Большая книга ужасов . 37 - Елена Усачева

— Я бы попросил! — предостерегающе поднял руку Андрюха, не любивший это свое старинное прозвище.

Айк вздрогнул, как будто что-то сбросил с себя, — до него только что дошло, какой опасности он сейчас избежал.

— Молодец, — похлопал его по плечу Василевский. — В рубашке родился.

— Давайте больше никуда не заходить и двигаться только в одном направлении, — предложил Вадим.

— С чего ты взял, что там все не затоплено водой? — Сашка массировал отбитую ногу. Он даже не поинтересовался, как себя чувствует его лучший друг.

— Озеро Юлемисте, из-за которого случилось это наводнение, находится выше Старого города. — Бокштейн говорил, как будто книжку читал. — Вода пройдет через город и попадет в море. На этом все закончится. Этот ход идет вдоль моря или под ним, в сторону от озера. В Пириту ничего не должно быть.

— Девчонки остались в городе, — напомнил Андрюха.

— Чисто с математической точки зрения наводнения в конце марта быть не должно. Как невозможно воскрешение мертвецов и появление на этих улицах средневековых палачей. Мы все четверо действительно находимся не в том Таллине, куда ехали. Это город оживших легенд. И сейчас мы в легенде, где тоннель существует, а озеро выходит из берегов из-за неправильного ответа.

— Так это нам что же — все кажется? — переспросил Айк. С теорией Андрюхи он еще не был знаком.

— Я вам дам — кажется! — отозвался Борзов.

— Есть теория, что если человеку что-то внушить, например, что ручка двери раскалена докрасна, а потом заставить его коснуться ручки, то человек обожжется, на его коже будет настоящий ожог с покраснениями и волдырями.

— На самом деле ничего нет? — Айк бросил на отличника быстрый взгляд.

— Я думаю — да.

— Так чего ж мы тут сидим? — завопил Сашка, вскочил и тут же повалился, вскрикнув от боли.

— Этого нет для других, — спокойно объяснил Вадим. — Но для нас все по-настоящему. Потому что мы внутри легенды, а все остальные — нет.

Как бы подтверждая его слова, Андрюха коснулся воткнутого в щель в камне меча, и тот упал. Звук грохнувшего об пол оружия еще долго гулял под сводами пещеры. Все, как по команде, начали озираться, ожидая ответного хода на такой шум.

— А теперь по закону жанра сюда должен явиться Барлог[3] со своими приспешниками, орками и гоблинами, — хмыкнул Бокштейн и с интересом посмотрел на одноклассников, словно выбирал, кто из них окажется Гэндальфом[4] и останется в пещерах, а кто с кольцом Всевластия отправится дальше.

Из прохода с противоположной стороны озера послышалось шуршание, что-то ударилось о стену.

— Э! — крикнули оттуда.

Забыв о больной ноге, Борзов вскочил и заковылял к открытой комнате, Айк быстро поднял меч, Андрюха метнулся туда-сюда, не зная, где спрятаться.

— Факел гаси! — приказал ему Вадим.

Василевский еще больше заметался.

— Прячь! — подогнал его Акопян.

Факел взлетел в воздух, пару раз лениво перекувырнулся и ухнул в озеро.

— Придурок! — вздохнул Айк. — Кто его оттуда потом доставать будет?

Из прохода снова послышались звуки, там словно кто-то специально стучал по стенам, предупреждая о своем приближении. Сыпались из-под чьих-то шагов камешки.

— Эй!

— Молчим, — прошептал Вадим.

Судя по тому, какая тишина стояла за его спиной, одноклассники решили не только молчать, но и не дышать.

Глава VI

Могила Калева

В воздухе еще носился неприятный запах потухшего факела, когда земля под ногами дрогнула. Словно кто-то могучий пытался пробиться наверх. Вода отозвалась веселым гулом и бульканьем посыпавшихся в нее камешков. Все бестолково озирались, но ничего не видели — в пещере стояла непроглядная тьма.

И вдруг появился свет. Слабое световое пятно медленно набирало силу, но не увеличивалось.

— По проходу идут, — прошептал Вадим. — Айк, ты в комнате?

— Да! — Видимо, Акопян шевельнулся, с неприятным скрежетом металл старого меча прошелся по стенам.

— Демон страха опасен, если его видеть. Предпочтем этого не делать. — Вадим шагнул в сторону открытой двери.

— Ай! — взвыл Василевский, попавшийся на его пути.

— Борзов где? — прошептал Бокштейн.

— Тут, — отозвался Айк.

— Идите на голос. Не надо, чтобы нас видели.

Свет стал ярче, он уже мог осветить стены пещеры, погладил рябь озера. А потом он разделился на два глаза. Желтые. Холодные. Равнодушные. Они имели странную вытянутую форму, медленно плавали по воздуху, будто их обладатель мог отдельно управлять одним глазом и отдельно другим.

