История Александра Македонского - Квинт Курций Руф

рассеяны. (36) В то же время и флот македонцев, вызванный из Греции, победил Аристомена, посланного Дарием, отвоевать берега Геллеспонта; все его корабли были либо потоплены, либо захвачены в плен. (37) Начальник персидского флота Фарнабаз, взяв деньги с жителей Милета и введя в город Хиос свой гарнизон[94], напал с сотней кораблей на острова Андрос и Сифнос. Он занимает эти острова своими гарнизонами и облагает денежным штрафом. (38) Широкий размах войны, которая велась могущественнейшими царями Европы и Азии за обладание всем миром, заставил взяться за оружие Грецию и Крит. (39) Спартанский царь Агис, собрав 8 тысяч греков, которые, убежав из Киликии, возвращались по домам, начал войну[95] против Антипатра, префекта Македонии[96]. (40) Критян, примыкавших то к одной, то к другой стороне, захватывали то спартанские войска, то македонские. Но столкновения этих противников носили более легкий характер, в то время как судьба готовила другой главный бой, от которого зависел исход всех остальных.

Глава 2

(1) Уже вся Сирия, а также Финикия, за исключением города Тира, были под властью македонца; царь стоял лагерем на материке, от которого город Тир отделен узким проливом. (2) Тир, выдающийся своими размерами и славой вреди всех городов Сирии и Финикии, казалось, охотнее вступил бы с Александром в союз, чем признал бы его власть; поэтому послы города принесли ему в подарок золотой венок, а раньше щедро и гостеприимно снабдили его продовольствием из города. (3) Царь приказал принять от них дары как от друзей и, благосклонно обратившись к ним, сказал, что хочет принести жертву Геркулесу[97], особенно почитаемому тирийцами; цари македонские, мол, верят, что ведут свой род от этого бога[98], а ему самому оракулом предписано исполнить это. (4) Послы отвечают ему, что есть храм Геркулеса за чертой города, на месте, называемом Палетир[99], там царь сможет принести жертву богу по установленному обряду. (5) Тут Александр не сдержал гнева, с которым и обычно не мог совладать. «Так вы, — воскликнул он, — полагаясь на то, что занимаете остров, презираете наше сухопутное войско? Но я скоро покажу вам, что вы живете на материке! Знайте же: или вы впустите меня в город, или я возьму его силой». (6) С этими словами он отпустил послов. Друзья стали уговаривать тирийцев, чтобы они сами предоставили свободный доступ в город царю, которого приняли и Сирия и Финикия. Но они достаточно полагаясь на неприступность места, решили выдержать осаду.

(7) В самом деле, город отделяется от материка проливом шириной в 4 стадия. Так как пролив обращен в сторону африканского ветра[100], то по нему часто набегают на берег из открытого моря большие волны. (8) Поэтому именно этот ветер, как ничто другое, препятствовал производству работ, которыми македонцы задумали соединить остров с материком. Ведь большие глыбы камня с трудом можно перевозить даже и при спокойном море; африканский же ветер, вздымая волны, опрокидывал все что свозили для постройки, да и нет столь крепких скал, которых не разъедали бы волны, то проникающие в скрепления отдельных частей, то при более сильном ветре перекатывающиеся через все сооружение. (9) Кроме того, было и еще не меньшее затруднение: у стены и башен море было очень глубоким; осадные машины могли действовать только издали, с кораблей, к стенам нельзя было подставить лестницы, отвесная стена над морем преграждала путь пехоте; кораблей у царя не было, да если бы он и двинул их, то они по своей неустойчивости легко могли быть остановлены метательным оружием. (10) Все это и поддерживало твердость тирийцев, хотя силы их были ничтожны. К ним тогда прибыли послы от карфагенян для празднования по обычаю предков священной годовщины[101]; ведь Карфаген основали тирийцы[102], которые и почитались там всегда как предки. (11) Итак, пунийцы начали убеждать тирийцев мужественно вынести осаду, обещая скорое прибытие помощи из Карфагена, ибо в те времена моря были в значительной мере во власти пунического флота.

(12) Итак, решив вести войну, тирийцы расставляют на стенах и башнях метательные снаряды, раздают оружие молодым; ремесленников, которых в городе было множество, распределяют по оружейным мастерским. Все загудело от приготовления к войне: изготовлялись железные багры, называемые гарпагонами, чтобы набрасывать их на сооружения осаждающих, вороны[103] и другие приспособления, придуманные для защиты городов. (13) Однако, когда на наковальню положили железо, которое нужно было ковать, и мехи стали раздувать огонь, из-под самого пламени, говорят, потекли ручьи крови; это знамение тирийцы истолковали как угрозу македонцам. (14) Также и у македонцев, когда какой-то солдат стал отламывать хлеб, заметили вытекающие из хлеба капли крови; царь испугался, но опытнейший прорицатель Аристандр сказал, что если бы кровь потекла снаружи, то это предвещало бы беду македонцам; наоборот, кровь, потекшая изнутри, предвещает гибель города, который царь решил осаждать. (15) Так как флот Александра был далеко и он понимал, что продолжительная осада явится для него большим препятствием в осуществлении других его дел, он послал в город вестников склонить тирийцев к миру; но тирийцы, нарушив международное право, убили вестников и бросили в море. Царь, возмущенный таким недостойным убийством своих людей, решил осаждать город.

(16) Но сначала надо было воздвигнуть мол для соединения города с материком. Воины впали в отчаяние, когда увидели глубокое море, которое можно было забросать камнями разве только силами богов; где найти такие скалы, где такие огромные деревья? Нужно опустошить целые области, чтобы заполнить это пространство, а пролив все время волнуется, и чем теснее становится между островом и материком, тем сильнее он бушует. (17) А царь, уже научившийся воздействовать на умы воинов, объявляет им, что во сне ему явился Геркулес с протянутой вперед рукой, и Александр видел, как он сам вступил в город под его руководством и по открытому им пути. Тут же царь сообщил об убийстве послов, в нарушение международного права, и что Тир — единственный город, осмелившийся задержать шествие победителя. (18) Затем всем командирам дается приказ воздействовать на своих солдат, и, когда все достаточно подготовились, приступили к сооружению. Большое количество камня было под рукой; его предоставляли развалины древнего Тира; лесной материал для плотов и башен подвозился с Ливанских гор. (19) Со дна моря строительство уже поднялось на высоту горы, но еще не доходило до поверхности воды, и чем дальше от берега возводился мол, тем больше глубокое море поглощало все, что насыпалось. (20)