Законы баланса (СИ) - Некрасова Алиса

Срез на шее приобрёл коричневатый оттенок. Скорее всего, голову отсекли каким-то раскаленным лезвием, чтобы кровь не просочилась через мешки во время перевозки.

— Ли… Ливара, — припал к камням Ацель с удушливым стоном. — Прости, прости, прости… Прости, что не смог спасти тебя! Я думал только о себе! Это все из-за меня… Прости меня, Ли… — всхлипывал он, страшась вновь посмотреть в лицо, которое больше никогда не улыбнётся ему. — Прости, что наговаривал на твою улыбку. На самом деле… мне она нравилась… нравилась…

Спрятав голову в мешок и завязав крепкий узел, мальчик скинул расчлененное тело в яму. Он не слышал, как оно разбилось об скалы, лопнуло, точно воздушный шарик, наполненный водой; не видел, как сплетенные веревки разошлись, зацепившись о заостренные выступы, и повисли над чёрным пятном глубины.

— Я отомщу ему! — рычал Ацель, вглядываясь в пустоту. — Нет! Я отомщу им всем! Я выбью из них всю дрянь, даже если это будет стоить мне жизни! — Он смахнул слезы, чувствуя, как животная ярость ударяет в грудь. — Я превращу их всех в потроха!

Часом позже, когда ледяная поверхность Зеасса немного отогрелась, но солнце ещё не встало, Ацель вернулся в дом семьи. Вайсваги безмолвно проводили его до комнаты и с суетой на мордах захлопнули дверь.

— И как же нам теперь поступить? — Мальчика достигла вайсвагская речь, которую он частично научился понимать. — Мастер избавился от рабыни, по законам Гихрана мы не можем содержать раба.

— Ничего не поделать. Честь кинского народа — важнее наших убытков. В конце концов, только благодаря великодушию мастера Исаи мы приобрели раба, пусть и на такой короткий срок.

Теперь все встало на свои места. Теперь все прояснилось. Исаи купил Ливару вовсе не по надобности. Он просто забавился с ней, считая, что проявляет благость. Если бы у него не было раба, то вайсвагам пришлось бы копать этажи своими изнеженными ручонками. Сколько таких, как они — импортированных огонами детей — погибло вот так вот? Сколько будет после?

Разум чёрного ящера оглушал стук безумного сердца. Одержимый, он пленил себя неотвратимыми намерениями убить. По счастливой случайности вайсваги забыли приковать его к стене, и Ацель воспринял это как знак свыше.

Черный ящер ворвался в покои семьи с лопатой — той осточертевшей лопатой, что каждую ночь сжимал он стертыми в кровь пальцами, совершая одно и то же телодвижение.

Первой своей жертве он отсек голову прямо на кровати — во сне. Поставив лопату ребром, мальчик с наслаждением раздробил череп, разбрызгивая по стенам грязно-фисташковые ошметки. Второй вайсваг юркнул к дверям, но Ацель его опередил.

Вайсваги, сами по себе, создания слабые. В прошлом они лишь прислуживали преступной организации, демонстрируя врожденную жестокость во время пыток. Поэтому неудивительно, что пришелец унизительно приклонился перед собственным рабом, вымаливая свою никчемную жизнь:

— Умолять! — запричитал он на ломаном сондэсианском. — Не трогать меня, я позволю уйти Ацель!

Несправедливость стала полноценным правителем жизни, в которую однажды пришел он — черный ящер; и золотые шипы на ее короне проделали в его мировоззрении огромную брешь. Теперь мальчик окончательно уверовал в то, что жизнь — это ад, проклятие, а если он уже проклят… какой прок остерегаться греха?

Деревянный черенок лопаты разбил потолочную лампу, и участники жатвы погрузились в темноту. Две вспышки синего пламени в чёрных стенах, свист в воздухе — и сердце вайсвага разрезало напополам.

— И что ты натворил? — невозмутимый голос Исаи раздался в комнате. Кошачьей походкой он прокрался в дом своих служащих и брезгливо переступил через зеленую лужу, от которой исходил горячий пар. — Сломал моих подчиненных.

— Я не понимаю, что ты там бормочешь, — набросился на него с лопатой Ацель, но промахнулся. Мастер Исаи, будто растворился в воздухе. Его мерцающая голографическая одежда стала ещё цветастее, чем обычно.

— Всегда знал, что Сондэс — планета дикарей. — Теперь реплика прозвучала в противоположной от мальчика части помещения — за низкой потолочной аркой, которую Исаи сильно перерос.

