Страна отходов. Как мусор захватил Россию и можно ли ее спасти - Андрей Сергеевич Яковлев

Получается лесенка. Но когда начали срезать лишний мусорный грунт, из свалки вниз по склону потек фильтрат. Все думали, фильтрат скоплен на дне свалки, но оказалось, что он везде. Однажды утром фильтрата с одного из срезов вытекло столько, что затопило огород жителя ближайшей деревни Фенино.

Фильтрат не стек на дно свалки из-за неправильной эксплуатации. По инструкции каждые два метра отходы нужно пересыпать грунтом. Но, по словам Бориса Трушина, владельцы полигонов в России часто этого не делают, чтобы сэкономить на грунте. Или могут насыпать сразу много грунта, чтобы потушить внутри полигона пожар. И в итоге получается, что весь полигон состоит из неравномерных грунтовых уплотнений, которые не пропускают вниз жидкость.

Кроме фильтратных запасов реконструкция осложнилась провалами на полигоне. «Просадки нас убили. Приезжаем в четверг: абсолютно красивая ровная поверхность. В воскресенье – двухметровый огромный провал», – говорит Алексей Яковлев из компании «Экоком». Такие провалы происходят из-за того, что из полигона выкачивают газ, а также потому, что мусор внутри свалки плохо спрессован. По правилам, владельцы полигона должны были утрамбовывать его специальными машинами-катками, но они этого не делали, и свалка получилась пористая, с пустотами. Рекультиваторы стали спрессовывать отходы, отчего пустоты внутри схлопывались. По прогнозам, новые провалы будут появляться еще спустя два года после окончания рекультивации.

Нормальную работу на свалке осложняют и законы. В России до сих пор действует инструкция по проектированию, эксплуатации и рекультивации полигонов для твердых бытовых отходов 1996 года. Естественно, документ сильно устарел, но работать нужно все равно строго по нему. «Приходит к нам экспертиза и говорит: „Вы сделали не по инструкции“. А по ней нужно насыпать пять метров грунта. Но мы уже положили мембрану, она заменяет грунт и намного лучше него, – говорит Трушин. – Нам в ответ: „Нет, по инструкции положено“. Причем инструкция очень подробная. В духе „Возьми в правую руку молоток, а в левую гвоздь“. А столько грунта, сколько нужно по старым правилам, на площадь больше 54 гектаров привезти просто нереально».

Музыкальные фестивали на вершине свалки

В середине разговора с Борисом Трушиным мне стало интересно узнать его историю. Внешне и манерой общения Трушин напоминает журналиста Владимира Познера. По образованию он гидрогеолог, в 1980-х работал на строительстве Байкало-Амурской магистрали, где заболел желтухой, из-за чего вернулся в Москву. «Выпивать было нельзя, спортом заниматься нельзя», – вспоминает Трушин. В то время он сильно похудел, весил всего 56 килограммов. Чтобы хоть как-то занять себя, пошел учиться в аспирантуру. Но о себе рассказывать Трушин не любит и гораздо охотнее третий раз объясняет мне про систему сбора фильтрата со свалки. Стоя на вершине полигона, он показывает на свалку в Некрасовке, мусоросжигательный завод и полигон Торбеево. Все они находятся рядом. Отсюда же виднеется Москва-Сити. На самый верх свалки Борис приезжает каждую субботу. Кажется, ему здесь просто нравится.

Диплом Трушин защитил по экологической тематике. С балашихинской свалкой «Кучино» Борис впервые работал в 1989 году. Тогда она была закрыта в течение шести лет, поэтому покрылась бурьяном. В первую поездку на полигон Трушин спугнул на вершине зайца. Свалка тогда была высотой всего пять метров – в 16 раз ниже, чем в 2017 году. А потом закрытую навсегда свалку почему-то опять открыли. В 1996-м Трушин написал диссертацию «Формирование и загрязнение подземных вод на участках коммунальных свалок Московского региона». Работа также была посвящена «Кучино». Уже через год Борис решил воплотить свои знания и работу в жизнь и основал вместе с партнером компанию по мониторингу полигонов. Заказы сразу пошли, потому что годом раньше вышел федеральный закон, по которому для работы полигона необходимо иметь проект с положительным заключением государственной экспертизы.

В 2000-е годы он реконструировал 12 гектаров «Кучино». В 2003-м помогал владельцам полигона получить разрешение на увеличение лимита ввозимого мусора. После ему еще несколько раз предлагали вместе поработать, но из-за методов общения и работы хозяев свалки Борис отказывался. Сейчас в «Спецгеоэкологии» работает 12 человек. На вопрос, выгодно ли вести бизнес, Борис упорно не отвечает, отшучивается. «Конкурентов у нас нет».

К февралю 2020 года свалку «Кучино» оградили по периметру каменным забором в несколько ступеней. Длина забора – четыре километра. Камни загнали в габионные железные сетки – «чтобы дачники не украли». За два с половиной года на полигоне полностью сделали систему дегазации и систему сбора фильтрата. Осталось накрыть мембраной небольшой участок на юге свалки, проложить щебеночные дороги, поставить наверху столбы с электричеством, вывалить чернозем и озеленить поверхность. Всё это должны были сделать к июню, но из-за пандемии сроки перенеслись. На сегодняшний день работы по рекультивации полигона завершились.

Алексей Яковлев из компании «Экоком» мечтает о свалке, как в западном Берлине, где на зеленом холме бывшего полигона «с одной стороны сцена для музыкальных концертов, с другой – горки для детей, а с третьей – лес. Всюду тропы, можно кататься на лошадях. Внизу экоферма – можно кормить кроликов». Теоретически такой вариант возможен и в балашихинской «Кучино». Ограничение после завершения работ одно – нельзя строить здания с фундаментом. Но, перед тем как создавать экохолм с кроликами, из «Кучино» придется достать четыре миллиона кубометров фильтрата, засевших внутри. А кто будет этим заниматься, пока неизвестно.

«Откроешь рот – сломаем ноги»

Главная проблема «Кучино», как и всех старых подмосковных свалок, – это неправильная эксплуатация. Это подтверждают и Борис Трушин, и Алексей Яковлев. Все происходит из-за коррупции и желания владельцев полигонов заработать побольше.

«Раньше была такая система: приходят хозяева полигона в Ростехнадзор (а потом в Росприроднадзор) за увеличением лимита вместимости отходов. Просят разрешить возить мусор сверх существующего проекта. Дают деньги, а им увеличивают лимит. Остальное никого не интересовало. Ни откосы, ни соблюдение правил эксплуатации», – рассказывает Трушин.

Его слова подтверждает внештатный эксперт Росприроднадзора, который пожелал остаться анонимным: «Я смотрел до 40 объектов в год, а потом мне предложили стать руководителем экспертизы одного объекта. И сразу сказали, что заключение должно быть отрицательным. В России экологическая экспертиза настолько формальная, что вообще уже не нужна. За определенное количество денежных знаков можно нарисовать все, что хочешь». Об этом же говорит эколог Алексей Емельянов, работавший в компании, которая помогала разным предприятиям проходить экологическую экспертизу. «Эколог в России – это не передовик производства, а козел отпущения, который латает дыры и пишет нужные цифры», – считает Емельянов. Сам он разочаровался в профессии и «ушел в сферу фитнеса».

Что касается «Кучино», то свалку должны были закрыть еще в 2014 году. Но владельцам