Страна отходов. Как мусор захватил Россию и можно ли ее спасти - Андрей Сергеевич Яковлев

реки. Избежать этого, по его мнению, невозможно – «недаром статья 67.1 Водного кодекса РФ прямо и однозначно запрещает „в границах зон затопления, подтопления… размещение кладбищ, скотомогильников, объектов размещения отходов производства и потребления“».

Позже эти тезисы подтвердил Совет по правам человека при президенте, опубликовав выводы Двинско-Печорского бассейнового водного управления Федерального агентства водных ресурсов [46]. По информации управления, строительство мусорного полигона близ станции Шиес приведет к загрязнению всей местной воды вплоть до Белого моря.

Первые жертвы

Протест против свалки начался с одинокого вагончика около стройки. Дежурившие возле него активисты фотографировали и снимали на видео, как строительная техника без регистрационных номеров возводит здания. Активистов прогоняли и не давали снимать сотрудники ЧОП в черном, без бейджиков и других опознавательных знаков. Среди них были и местные жители, которые считали, что просто зарабатывают деньги, ведь им «нечем кормить детей».

20 декабря 2018 года на Шиесе началась круглосуточная вахта волонтеров. В следующем году тут работало уже несколько постов. Центральный с палаточным городком назывался «Ленинград». В нем была главная улица, сколоченные домики и привезенные вагончики, внутри которых кухня, столовая, склады с запасами продуктов и спальные места. Поместиться в нем могло почти шестьдесят человек. Зимой спали в куртках и нескольких шерстяных носках. Пост «Костер», где всегда горел костер, контролировал дорогу со стороны самого близкого поселка Урдомы. Пост «Баня» стоял на лесной дороге в двухстах метрах от «Ленинграда». Здесь можно было помыться.

Первое обострение конфликта между строителями и активистами произошло в марте 2019 года. Ночью экскаватор со стройки снес вагончик ковшом и придавил одного из активистов, который был внутри. Люди пытались остановить проезд машины. Некоторые ложились перед ее гусеницами. «Экскаватор, как фашистский танк, прямо на людей ехал. Мы раньше такое только в кино видели. А тут все по-настоящему. Эх, боюсь, убьют наших мужиков», – рассказывала изданию «Такие дела» протестующая Анна Шекалова [47]. Водителя экскаватора смогли вытащить из машины. Активисты утверждали, что он поскользнулся, упал и разбил себе лицо. Анонимные Telegram-каналы писали, что водителя привязали к дереву и избивали несколько часов. Позже у него диагностировали закрытую черепно-мозговую травму и закрытую травму грудной клетки. Полиция завела уголовное дело об избиении водителя, но отказала в возбуждении дела человеку, которого прижал ковш экскаватора.

В Архангельске и других городах регулярно проходили митинги. После одного из них 35 участников антимусорных протестов оштрафовали на общую сумму более миллиона рублей. Из-за протестов на активистов заводили административные и уголовные дела, а некоторых даже увольняли с работы. Например, руководителя туристического центра «Виледь» Татьяну Регуш и всех сотрудников центра уволили, по их мнению, за поддержку противников полигона. На активиста Дениса Дробинина за то, что он открыл кабину экскаватора, который снес жилой вагончик и ехал на людей, завели уголовное дело по статье «Самоуправство». Другие же вагончики активистов возле стройки конфисковала и увезла полиция.

Протестующие регулярно перекрывали дороги и не давали проехать машинам с топливом для строительной техники. По словам противников полигона, дорога, по которой ездила техника, не была предназначена для грузового транспорта. Из-за перекрытий происходили стычки между активистами и чоповцами. У одного из протестующих после двух ударов в грудь случился сердечный приступ.

Инвестору полигона пришлось пойти на крайние меры – топливо стали доставлять вертолетами. Активисты садились, сцепившись руками, на вертолетную площадку. Их растаскивали и били чоповцы в черной форме. Полицейские стояли рядом и не вмешивались. Горючее доставили на вертолетах три раза, но и здесь появилась проблема. В сентябре второй авиаотряд Архангельска отказался летать в Шиес и помогать строителям. Пилоты поставили ультиматум: либо они не летают на строительство свалки, либо увольняются. Заявления написали 50 из 90 сотрудников отряда. В итоге начальство пошло на уступки, и заявления отозвали.

В июне 2019 года сгорел дом соучредителя Фонда развития Ленского района Сергея Литвинова, который за день до пожара вместе с инвестором экотехнопарка открыл информационный центр, посвященный будущему полигону. Одновременно с домом Литвинова в Урдоме загорелся отдел полиции. Еще раньше сгорели два трактора, работающие на строительстве линии электропередач Урдома – Шиес.

Тем же летом строительство полигона было временно приостановлено до получения официальных разрешений, но протестующие так и не сняли дежурство. У активистов есть условная «красная кнопка» – когда по сигналу к нужному посту приезжают десятки людей, которые готовы перекрыть дорогу или зафиксировать нарушения при строительстве. Но кнопка работает не всегда.

23 октября на Шиес приехали бензовозы. Их сопровождали полицейские, сотрудники ОМОНа и охранники – всего семьдесят человек. Перед колонной из 11 машин, в которой только четыре везли топливо, а остальные были либо автозаками, либо доставляли сотрудников полиции, шли люди с металлоискателями. Они искали на дороге шипы. Весь поселок Урдома, в котором живут четыре тысячи человек, отключили от электричества, не работал интернет. Въезды и выезды из поселка перегородила полиция. Всё это было похоже на военную операцию.

После такого очевидного беззакония со стороны властей протест на Шиес стал одним из самых известных в России. И уж точно самым длинным ежедневным протестом. В течение года митинги или пикеты в поддержку активистов в Шиесе прошли как минимум в 29 городах страны. При этом все протестующие говорили о том, что протест против свалки в Шиесе «горизонтальный»: у него не было лидеров и организаторов. Движение возникло полностью снизу, поэтому его сложно было обезглавить и остановить. Ораторами на митингах становились обычные люди.

К концу 2019 года ситуация начала меняться. Сперва под новый год правительство Москвы скрытно опубликовало территориальную схему столичных отходов, в которой прописано, куда поедет мусор в 2020 году. И удивительным образом там не было Шиеса, куда первые мусорные вагоны планировали везти уже в феврале 2020 года. Первый заместитель председателя Центрального совета Всероссийского общества охраны природы Элмурод Расулмухамедов заявил, что полигон не включили в схему из-за отсутствия необходимой документации для строительства. А уже 9 января арбитражный суд Архангельской области признал незаконными постройки на месте будущей свалки в Шиесе. Компания «Технопарк» должна была их снести в течение месяца – это решение она собиралась обжаловать в суде. В октябре 2020 года апелляционный суд оставил решение в силе.

В марте 2020 года дежурство на Шиесе продолжалось. Активистов стало в разы меньше, но они не ушли. Не ушли и строители полигона с охранниками, основное занятие которых – уборка снега. Местный активист Дмитрий Секушин, выражая общее мнение, сказал, что решение суда – это не победа. «Пока проект официально не закрыт, все