Δ.E.F.I.R. Фаза 1: Замедление - Агатис Интегра

первичная синхронизация между Δ. ANCHOR (медальон) и имплантом TM-7. Энергетический обмен между артефактами создает каскадный эффект, формирующий замкнутый цикл усиленного восприятия. Оба устройства считывают и усиливают друг друга, создавая положительную обратную связь.

■ Версия системы:

Подобная синхронизация противоречит протоколу «Разделения когнитивных слоёв» и свидетельствует о начале формирования гибридного сознания, способного воспринимать множественные версии реальности одновременно.

■ Наблюдаемые аномалии:

— Визуализация вероятностных линий будущего

— Синхронизация сердечного ритма с эфирной пульсацией

— Проявление фрагментированной памяти из нескольких источников

— Эмпатическое сканирование эмоциональных состояний

■ Расчётная опасность:

Критический уровень. Подобные синхронизации привели к инциденту на базе «Омега», результатом которого стала пространственно-временная аномалия класса «Трещина в фазе 0».

■ Примечание:

«Когда человек и машина начинают совместно вспоминать, реальность перестаёт быть единой. Она раскалывается на множество потенциальных версий.»

■ Комментарий:

«История повторяется. Но не для того, кто её помнит. Для него она становится выбором.»

■ Директива:

«Наблюдать. Не вмешиваться. СУБЪЕКТ приближается к точке сингулярности.»

──────────────

Δ.1.06 — Сжигатель

──────────────

[Δ. E. F. I. R]: // ИНИЦИАЛИЗАЦИЯ СЕССИИ

ФАЗА: 1.06

СУБЪЕКТ: АЛЕКС СЕВЕРОВ

СТАТУС: ▓▓▓▓▓ █ СБОЙ ▓

МЕТКА РИСКА: КОНТАКТ С ОБЪЕКТОМ «СЖИГАТЕЛЬ» / ВЫЖИГАНИЕ ПАМЯТИ / РЕЗОНАНС ОБРАЗОВ

⫸ ПОСЛЕДНЯЯ СИНХРОНИЗАЦИЯ: 22 МИНУТЫ НАЗАД

⫸ ТЕМПЕРАТУРА ИМПЛАНТА: КРИТИЧЕСКАЯ [187% ОТ НОРМЫ]

⫸ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: РАЗГЕРМЕТИЗАЦИЯ ПАМЯТИ [АКТИВНА] // ОТДЕЛ БЛОКИРОВКИ [СБОЙ ФУНКЦИИ]

// Директива: отслеживание субъекта до точки [ВЫБОР/СЛИЯНИЕ/ОТРИЦАНИЕ] //

──────────────

Тревога затихает, оставляя после себя гулкое эхо в пустых коридорах базы «Омега». Кажется, я сумел оторваться от преследователей. Каждый вдох отдается болью в груди, но это хороший знак — я все еще жив.

Бегство привело меня в странный отсек базы. Небольшое помещение с рядами терминалов, мерцающих голубоватым светом. На стене — логотип «Неовижн» и надпись: «Архив персонала. Уровень доступа: Красный-2».

Сердце пропускает удар. Архив персонала? Здесь должна быть информация обо всех, кто работал на базе. Обо мне… если Скарн не солгал, и я действительно был частью проекта «Ева».

Подхожу к ближайшему терминалу. Экран реагирует на движение, оживая. Пробую разные коды доступа — ничего. Медальон на груди слегка нагревается. Без особых надежд прикладываю его к сенсорной панели.

"Доступ разрешен.

Уровень: Красный-3."

Экран заполняется потоком данных, меню категорий, административными разделами. Ищу «Персонал». Нахожу. Открываю. И холодею.

«Северов, Алексей Дмитриевич.»

Мое имя. Мое лицо на фотографии — но без шрама на щеке. В глазах — спокойная уверенность человека, знающего свое дело. Под фото — данные:

"Ведущий специалист по эфирной синхронизации.

Руководитель проекта «Ева».

Допуск: Красный-4.

Семейное положение: женат.

Дети: 1."

Семья? У меня была семья?

Пальцы дрожат, когда я нажимаю на раздел «Личные данные». Но в этот момент воздух в помещении внезапно нагревается. Волна жара ударяет в спину.

