Конноры и Хранители - Олег Авраменко

Стэн открыл портал и подозвал Флавиана, который с неприкаянным видом стоял посреди комнаты:

— Иди ко мне. Только не забудь корону.

Тот недоуменно взглянул на него и вымолвил только одно слово с едва уловимой вопросительной интонацией:

— Куда?

— На Совет, а куда же.

Флавиан не поинтересовался, каким образом Стэн намерен туда попасть, но тем не менее доказал, что не полностью утратил способность соображать. Посмотрев на часы, он вяло обронил:

— Но ведь рано ещё.

— Плевать, — веско ответил Стэн.

Флавиан взял со стола корону, кое-как напялил её себе на голову и подошёл к Стэну.

— Что дальше? — спросил он.

— Пододвинься ближе, не то тебя заденет шкаф.

Когда Флавиан выполнил и это распоряжение, Стэн привёл в действие потайной механизм. Шкаф бесшумно вернулся на своё место, и Флавиан со Стэном оказались замкнутыми в нише перед светящимся порталом.

От портала тянулось множество «нитей»; их было свыше пяти тысяч. По памяти Стэн мог «нащупать» лишь около полусотни, которыми часто пользовался, порядка тысячи «адресов» хранились в его магическом камне, остальные были для него просто путями, ведущими к чьему-то порталу. В юношеские годы Стэн часто развлекался, «дёргая» за первую попавшуюся неизвестную «нить». Как правило, на зов откликались, тогда он просил прощения за причинённое беспокойство, представлялся и спрашивал, кто хозяин портала; обычно ему отвечали, и он записывал информацию в свой камень. Но были и такие «нити», которые упорно не подавали признаков жизни. Возможно, они вели к «мёртвым» порталам либо к таким, существование которых хозяева предпочитали не разглашать. А определить местонахождение портала можно лишь в том случае, когда путь к нему открыт.

Стэн не посылал запрос на открытие портала, через который намеревался пройти. Он был открыт для него уже почти четыре года — и это было частью большой тайны, о которой, кроме самого Стэна, знало лишь одиннадцать человек… Вернее, двенадцать — но о существовании двенадцатого Стэн даже не подозревал.

— Пошли, — сказал он и, произнеся охранное заклинание, шагнул в белый туман под сияющей аркой, увлекая за собой Флавиана.

Они очутились в неглубоком алькове стены просторного помещения круглой формы с высоким сводчатым потолком и широкими окнами, из которых открывалась величественная панорама заснеженных горных вершин, бездонных ущелий и белых клубящихся облаков внизу, сплошным ковром застилавших землю. В чистом голубом небе ярко светило солнце, и в его лучах снег на вершинах гор ослепительно сиял. Зрелище было настолько чарующим и прекрасным, что невольно захватывало дыхание.

Однако Флавиану было не до восторгов. Дыхание, впрочем, у него перехватило — но совсем по другой причине. Он порывисто прижал ладони к ушам, застонал и принялся жадно ловить ртом разреженный воздух.

— Ч… чёрт… — прохрипел он. — Что… ты… сде… лал?…

— Ты ещё должен сказать мне спасибо, — невозмутимо произнёс Стэн. — Если бы не я, тебе пришлось бы гораздо хуже.

Вряд ли Флавиан расслышал его. Он отчаянно глотал слюну и ковырял пальцами в заложенных от резкого перепада давления ушах. Его корона опасно сдвинулась набок и в любой момент могла слететь с головы. Но Флавиан не замечал этого; он ошалелым взглядом смотрел по сторонам.

Помещение заливал яркий дневной свет, струившийся через окна и витражи в потолке. Судя по лёгкой изморози на стёклах, снаружи царил холод, но внутри было тепло, хотя Флавиан не заметил ни одного камина или какого-то другого источника тепла. Позже он узнал, что комнатную температуру здесь поддерживает невероятных размеров прозрачный кристалл, лежавший в центре огромного круглого стола из полированного красного дерева, вокруг которого в идеальном порядке были расставлены двенадцать мягких удобных кресел.

Наконец-то Флавиана проняло, и он с благоговейным трепетом прошептал:

— Зал Совета!..

В Зале находилось одиннадцать человек — семь мужчин и четыре женщины — возрастом от сорока до восьмидесяти лет. В момент появления Стэна и Флавиана, они стояли у окон, разбившись на три группы, и перед тем что-то живо обсуждали, но когда портал заработал, все разговоры мигом прекратились, и одиннадцать пар глаз с любопытством устремили свои взгляды на вновь прибывших.

Флавиан постепенно приходил в себя. Вдруг он обнаружил, что четверых из присутствующих хорошо знает, а ещё с двумя ему пару раз доводилось встречаться.

Мужчина лет шестидесяти пяти — семидесяти, без усов и бороды, но с пышной седой шевелюрой, придававшей ему величественный вид, отделился от одной из групп, подошёл к Стэну и Флавиану и, обращаясь к последнему, заговорил серьёзно и торжественно:

— Флавиан, король Ибрии! Высший Совет Братства Конноров приветствует тебя в своём кругу. Моё имя в Совете Дональд, и я имею честь быть его главой. — Он сделал паузу, и его губы тронула лёгкая улыбка. — Членам Совета так не терпелось встретиться с тобой, что в кои-то веки все двенадцать явились раньше назначенного часа.

Из-за только что испытанного потрясения Флавиан не сообразил ответить на приветствие, зато продемонстрировал, что ещё не разучился считать. После недолгой заминки он не очень уверенно произнёс:

— Но я вижу лишь одиннадцать… Где же двенадцатый?

Стэн удивлённо посмотрел на него:

— Ты так до сих пор и не понял? Двенадцатый — это я. Моё имя в Совете — Рей.

Глава 5

— Я не поеду в Златовар, — твёрдо сказала Марика. — Ещё не знаю, как это устроить, но я обязательно останусь.

В комнате было трое: Марика, сэр Генри МакАлистер и его внучатная племянница, леди Алиса Монтгомери — миловидная черноволосая и черноглазая девушка лет двадцати трёх. Алиса была единственной наследницей сэра Генри, единственной дочерью единственного сына его покойной сестры, леди Элеоноры МакАлистер де Монтгомери. Кроме того, она была единственным человеком в этом мире (не считая, естественно, её дяди), посвящённым в тайну Марики. Алиса переехала в Шотландию два с половиной года назад, когда её родители погибли в автокатастрофе. Теперь она училась в университете в Эдинбурге, но по-прежнему жила в замке сэра Генри и каждый день, за исключением субботы и воскресенья, накручивала на своём новеньком «ровере» по шестьдесят миль — тридцать туда и тридцать обратно, — что, разумеется, не лучшим образом сказывалось на её успеваемости. Впрочем, Алису это не очень огорчало. Она пока ещё не знала, чего хочет от жизни, а высшее образование рассматривала как один из атрибутов современной эмансипированной женщины и удачное дополнение к её титулу леди и солидному капиталу, унаследованному от матери.