Библейские чтения: Новый Завет - Священник Георгий (Чистяков)

вера может быть только свободной. Она не может быть продиктована здравым смыслом, потому что она вся – как-то вопреки здравому смыслу. Она не может быть продиктована какими-либо аргументами, потому что для нее нет никаких аргументов. Она не может быть навязана, потому что навязать можно только в поведенческом плане, но заставить так думать невозможно. Мы очень хорошо знаем, что многим из нас многое в поведенческом плане навязывали, но при этом всё-таки думать, как от них требовали, люди не могли. Известно, что заяц, если его обучить соответствующим образом, будет зажигать спички, но это не будет ему нравиться. И мы тоже можем выделывать самые невероятные вещи в поведенческом плане, но это не значит, что у нас это есть внутри. А вот вера – это то, что внутри. Это то, что нам предлагает Христос, всё то, что Он, повторяю, из обязанности превращает в нашу неистребимую, из самых глубин сердца идущую потребность.

В числе гимнов святого Амвросия Медиоланского есть песнь, где говорится: «…чтобы стали чистыми глубины сердца», intima cordi. Хотя слова эти написаны на классической латыни, для какого-нибудь римского поэта они были бы абсолютно непонятны, потому что для римлян было непонятно, что такое «глубины сердца», глубины человеческого «я». Можно поступать так или поступать эдак, а что там внутри творится, это всё равно.

Но для нас, оказывается, совсем не всё равно то, что творится внутри, потому что, если мы будем делать что-то, не чувствуя потребности, это будет нечто чисто поведенческое в нас. Это будет не наша вера, а это будет образ жизни, внешнее проявление тех условий, в которые мы поставлены.

Я помню, как-то меня приглашали освятить школу и сказали: мы хотим, чтобы это произошло в такой-то день. Я спрашиваю, почему именно в этот день. Потому что там в этот день не будет учеников, навязывать религиозный обряд ученикам нехорошо. Это нехорошо, потому что они не все этого хотят! Я говорю: совершенно верно, ни в коем случае этого делать нельзя – навязывать ученикам религиозный обряд! Но можно провести освящение в конце учебного дня, когда те, кто хочет, останутся, а те, кто не хочет, уйдут домой, и ни в коем случае, конечно, не следить, кто останется, а кто уйдет домой, то есть предоставить им право абсолютно свободного выбора. Вне такого, абсолютно свободного, выбора христианство теряет всякий смысл. Оно превращается в фикцию, в профанацию, в сплошное безобразие.

Послание к Римлянам 7 ноября 1995 года

Сегодня мы собираемся говорить о Послании апостола Павла к Римлянам – самом большом из его посланий, про которое можно сказать, что это второй вариант Послания к Галатам, потому что там и там поднимаются те же основные темы: рабство и свобода, вера как освобождающее начало в жизни человека. Вера, которая возвещается во всём мире, которая объединяет всех людей.

Вот с этого утверждения – о том, что вера носит всемирный характер, в сущности, и начинается Послание к Римлянам. Апостол говорит, что он благодарит Бога через Иисуса Христа «за всех вас, что вера ваша возвещается во всём мире» (Рим 1: 8). О том, чту такое всемирный характер веры, мы довольно много говорили в прошлый раз. Для Послания к Римлянам этот тезис всемирности веры в Бога во Христе приобретает еще и новые формы. Апостол говорит: «…Не тот Иудей, кто таков по наружности, и не то обрезание, которое наружно, на плоти, но тот Иудей, кто внутренне таков, и то обрезание, которое в сердце, по духу, а не по букве» (Рим 2: 28–29). Таким образом, оказывается, что в Бога можно верить совсем иначе, идя внешне по иному пути, отличному от путей, которые были известны прежде. И, как бы подытоживая эту тему в конце 3-й главы послания, апостол восклицает: «Неужели Бог есть Бог Иудеев только, а не и язычников? Конечно, и язычников, потому что один Бог, Который оправдает обрезанных по вере и необрезанных через веру» (Рим 3: 29–30). Значит, Бог не только иудеев, но и язычников объединяет в Себе всех людей, независимо от того, кто они наружно, то есть с точки зрения их внешности, с точки зрения их формального исповедания.

Вот, наверное, первый вывод апостола, который здесь, к концу 3-й главы Послания к Римлянам, делается уже таким определенным, каким он еще никогда не был в посланиях и каким он не будет в посланиях в дальнейшем. Из всех высказываний апостола о том, что нет разницы между эллинами и иудеями, скифами и другими народами, текст, который я привел только что, – как бы кульминационный: «Неужели Бог – это только Бог Иудеев, а не и язычников? Конечно, и язычников». И тезис этот очень важен, наверное, не только для времени апостола Павла, но и для наших с вами времен, потому что мы тоже одних людей противопоставляем другим, одних считаем людьми первого сорта, других – второго, третьего и т. д. Это очень страшно, потому что на самом деле это и есть хула на Духа Святого, когда мы людей начинаем подразделять на разные категории, как подразделяют товары: на первый, второй, третий сорт и т. д.

Ключевым словом всего послания, и это мы очень хорошо знаем, потому что об этом всегда говорим, является слово вера. Вера, через которую все согрешившие получают оправдание, вера, которая абсолютно обновляет всякого человека. Мы признаём, что человек оправдывается верою независимо от дел Закона. Разумеется, под выражением «дела закона» понимается исполнение ритуала. Значит, вот что говорит апостол Павел: мы признаём, что человек оправдывается верою независимо от исполнения ритуала. Иногда мы понимаем высказывание Павла таким образом, что достаточно верить, и тогда уже не нужны дела. Но здесь речь идет не о делах вообще, а о ритуальных делах, о выполнении ритуальных предписаний, ритуальных запретов. И этот самый стих – о том, что человек оправдывается верою независимо от дел ритуала, – является ключевым стихом всего послания, которое стало еще в начале XVI века, как сказал один видный протестантский богослов сегодняшнего дня, посланием нашего разделения, потому что именно Послание к Римлянам подняли на щит, на свое знамя представители новых конфессий – лютеране и кальвинисты, когда в XVI веке началась Реформация. Именно Послание к Римлянам они противопоставили учению Католической Церкви. Но когда уже в наше время французские богословы и библеисты работали над экуменическим переводом Библии, то оказалось, что как раз Послание к Римлянам – текст разделения – стал «текстом