Их двое - Мария Зайцева

войну, но к чему? Настя, я повторяю наше предложение: у нас есть мясо, есть фрукты и свежие овощи… У тебя тут, я смотрю, полно круп, запасов полно. И этот адский агрегат ты в момент раскочегарила. Мы опасались подходить, думали, рванет… Это еще времен Великой Отечественной прибор?

- Да вы охренели? – немного переключаюсь я, оглядываясь для верности на переносную печурку, -  это в любом магазине можно купить… Охотничьем…

- Ну, вот тут и затык, Настя, мы с Егерем не охотники вообще. И в деревне не жили никогда. Печку дровами натопить смогли, да и то нам Конь помог немного…

- Я и смотрю…

Из Коня помощник, как из меня – посол доброй воли в страны Африки… То есть, теоретически может и даже хочет, но, сука, явно там будет неприменим, а то и опасен из-за своей тупости.Дров в печь напихали от души, и хорошо, что она, бедолага моя, справилась. Но вони, наверно, в  самом начале тут было…

- Она, кстати, неисправна, да? – тут же поддерживает мое предположение Кот, - чадила сильно. И весь дым наружу…

- Потому что только идиоты пихают столько дров за раз. Огню нужен воздух.

- Ну вот, видишь? Ты тут все знаешь… Вон, мед нашла… А мы с Егерем можем только нарубить дров, да еще что-то такое тяжелое поделать… Давай не будем ругаться больше?

Смотрю в его блудливые глаза. Он  их хитро щурит и одновременно старается придать физиономии простодушное выражение. Не получается, естественно. Но за старания можно и поговорить… Главное, чтоб Егерь не вступал в нашу милую беседу.

- Мы и не будем ругаться, - отвечаю я, - для того, чтоб ругаться, нужны камни преткновения. Общие. А у меня с вами ничего общего быть не может.

- Не скажи…

Да он может замолчать???

- Егерь! – не отрывая от меня теплого взгляда, предупреждающе рычит Кот, а затем делает еще шаг, полностью заслоняя собой все пространство вокруг, да еще и ладони упирает по обе стороны от меня в столешницу.

Это ужасно неуютно. Страшновато. И… интимно.

И я ни в коем случае не собираюсь показывать ни одну из этих эмоций!Задираю подбородок, смотрю прямо в темные теплые глаза. Поджимаю губы упрямо.

- Не обращай внимания, Настенька, - рокочет Кот, - сама понимаешь, Егерь немного… расстроен…

- Нихера! И отойди от нее! – рык за спиной Кота становится ниже, мощнее… Словно там к броску готовится дикий опасный хищник.

- Давай так, Настюш, - Кот вообще не обращает внимания на то, что происходит сзади, понижает голос, интимно похрипывая, - нам тут сидеть сутки, не меньше… Мы принесем мясо, пожарим… на твоем монстре… А ты нам такого чая заваришь… Душистого…

Последнее слово он произносит мне прямо в ухо, таким красивым томным хрипом, что моментально начинают гореть щеки, а сердце бьется сильнее… Дурацкая реакция тела на красивого ( чего уж скрывать!) самца.

Я ловлю себя на этом всем и закономерно злюсь.Во-первых, на себя, дуру дурацкую, уже забывшую, что они из себя представляют и по какому поводу они тут, собственно, сидят.И, во-вторых, на этих уверенных в себе и собственной самцовой неотразимости хищных тварей!И зря я подумала, что Кот безопасней Егеря! Он – опасней! Там, где Егерь прет напролом, сразу, как древний князь Святослав, объявляя противнику: «Иду на вы!», Кот действует изящней и мягче… И, черт, наверно, даже результативней! Потому что меня пронимает.И это – третий повод для злости.Слишком много для одной маленькой меня! Или сейчас взорвусь, ко всем чертям, или их разорву! Попытаюсь, по крайней мере…

Открываю рот, чтоб высказать нахальному , так близко подобравшемуся Коту все, что я думаю о глупом предложении, наглых манерах и прочем, как вдруг за его спиной встает огромная тень, на крепкое плечо падает здоровенная лапа и мгновением позже Кот летит в сторону двери,  сшибая по пути стол с валяющимися на нем картами…

Как женщина может прекратить военные действия

От жуткого грохота опять трясется  весь мой маленький домик, с потолка сыплется труха и почему-то это меня беспокоит больше,  чем сама драка и возможность стать свидетелем убийства.

А то, что убийство вполне вероятно, ясно, как Божий день.

Потому что лицо Кота, сначала ошеломленное, по мере осознания ситуации становится жестким настолько, что нисколько не уступает своему агрессивному приятелю.Он проводит пальцами по губам, удивленно смотрит на кровь, а затем переводит взгляд на Егеря…

Секунда – и Кот прямо из позиции «лежа на жопе» прыгает к Егерю и  с воплем: «Какого хера, сучара???» вцепляется ему в горло.Тот отбивает и снова толкает Кота, очень профессионально бортуя к стене. С нее летят и разбиваются фотографии деда и бабки, и я начинаю визжать от ярости, словно баньши!

Да я их сама сейчас убью!Они же от дома одни куриные ножки оставят!!!

Кот опять рвется к физиономии приятеля, тот еще раз бортует о стену, а затем выпихивает в сени.По дикому грохоту, мату и завыванию метели я понимаю, что бой перешел в неблагоприятные условия улицы, и несусь…Нет, не наблюдать, чего я там не видела?Наверх, за очень нужным мне сейчас девайсом!!!

Подхватываю берданку, мчусь вниз, по пути проверяя наличие патрона, он на месте, не зря , получается,  Егерь напрягался при моем недавнем вольном обращении с оружием, выбегаю на улицу – и мгновенно перехватывает дыхание от метели, швыряющей мне снег в лицо!Ну надо же, как разыгралась буря!А этим придуркам – плевать!Месят друг  друга, рыча от ярости, уже успели порядком изваляться в снегу и теперь похожи на двух дерущихся снеговиков.Это было бы дико смешно, если б не было так тупо и страшно.Потому что мужики, судя по первобытной ярости, сцепились не на шутку, рычат уже нечленораздельно, словно зверюги, и смотрится это ужасно.

Я лихорадочно дергаю затвор, досылаю, закрываю.И, предварительно зажмурившись и сжавшись, словно Пятачок из мультика про Винни Пуха, стреляю в воздух.Потому что голос мой они не услышат, лезть разнимать бешеных самцов – прямой путь к самоубийству. А,