение дел имеет объективные причины. Во-первых, коль скоро новое единое русское государство — Российское — сложилось именно на Северо-Востоке и Северо-Западе древнерусской территории, историков интересовали именно процессы, происходившие на этих землях. Западные и южные русские земли, попавшие под власть Литвы и (Галицкая земля) Польши, тем самым как бы «выбыли» на время из русской истории, и их развитие представлялось менее интересным. Вторая причина — состояние источников. Дошедшие до нас летописи второй половины XIII–XIV века представляют почти исключительно летописание Северо-Восточной Руси и Новгорода. От южнорусского летописания сохранилась только так называемая Галицко-Волынская летопись, доведенная лишь до конца XIII столетия (поэтому и излагают обычно историю Галицко-Волынской земли только до этого времени — дальше подробного источника нет). Другие важнейшие источники — акты — сохранились тоже главным образом от Северо-Восточной Руси и Новгородской земли.

Но ведь нашествие Батыя не уничтожило русскую государственность в южных и западных русских землях: Литва и Польша овладели ими далеко не сразу после событий середины XIII столетия. Эти земли продолжали функционировать как русские государственные образования еще долго — от полустолетия (Полоцкая и Пинская земли) до полутора столетий (Смоленская земля). Их история в этот период, во-первых, имеет собственную ценность; во-вторых, ее изучение помогает понять, почему все-таки ядром нового русского единого государства смогла стать именно Суздальская земля, а не какая-то иная из сильнейших русских земель, которых, напомним, в домонгольский период было четыре — помимо Суздальской, таковыми являлись Черниговская, Смоленская и Волынская.

В Черниговской земле во второй половине XIII столетия усиливается политическая раздробленность, формируется большое количество княжеств, управляющихся разными ветвями местной династии — Ольговичей. На первые роли среди них выходит Брянское княжество, расположенное на Северо-Западе Черниговщины. Брянские князья в 1260–1290-е годы одновременно являлись князьями черниговскими. Брянск мог стать центром объединительных тенденций в Юго-Восточной Руси (заметим, ранее, чем на эту роль стали претендовать в Руси Северо-Восточной Тверь и Москва). Но в середине 1290-х годов в результате междоусобной борьбы внутри Орды, в которую были втянуты русские князья, Брянское княжество было передано ханом Тохтой князьям смоленской ветви — т. е. оказалось выведено из Черниговской земли и перешло в состав земли Смоленской. Интегрирующая роль Брянска таким образом была пресечена. В XIV веке титул черниговского князя, главного князя земли, становится в значительной мере номинальным. Еще в XIII веке начались набеги на Черниговскую землю Литвы (где в середине этого столетия сформировалось сильное государство), а в 60–70-е годы XIV столетия большая часть Черниговской земли была подчинена великим князем литовским Ольгердом (ранее, в начале 60-х годов, овладевшим и Киевом). Лишь северо-восточные, верхнеокские (так называемые верховские) ее княжества сохранили самостоятельность.

Ослабление Черниговской земли было связано, во-первых, с ее сильным разорением Ордой (с владениями которой она непосредственно соприкасалась), во-вторых, с длительной борьбой, которую перед самым Батыевым нашествием вел черниговский князь Михаил Всеволодич за Киев и Галич. В ходе этой борьбы часть черниговского боярства оседала в Киевском и Галицком княжествах, ослабляя тем самым собственную землю.

В Юго-Западной Руси в результате объединения к середине XIII столетия Волынской и Галицкой земель под властью волынских князей — Даниила Романовича и его брата Василька — сформировалось сильное государство, сумевшее избежать значительного территориального дробления. Признав в 1245 году власть Батыя, впоследствии Даниил вышел из повиновения и в 50-е годы XIII века успешно противостоял ордынскому натиску. В 1253 году, рассчитывая на помощь католической Европы против Орды, он принял от римского папы королевскую корону. Но в конце 1250-х годов галицкому князю все-таки пришлось под давлением превосходящих воинских сил признать зависимость от ордынского хана (преемника Батыя Берке).

Потомки Даниила Романовича княжили в Галицко-Волынской земле до 1340 года. В первой половине XIV века усилилось давление на Юго-Западную Русь со стороны соседних государств — Литвы, Польши и Венгрии. В 1352 году, после продолжительной борьбы, Галицкая земля отошла к Польскому королевству, а Волынь — к Великому княжеству Литовскому.

Ослаблению Галицко-Волынской земли в XIV веке способствовало ее международное положение: она оказалась в окружении четырех сильных соседей — Орды, Литвы, Польши и Венгрии. Юго-Западная Русь, с одной стороны, служила барьером, ограждающим страны Центральной Европы от татар, с другой — ее князья как вассалы Орды были вынуждены участвовать в татарских походах на своих соседей. Отрицательную роль сыграло и пресечение династии Романовичей.

В Смоленской земле «удельные» княжества не закрепились за определенными княжескими линиями, как это было в Черниговской земле. Тем не менее политическое значение Смоленского княжества в середине XIII–XIV веке уменьшалось. Уже во второй половине XIII века смоленские князья признали политическое верховенство великих князей владимирских, а в 30-е годы XIV века стали вассалами великих князей литовских. В середине и второй половине этого столетия великие князья литовские и владимирские (из московского дома) вели борьбу за влияние на Смоленск. Смоленские князья вынуждены были лавировать между этими силами. В конце концов в 1395 году великий князь литовский Витовт захватил Смоленск. В 1401 году власть местных князей была здесь восстановлена, но ненадолго — уже через три года, в 1404 году, Витовт вновь занял Смоленск и на долгое время включил Смоленскую землю в состав Литовского государства.

Ослабление Смоленской земли мало было связано с «ордынским фактором»: она не граничила с владениями Орды и сравнительно мало пострадала от татарских походов (сам Смоленск ни разу не был взят татарами). По-видимому, земля понесла тяжелые демографические потери еще до Батыева нашествия, в результате эпидемии начала 1230-х годов (летописи говорят о 32 тыс. умерших в одном Смоленске). Возможно, сыграл роль также уход части смоленского боярства на Юг Руси в ходе борьбы смоленских князей за Киев и Галич в первой трети XIII века.