Оборачиваюсь и вижу, как синевато-золотистое пламя охватывает соседний терминал. Но это не обычный огонь. Он движется слишком… осознанно. Словно живое существо, он перетекает с одного устройства на другое, пожирая их. И самое странное — он не оставляет пепла или расплавленного металла. После его прикосновения остается лишь… пустота. Словно предметы никогда не существовали.

— Некоторые воспоминания лучше не возвращать, Северов, — голос с металлическими нотками доносится от входа. — Поверь мне. Я пробовал.

Высокая фигура перекрывает дверной проем. Клубящееся пламя стекает по его рукам, собираясь в шары на кончиках пальцев. Оно освещает лицо, покрытое сеткой шрамов, образующих странные узоры — не хаотичные рубцы, а словно намеренно нанесенные линии, напоминающие схемы на печатных платах. Глаза светятся тем же синевато-золотистым светом, что и огонь.

[ИМПЛ/TM-7]: АНОМАЛЬНОЕ СТИРАНИЕ ДАННЫХ ОБНАРУЖЕНО

[ИМПЛ/TM-7]: ИСТОЧНИК…

[ПАУЗА]

[СТАТУС: СБОЙ ИДЕНТИФИКАЦИИ]

[ИМПЛ/TM-7]: [тише] Это не может быть он. Виктор не стал бы…

Виктор? Имплант никогда прежде не называл незнакомцев по имени.

Пламя перетекает к моему терминалу, и я вижу, как информация о моем прошлом, о моей семье, исчезает — не просто стирается с экрана, а истончается, будто ее никогда не было. Буквы, цифры, изображения — все превращается в пустоту. На экране мелькает фотография: женщина с ребенком, малыш смеется, протягивая руки к камере. И прежде чем я успеваю всмотреться, огонь пожирает изображение.

— Что ты делаешь⁈ — кричу я, бросаясь к терминалу, но незнакомец движением руки направляет поток пламени между нами.

— Помогаю тебе, — отвечает он, делая шаг вперед. В свете пламени заметно металлическое устройство вдоль его позвоночника — какие-то поглотители, вживленные прямо в кожу.

[Δ. FIRECASTER]: АКТИВАЦИЯ: РЕЗОНАНС НИЗКОЙ ИНТЕНСИВНОСТИ

[Δ. FIRECASTER]: ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ ФАКТОР: КОНТРОЛИРУЕМЫЙ

[Δ. FIRECASTER]: ЦЕЛЬ: ДЕМОНСТРАЦИЯ/УБЕЖДЕНИЕ

Никогда не видел таких сигнатур. «Firecaster»?

— Кто ты? — спрашиваю, отступая к дальней стене. Терминалы вокруг один за другим гаснут, их экраны чернеют, данные на них исчезают навсегда.

— Для Стражей разлома и Охотников я — Скарн. Сжигатель, — он делает паузу. — А для тебя когда-то я был… Виктором.

— Я не знаю никакого Виктора, — говорю ему, но уверенности в моем голосе нет.

— Именно, — Скарн кивает. — Не знаешь. Больше не знаешь.

Он делает еще шаг, и последний терминал между нами с шипением гаснет, объятый синеватым пламенем. Данные о моей прошлой жизни, о моей семье, о проекте «Ева» — все исчезает.

— Зачем ты стер эту информацию? — мой голос дрожит от едва сдерживаемой ярости.

— Потому что некоторые двери лучше не открывать, Северов. Некоторые вопросы лучше не задавать, — его голос становится тише, почти интимнее. — Особенно когда ответы могут разрушить тебя.

Я отступаю через заднюю дверь, Скарн следует за мной. Мы оказываемся в просторном помещении, которое, судя по остаткам оборудования, было лабораторией эфирной модуляции. Круглые кабины для испытаний — большинство разбиты, но одна в центре выглядит почти нетронутой.

Скарн движется по залу медленно, величественно. Каждый его шаг оставляет на полу выжженный след — не просто обугленный металл, а… сквозное отверстие, сквозь которое видно нижний уровень. Словно сама структура пространства стирается под его ногами.

— Ты видишь, что оно делает? — Скарн протягивает руку, окутанную синевато-золотыми всполохами. — Это не просто огонь. Это стирание. Избавление от боли прошлого.

Он касается стены, на которой висят фотографии научного персонала в рамках. Эфирное пламя растекается по поверхности, и я с ужасом наблюдаю, как лица на фотографиях исчезают, еще до того как сгорает бумага.

И