Русские с нами Бог! - Афанасий Карульский

В последнее время «братва» стала принимать участие и в политической жизни страны, что еще десять лет назад в «понятия» не укладывалось. Ее представителей сейчас можно увидеть уже на высоких государственных постах. Они стали губернаторами, мэрами, сенаторами, депутатами. И в этом, как бы кому такое суждение монаха не показалось странным, нет ничего удивительного и противоестественного. В истории так было всегда. Другой вопрос – хорошо ли это или плохо?

Однозначно ответить на него нельзя. С одной стороны, конечно, преступник во власти это уже нонсенс, исходя из самой этимологии этого слова. Преступающий закон одновременно блюсти его не может. Но, если учесть то обстоятельство, что в нашем госаппарате закон преступают, за очень редким исключением, все, и на первом месте в этом стоят, опять нонсенс, правоохранительные органы, поневоле приходится выбирать из многих зол меньшее. И подойти к этой проблеме требуется со тщательным разсуждением.

Дело в том, что психология преступника является отличительной чертой большинства современного населения России. Это – результат выполнения задачи синедриона привить ее как можно большему числу русских людей. И, хотя на это ушло больше века, своего они все же добились.

Уничтожив русское государство, сначала, с одной стороны, у русских, лишенных благотворного влияния Церкви, исказили понимание греха, как духовной категории, с другой, их поставили в нечеловеческие условия, когда, подчас, не преступив закон, выжить было просто невозможно. Причем народ видел, как фарисейски нарушают ими же установленные законы коммунисты, что, естественно, для человека, даже в руках не державшего Евангелия, было немалым искушением и с еще большей силой подталкивало ко греху.

Из русских сделали советских, то есть почти евреев, боящихся не самого греха, а только за него наказания. К тому же значительное число людей прогнали через тюрьмы и лагеря, пребывание в которых для них без следа не осталось. А последние двадцать лет вообще идет романтизация преступления. На службу этому поставлено все современное «искусство», задействованы все средства информации. В результате, за перестроечные и следующие за ними годы в преступные сообщества влились сотни тысяч молодых русских людей.

Да и чего можно было ожидать от сильных, умных, смелых и ...не имеющих никаких перспектив в жизни молодых парней, когда на их глазах начался откровенный грабеж России?.. Этим детям провинциальных городов и московских спальных районов, вернувшимся в беспредел «перестройки» дембелям, оставленным на произвол судьбы ветеранам Афганистана для того, чтобы вырваться из унизительной нищеты, ничего не оставалось делать, как экспроприировать экспроприаторов. Ведь ни у кого из них не было папы или дяди, продавшего им металлургический завод по цене рублевской дачи, да еще и на взятые «взаймы» у государства деньги. И совершенно их не оправдывая, просто констатирую факт, что, «честно» отбирая деньги у своих «жертв», они поступали честнее самих «жертв», укравших эти деньги у народа.

С тех пор прошло больше десятка лет. И сейчас можно заметить довольно любопытные тенденции. Если в среде политиков и государственных служащих нравы упали настолько, что даже свои прямые служебные обязанности они выполняют только за взятку, а вся их энергия направлена на поиск возможностей воспользоваться своим положением, то обычаи, а, главное, духовное состояние бывшей «братвы» явно изменились к лучшему. Поскольку большинство из них были простыми русскими парнями, молитвы поколений православных предков оживили их совесть, поэтому многие из них покаялись, стали примерными христианами, в них пробудилось русское национальное самосознание. А, сохранив свои «понятия», то есть свои законы, и, что более существенно, свою организацию, как бы кому не показалось странным, в нравственном отношении, в понимании долга, выполнении обязательств перед кем-либо они выглядят гораздо предпочтительней основной массы нынешних коррумпированных чиновников, никаких «понятий» не придерживающихся и никаких законов не соблюдающих.

