Школьные годы чудесные - Сергей Рюмин

я. – Я к тебе по неотложному делу! Вопрос жизни и смерти! Ты можешь хотя бы выслушать?

Светка опустила руки вместе с полотенцем. М-да, видок у неё был еще тот! Лиловые с прозеленью синяки в пол-лица на обеих щеках, опухшие разбитые губы, как вареники, заплывшие глаза (утро в китайской дееревне, тьфу, хреновый какой-то юморок!). Она посмотрела на меня и со злостью спросила:

- Что не нравлюсь? Погуляла вот вчера на празднике, повеселилась… Ты ж ушел!

Я взял её за руки.

- Свет! Просто поверь. Ничего не говори. Просто поверь мне. Прошу.

- Ну, что тебе еще надо от меня, Ковалёв? – из её глаз брызнули слёзы. Светка отвернулась. Я скинул ботинки.

- Где твоя кровать?

- Зачем тебе? – слёзы мгновенно высохли, заплывшие глаза сузились еще больше, в две щелочки.

- Свет, просто доверься.

Она развернулась и пошла по коридору, свернула в комнату.

- Вот! Смотри!

До этого я у неё дома ни разу не был. Осматриваться было некогда. Я еще хотел попасть к первому уроку дать в глаз одному козлу из нашего класса.

- Ложись на спину, закрывай глаза! – скомандовал я.

- Что? – возмутилась Светка. – Ты не сдурел, Ковалёв?

Спорить было некогда. Я влил в неё конструкт сна, тут же подхватил обмякшее тело (меня аж по всему телу дрожь прошибла, когда она оказалась у меня в объятиях!), уложил на кровать поверх одеяла. Светочка моя… Светик-семицветик…

Я приступил к лечению. К счастью, кроме гематом, синяков и кровоподтеков на лице других повреждений, в том числе по всему телу, не оказалось. Я её осмотрел сразу магическим зрением – вдруг переломы или, еще хуже, повреждения внутренних органов? Ничего такого не обнаружилось. Я вздохнул с облегчением.

Для начала сразу запустил в неё заклинания исцеления и регенерации. Кроме этого, для ускорения процессов заживления широким лучом энергии Жизни мягко стал водить по лицу, снимая синяки и припухлости.

Синяки под рукой темнели, зеленели, потом стали бледнеть, а светкины щечки - розоветь.

Через десять минут её лицо обрело свой первоначальный вид. Пока она спала, я внимательно осмотрел еще раз её мордашку. Вроде всё чисто. Отлично!

Конечно, завтра-послезавтра у Светки будут сюрпризы от конструкта регенерации. Прежде всего это касалось зубов. Но это я её потом предупрежу.

Я снял заклятье сна. Светка открыла глаза, вытаращилась на меня:

- Ты? Ты здесь? Ты что здесь делаешь?

Она посмотрела на себя, покраснела, обнаружив, что передо мной она в одной коротенькой просвечивающей ночной сорочке. Светка вскочила, закрылась первым, что попало под руку – полотенцем, с которым она меня встретила. Стала шарить левой рукой, в попытке притянуть к себе одеяло.

- Бегом к зеркалу! – скомандовал я. – Полюбуйся на себя!

Светка замерла, осторожно провела рукой по лицу, по губам. Опять по лицу. И при этом, не отрывая взгляда от меня. Она вдруг вскочила, совершенно забыв про свое смущение, и рванула куда-то в коридор. Я с удовольствием полюбовался сзади её длинными голыми ногами. Встал, хотел было идти вслед за ней, но Светка влетела в комнату сама и встала передо мной, уперев руки в бока.

- Ковалёв! – требовательно спросила она. – Что это такое?

- Свет, - я попытался уклониться от ответа, проскочить мимо неё в дверь. – Я в школу опаздываю!

Она была начеку, толкнула меня обеими руками в грудь, оттискивая назад:

- Ковалёв!

- Светлана Аркадьевна! – возопил я. – Дайте пройти!

- Антон! – теперь в её голосе возобладали жалобные нотки. – Объясни! Я же вся никакая была! Ну, пожалуйста, Антон! Я же знаю, что…

Она замолчала. Я подошел к ней вплотную, взял руками её за плечи, слегка прижал к себе.

- Светик-семицветик… Я же просил, просто поверь…

- Тошка! – жалобно крикнула она.

- Просто твой парень волшебник, - шепнул я, чмокнув её в лоб. – Правда, правда!

- Ладно, Свет, - я отстранил её. – Мне в школу пора. Мне опаздывать на физику противопоказано. Елена живьём сожрёт! Я ж не отличник у неё, в отличие от некоторых!

Я улыбнулся. Светка вдруг прижалась ко мне – всем телом, вгоняя меня в дрожь.

- Ковалёв, это же ты всё сделал, да? – нежно спросила она. – Я ж вся в синяках была! Губами пошевелить больно. А сейчас вдруг всё прошло. Это ведь ты, правда?

Я не выдержал и коснулся губами её лба.

- Твой парень волшебник! – повторил я, улыбаясь. – Если что, обращайся!

- Ладно, дуй на свою физику, - Светка отстранилась от меня. – Только это…

Она посмотрела на меня серьезным взглядом.

- Ты Капаницу не трожь, ладно?

И пояснила:

- Не хватало из-за него тебе в милицию попасть. Я ведь тебя знаю. Хрен с ним. Хорошо?

Идея родилась мгновенно.

- Свет, ты, когда придешь в школу, в классе сделай ему вот так, - я показал «вилку» из указательного пальца и мизинца, - и скажи «бу!». Ладно?

- Блин, Ковалёв! – Светка укоризненно покачала головой. – Ты всегда придумаешь что-нибудь такое…

На физику я успел. Вбежал в класс прямо перед самым звонком. Правда, переобуться не успел. Так в класс и прибежал – со сменкой в сумке.

Упал на своё место, забрав у Мишки дипломат, достал учебник, тетрадь, огляделся.

В классе царила непривычная тишина. Не совсем тишина, парни и девчонки перешептывались друг с другом, поглядывая на меня, но как-то уж совсем тихо и словно испуганно.

Слева через ряд мне оскалился Капаница. Я едва заметно ему кивнул, вогнав его в недоумение. Брови у него поползли вверх, даже, кажется, рот открылся. Не ожидал он такой реакции. Или думает, что я в неведении нахожусь?

Жазиль сидела впереди за одной партой с Майкой. Девчонки сидели и молчали, что выглядело странно и непривычно. Особенно со стороны говорливой Майки.

В кабинет зашла учитель физики Елена Витальевна Середина, по совместительству парторг школы, «куратор» комитета комсомола, женщина строгая, жесткая и, пожалуй, даже жестокая. На уроке у неё боялись пикнуть даже самые отъявленные хулиганы. Хотя надо отметить, что при всей её строгости и жесткости, учительницей она была принципиальной, оценки ставила по справедливости и никак не «по любви».

Весь урок