Карма - Оксана Свинцова

— Куда ж ты от меня все сбежать пытаешься? — поинтересовался он сладким голосом, но по Артему было видно, что он удивлен случившимся не меньше меня. Я сделала последнюю попытку вырваться из его цепких рук и перестала это делать. Сил уже не было на это. Посмотрев на него, я сделала вид, что проигнорировала его вопрос.

— Слезь с меня, нашел себе тут подстилку, черти тебя забери! — огрызнулась я. Трава была сырой от вечернего тумана и холодной. Лежать на ней было крайне неприятно.

— Ну у тебя и сравнения! — хохотнул Артем. — Впрочем, если ты не против…

— Иди ты!.. — процедила я, умудрившись его спихнуть с себя, повернувшись на бок.

— Куда? Тут охотники — мне еще жить охота, — насмешливо отозвался вампир. Мне уже в который раз за сегодня захотелось его убить.

— Вот к ним и иди! — Я сумела вырваться окончательно и тут же метнулась к забору, надеясь от него сбежать. Артем оказался проворнее и преградил мне путь. Я остановилась, смерив его недобрым взглядом.

— И к тому же, у меня к тебе есть несколько вопросов… да и небольшой курс введения в вампирскую жизнь не помешает. Ты же теперь одна из нас, хочешь ты этого или нет, — цинично произнес он, сходя на серьезный тон.

— Я не одна из вас! — Все, пошла реакция отторжения истины. Я понимала, что он прав, но сердцем я отказывалась это воспринимать и осознавать. Он пожал плечами, предпочитая в таких вопросах не спорить.

— Знаешь, по-моему, ты какая-то слишком нервная сегодня… — заметил Артем, приближаясь ко мне. Я даже не заметила, как он оказался рядом. Что-то кольнуло меня под локоть. Опустив взгляд, я заметила, как ехидным бликом блеснул бок шприца. Фиолетовая жидкость перелилась ко мне в организм.

— Что ты?! — Артем осторожно провел по моей татуировке. После введения этого фиолетового раствора я почувствовала, что меня клонит в сон. Действовало вещество очень быстро. Борясь со сном, я сделала пару шагов к забору, но меня развернули к дому.

— Не туда идешь… — ласково прошептал он мне на ушко. Я чуть не взвыла. Мало того, что меня обратили, так еще и не отпускают. После вспышки гнева у меня начался приступ истерики. Слезы стекали по щекам сами по себе. Я их как-то пыталась сдерживать, но это было нереально. Как же ненавижу пускать слезы на глазах у других!.. В моем понимании они — признак слабости. Начавшуюся истерику затушил сон. Но надолго ли? Осадок боли и отвращения к самой себе все равно остался. Мир разбивался на сотни осколков. Меня прежней, ровно, как и прежней спокойной жизни пришел конец. Теперь уже ничего нельзя изменить. Последняя слезинка упала со щеки на траву и разбилась, рассыпавшись на множество маленьких…

Глава lll: Реальность как миф

In violent times

You shouldn't have to sell your soul

In black and white

They really really ought to know (Just don't know)

Those one track minds

Who took you for a working whore

Kiss them goodbye

You shouldn't have to jump for joy

You shouldn't have to shout for joy

Мы с Лизой находились в доме Оксаны, пребывая в состоянии среднем между крайним беспокойством, сходным с тревогой, и сонливостью. Благодаря попыткам разузнать, в чем дело, мы не только ничего не разузнали, но и поспать толком не смогли. Даже сейчас Лиза нервно мерила шагами гостиную дачи подруги, метая немного безумные взгляды на дверь и окна. Мама нашей подруги очень переживала пропажу дочери, но в полицию заявлять она наотрез отказалась. У меня местами создавалось ощущение, что Альберт, Димка, Андрей и Наталья (они просили нас называть по именам без всяких «теть» и «дядь») что-то знали, но с нами делиться не хотели. Прошло ровно двое суток, как Оксана пропала. Иногда у нас создавалось нечто вроде организации поисков, но они были безрезультатными. Лазать же по чужим домам нам не позволяла совесть и право на собственность. Всех дачников, которые здесь находились, мы спросили и переспросили — они Оксану не видели. Единственный, кто внушал подозрения, был Артем. Откуда-то у него на руках красовались порезы от осколков стекла, но он вся списал на рикошет разбившейся вазы. Верилось не особо — мог придумать и более оригинальное оправдание. Хоть он мне и нравился, я не настолько теряла голову при его виде, чтобы лишиться здравого смысла.

Наталья выглядела не очень хорошо. Красные воспаленные глаза от слез, спутанные волосы, дрожащие руки, полный слабой надежды взгляд. Скулы обозначились резче — она почти ничего не ела за последние два дня, что тоже сказалось и на весе. Казалось, силы покинули ее совсем, будто какой-то энергетический вампир выпивал из нее все силы. Альберт не отходил от нее ни на шаг. Я всегда удивлялась такой связи между братом и сестрой. Мне доводилось наблюдать только те случаи, когда они живут как кошка с собакой, цапаясь из-за всякой мелочи. Лиза выглядела не лучше. Хотя, сдается мне, что тут у всех был вид ходячих мертвецов. Не спал никто, а если и спал, то от силы пару-тройку часов. На большее Морфея не хватало. Напряженность обстановки ощущалась почти физически.

— Лиз, не мельтеши! — поморщилась я, сжимая руками подол платья, — и так тошно… — олицетворила я общее состояние. Подруга остановилась и посмотрела на меня с затаенной мукой и беспокойством, которое она пыталась тщательно скрыть.

— Я не могу, — раздельно повторила она каждое слово. Рыжие волосы взметнулись и опали, но, тем не менее, Лиза послушалась и села на подлокотник кресла. Теперь она начала грызть ногти. Я вздохнула и потерла виски. Меня грызла усталость, но я не могла позволить себе хоть немного расслабиться. Родители немного переживали за меня — они уже были в курсе всего случившегося и активно участвовали в поисках Оксаны, пропавшей без вести. Казалось, жизненные процессы все остановились, но жизнь как-то продолжала течь… только слабо и очень медленно. Я посмотрела сначала на Лизу, потом на выход и жестом указала туда. Она как-то нервно и слишком быстро вскочила на ноги и направилась к выходу. Я пошла следом за ней. Мы оказались на узкой и длинной веранде. Погода сегодня тоже к прогулкам не располагала. Серое небо с периодичностью плакало дождями, и уступать территорию солнцу пока не собиралось. Все деревья поникли. Ветер то срывался и пригибал все растения к земле, то совсем утихал, колыхая только траву. Сейчас дождя не было.

— Может, еще пройдемся поищем? — предложила я. — Ну не могла же она пропасть совсем, с концами… — Лиза подняла на меня затуманенные глаза. Я с удивлением обнаружила, что она плакала. Но вот на людях она не проявляла своих чувств. Кроме позитива и бьющей ключом жизненной энергии, от Лизы, как правило, ничего не ждали.