Врожденная тяга к Православию и на генетическом уровне патриотизм русских парней дают основания таким оптимистическим надеждам. Тем более, что за прошедшие демократические годы для большинства из них западные ценности потеряли свою привлекательность, а что еще существеннее, стало давать о себе знать их ущемленное национальное достоинство. Поэтому возникший у них интерес к общественной и политической деятельности вполне объясним, естественен и даже похвален.

Однако лубочную картину рисовать не собираюсь. Подобное духовное перерождение случилось не с каждым из них. Многие просто пришли во власть, воспользовавшись предоставленным судьбой случаем, другие – чтобы добиться статуса неприкосновенности. И от таких русскому народу чего-то хорошего ждать не приходится... Но желающим искупить свою вину и послужить народу отказывать в этом никто не имеет права. И, на мой взгляд, именно они, покаявшиеся разбойники[27], будут костяком государственного аппарата новой России.

Представляю, как погруженный в чтение мой оппонент на этом месте дернул себя за пейс от возмущения. Поберегите волосы, граждане жиды, они вам еще пригодятся рвать на голове, когда с государственных постов погоним вашу шабесгойскую шайку – разбойников нераскаявшихся.

Цель вроде бы обозначена и ее спасительность очевидна, но никакие призывы, агитация, общественные мероприятия и бурная деятельность партийных функционеров не сделают нас снова народом, пока свою роль в этом не сыграет Церковь, так как главным русским народообразующим началом является именно она.

Рождение народа, как и его возрождение, процесс сакральный. Просто организационными мероприятиями этого достичь невозможно. Люди собираются в народ на какой-то единой духовной основе. Соответственно, народ распадается, когда эта основа ослабевает или вообще теряется.

Таким духовным основанием для русского народа, душой животворящей русское народное тело является Русская Православная Церковь. Но пока свое слово в деле его возрождения она еще не сказала.

Несмотря на то, что последние почти два десятка лет Русская Православная Церковь живет в обстановке полной свободы, и, на первый взгляд, проводит активную работу в обществе, духовное ее состояние зависимости и угодничества перед властью не изменилось. Сказываются двести лет диктата масонского Синода и семьдесят – коммунистического Комитета по религиям. А так как вирус разложения, занесенный еще в начале правления династии Романовых, продолжает разрушать ее каноническое устроение, она утратила свое значение главного института, регламентирующего жизнь русского народа, и все более и более становится идеологической организацией на службе у инородного правящего режима, поддерживая видимость его легитимности.

Поскольку же режим антирусский, то и интересы русского народа для РПЦ не стоят на первом плане. И если еще принять во внимание огромное количество евреев (мiрян, священников и даже епископов), пришедших в Русскую Православную Церковь за последние годы, тогда становится ясным, почему были приняты, к примеру, Социальная доктрина, Кодекс православного предпринимателя (за возможные неточности в названиях прошу прощения) и масса прочих программ, а вот программы русского национального возрождения выработано не было.

Перед взором предстает удручающая картина. Если называть вещи своими именами, налицо уже полностью сформировавшийся симбиоз нынешней российской, в основном нерусской политической и экономической власти и Русской Православной Церкви[28]. В этом, на первый взгляд, странном сосуществовании каждый имеет свою выгоду и пользу.

Новой нерусской власти и экономическим магнатам перед русским народом требуется хоть какое-то подтверждение их законности, некое подобие правовой и идеологической основы их существования. К сожалению, в лице Русской Православной Церкви, вернее – ее епископата и клира, они эту поддержку нашли, поэтому и, со своей стороны, ее тоже всячески поддерживают. Церковь имеет сейчас массу привилегий и льгот, а уж материально такого «разцвета» не было и при Самодержавии.

Большинство из власть предержащих нынче крестилось и выдает себя за православных христиан, а многие и искренне себя ими считают, соблюдая внешнюю, обрядовую сторону Православия. Тем более, больших жертв это не требует – «отеческая любовь» снисходительна к их «немощам». Так и живут – одни творят, что хотят, другие им грехи отпускают. Удобно и тем и другим. Одни создают комфорт материальный, а другие – духовный.