Вадим нащупал дверь и, вновь налетев на Василевского и оттоптав ему ноги, затолкал всех в комнату.

— Эй!

Крик заметался между стен. Голос уже не был таким гулким, скорее высоким… и испуганным.

— Тебе показалось!

Отзвуки сталкивались, мешая слова.

— Я слышал.

— А сейчас ты что слышишь?

Вошедшие говорили слишком быстро. Отпрыгивающее от стен эхо перекрывало ответы, делая неразборчивыми вопросы.

— Я что-то не понял, — первым очнутся Сашка. — Это Мамочка?

— Слышишь? — закричали в ответ на слова Борзова. — Эй!

— Наши, — прошептал Айк. Видимо, он решил выйти, потому что опять задел своим мечом за стены. Вскрикнул попавшийся на его пути Андрюха.

— Кто здесь?

Чтобы не потеряться в темноте, Вадим сжал ручку двери и шагнул наружу.

Это были никакие не глаза, а две светящиеся холодным желтоватым светом палочки. Глеб держал свою палочку над головой, чтобы было лучше видно.

— Приблизительно так боги спускались к людям с небес, — ухмыльнулся Андрюха.

— Как всегда химия на высоте, — приветственно помахал рукой Бокштейн.

— Ой, ребята! — взвизгнула Инга и прыгнула на ближайшего Василевского. Андрюха крякнул и повалился на землю.

— Дура! — забарахтался он. — У меня же спина болит!

— Что вы здесь делаете? — Глеб равнодушно смотрел на одноклассников.

— Спасаемся от наводнения, — из-за спин крикнул Борзов. — Ваших рук дело?

Мамкин быстро оглядел собравшихся, словно оценивал уровень опасности каждого.

— Давно вы здесь? — коротко спросил он.

— Часа два. — Бокштейн похлопал по карманам в поисках сотового. — Город затопило, мы здесь спрятались. Хотели идти к Пириту. Вы оттуда?

— Я не знаю, откуда мы. — Глеб вертел в руках светящуюся палочку, отчего были видны то озабоченные лица ребят, то их перепачканные коленки, то чумазые руки. — Какой сейчас день?

— Для тебя завтрашний, — усмехнулся Вадим. — Давно активизировал палочку?

— Часа четыре назад. Хватит ее на столько же, у меня еще две есть.

— Четыре часа… — Андрюха задрал голову, подсчитывая. — Час за шесть. Хорошая пропорция.

— Что с вами было? — Айк все еще сжимал в руке меч.

— Гуляли. Около озера дед какой-то подошел, попросил помочь.

— А вы и согласились! — простонал Андрюха. Инга помогала ему подняться.

— Ничего особенного не требовалось! Вопрос не из высшей математики.

— «Строится ли Таллин?» — спросил старик. Так? — Вадим, не отрываясь, смотрел на огонек. После темноты так хотелось напитаться светом.

— Он спросил, видели ли мы где-нибудь стройку.

— А вы как истинные Павлики Морозовы сказали: «Нет», — ехидно поддакнул Василевский. У Инги так и не получилось его поднять, поэтому они все еще сидели на земле. — И пионерский салют отдали.

— Еще одни внимательные нашлись, — пробормотал Вадим. — Это был Ярвеван. Вы ему сказали, что город построен, и он его затопил.

— Чушь! — покачал головой Мамкин.

— Можешь сам сходить наверх и убедиться в этом. — Борзов стоял, прислонившись к дверному косяку, правую ногу он поджимал под себя.

Глеб переводил взгляд с одного лица на другое.

— А с другими что?

— Все дело в обещаниях, — прежде чем начать объяснять, Вадим вздохнул. От бесконечных слов, что он сегодня произнес, понятней не становилось. — Кому-то надо, чтобы все обещания выполнялись, а заодно и срабатывали местные проклятья.

— Не хотят, чтобы они заржавели, — усмехнулся Айк, показывая меч.

— Значит, до нас уже кто-то вляпывался в это…

Договорить непристойность Андрюха не успел, Глеб шевельнул ногой, всаживая мысок ботинка приятелю в бок. Василевский взвыл, дернулся, чтобы отомстить, но его не пустила Инга.

— Хватит! — прикрикнула она на обоих.

— Выбирай слова, — коротко бросил Глеб.

— Подумаешь!.. — потянулся к нему Андрюха, но Мамкин просто отошел в сторону, не обращая внимания на попытки Василевского его достать.

— Что еще было? — напомнил свой вопрос Глеб.

— Все, что мы наговорили около Колодца, сработало. Ким пообещала узнать имя палача. Натки загремели на проклятье розенкрейцера. Айк с Борзовым пошли считать деньги к дьяволу. Ну а Голубева, видимо, пытается искупить свое желание никого больше не видеть.