Пока Ацель отводил плечи назад, чтобы замахнуться, тот уже поменял местоположение и перехватил черенок лопаты мощной рукой. «Я понял, — сделал вывод черный ящер, перейдя в стратегическое отступление. — Это не телепортация. Просто он очень быстр. Из-за большого веса лопаты я сильно уступаю ему в скорости».

Мальчик пригнулся и выставил когти правой руки в боевую позицию, повинуясь зову инстинктов. Когти левой — надсадно царапали пол, готовясь придать рывку ускорение. «Все правильно. Мне не нужно оружие. Я был рожден с ним», — скалился ящер, не сводя глаз с оппонента.

— Вот в чем вы, народы Сондэса и низы Гихрана похожи… — Исаи швырнул лопату и вытер ладони друг о друга. — Вы не умеете сдерживать гнев. Но сондэсианцы, в отличие от покорных вайсвагов, такие… гордые и своевольные. Всегда мечтал приручить вас. Когда я купил эту девчонку, я думал, что будет весело. Она выглядела игривой. Вот только оказалась она такой же, как и эти вайсваги — кланилась, послушно исполняла приказы, шла на любые унижения, лишь бы сохранить себе жизнь! Какая скука! — Он запрокинул голову, и его золотистые редкие зубы мелькнули под маской в отвратной улыбке. Это был первый раз, когда мальчик видел Исаи улыбающимся. — Как там ее звали? Ливара?

— Заткнись! — услышал знакомое слово Ацель, кидаясь на врага. Когти рассекли воздух, и ящер повалился на живот с тупой болью в пояснице.

— И это все? Не разочаровывай меня, — вознёсся над ним голос.

Чёрный ящер силился подняться, но мускулистая нога Исаи пригвоздила его обратно. — Давай же, дерись! — надавил он ему на спину массивной ступней.

Мальчик вонзил когти в голень Исаи — алая жидкость прыснула и потекла по локтю. Улучив момент, он вынырнул из-под ботинка, который оставил на его робе вполне реальные следы, и отпрянул в сторону, максимально увеличив дистанцию. Вдыхая и выдыхая тухлый воздух в перерывах между шипением, черный ящер тряхнул рукой, чтобы избавиться от излишек чужой крови.

Следующая атака закончилась тем, что мастер Исаи поймал Ацеля за шею, прижав затылком к арке с разбитым плафоном.

— Серьёзно? Ты только злобные рожи корчить умеешь? — не оценил он напыщенного взора мальчика. — У тебя такие замечательные клыки! — Исаи раскрыл его напряженные челюсти и прощупал пальцами острые ряды зубов. — Задействуй же их! — воскликнул он озабоченно, изменяя своей хладнокровной натуре.

Мальчик вспоминал, как он повис в петле. Удушье не было ему в новинку, но к боли невозможно привыкнуть. Желтая атласная лента, повязанная на запястье кина, попала в его размытый фокус зрения. Эту ленту Ливара вплетала в волосы. Она любила ленты. Исаи знал это, поэтому и отрезал ее косы — в наказание за дружелюбие и терпимость.

«Ах ты, гнида!» — стрельнуло в мозгах черного ящера, и он в последний раз исполнил приказ — впился клыками в руку врага. Исаи машинально дернулся. Не теряя времени, Ацель десятью пальцами вцепился в его предплечье и всем весом завалил того на земь.

— Прекрасно, — дал одобрение мастер, воодушевленно подставляя горло под челюсти чёрного ящера. — Покажи мне свою силу!

Горячая красная кровь хлестала по глазам Ацеля, струилась по его щекам, собираясь под ним густой лужей. Но мальчик все никак не мог ослабить хватку, продолжая слепо вгрызаться в теплую плоть.

— Ацель? — Эдвард потянул сондэсианца за ворот пальто. — Просыпайся, мы уже приехали.

— А? Что? — сонно захлопал ресницами тот.

Поезд затормозил на станции «Лондон», и пассажиры засуетились, выгружая свои багажи и саквояжи.

— Я говорю — мы приехали! — Юноша накинул на плечо рюкзак и вытолкал Ацеля с насиженного места. — Вот надо же — дрых, как младенец! Завидую я тебе. Я тут чуть со скуки не помер, — зевнул он, потягиваясь.

Лондонский метрополитен накрывал коричневато-медный свод, через который рассеивались пучки света. Между каменными колоннами висели круглые часы, оформленные в классическом английском стиле. Стрелки показывали четыре часа после полудня.