Разведывательно-диверсионная группа. «Кабарда» - Негривода Андрей Алексеевич

– Идти впереди всех… – закончил мысль командира Кабарда.

– Да, сержант… Впереди всех… И не просто впереди… Вам придется идти впереди головного дозора, мужики… Ваш отрыв должен быть не меньше тридцати метров от дозора, чтобы…

– В случае если мы что-то провороним и будет подрыв, то чтобы осколки не долетели до дозора? – спросил прапорщик Шенгелия. – Тогда расстояние должно быть не меньше пятидесяти метров, Миша!

– У «озээмки», насколько я знаю, радиус сплошного поражения 25 метров, а у «помки» и того меньше!

– «Сплошного»! Это ты правильно сказал, командир! Но есть еще и «веер рассеивания»! А его радиус намного больше!

– Зураб! – Капитан грустно улыбнулся. – Всего предусмотреть невозможно! У «Ф-1» радиус разлета осколков до 200 метров, а эти гранаты очень популярно используются и нами, и «духами» для «растяжек»! Так что, отпустить вас двоих на двести метров вперед от головного дозора?!

Прапорщик вопросительно посмотрел на Кабарду, и тот понял его взгляд.

– Так будет совсем хорошо, командир! – заговорил он с горячностью истинного горца. – Мы на склон с Зурабом два раза ходили мины устанавливать совсем одни! И до этого, еще в самом начале, когда пацаны подорвались, тоже только вдвоем!.. Мы сможем, да!..

Каха посмотрел на прапорщика Гущина, который шел в рейд за старшего, и опять обернулся к капитану:

– Скажи прапорщику, командир, чтобы мы далеко вперед ушли! С нами ничего не случится! У меня пулемет есть! – Кабарда встряхнул «ПКМом», с которым теперь уже не расставался ни на секунду. – И еще автомат! Отобьемся, если что, пока наши подоспеют!

– И как ты только все это на себе таскаешь, младший сержант? И «ПКМ», и автомат, и «эфок» полные карманы… Сколько их у тебя?

– Семь…

– А положено три…

– Это на всякий случай, товарищ капитан… Вдруг «растяжки» ставить придется, а нечем… Да и вообще! «Лимонка» в кармане никогда лишней не бывает!.. А насчет оружия… Автомат мой «штатный», за мной числится, мне его потерять никак нельзя! А пулемет не мой, но я обещал…

– Да-да! Помню эту твою сказку! Слямзил из вертолета полковника, командира авиаполка, пулемет с тремя боекомплектами, а ему самому навешал лапши на уши, что скоро вернешь!..

На это замечание капитана заулыбались все, кто был сейчас в «штабном» блиндаже. Все, кроме самого Кахи… Он свел на переносице густые брови и грозно посмотрел на командира:

– Зачем так говоришь, командир? Я мамой клялся, что верну пулемет! Я – мужчина! Мужчина сказал – должен сделать! И я сделаю!

– Ладно-ладно!.. Не обижайся – это я так сказал… – Капитан обернулся к прапорщику Гущину: – Значит, сделаешь так, Ваня… Саперов наших отпустишь вперед, на дальность визуального контакта! А уж сколько это в метрах получится, на месте разберетесь!.. Они постоянно должны быть на виду!.. Пулемет пулеметом, а «духи» могут выскочить из кяриза неожиданно и за вашей, Кабарда, спиной!.. Всяко бывает… Не хватало нам еще, чтобы пограничников в плен взяли!..

– Я не дамся!

– Я знаю, сержант… Но тебя, как и Зураба, могут ранить и захватить уже без сознания… И что тогда? «Без вести пропавшие»? Не-ет, мужики! У пограничников еще такого не было, и начинать эту традицию мне совсем не хочется! Наслышан я уже про эти дела… А матерям и женам каково, когда неизвестность?! Нет, мужики, только на удалении визуального контакта и не дальше – это приказ! Ясно?

– Так точно…

– Ну, вот и добре… – Игнатьев как-то странно вздохнул и сказал очень тихо: – А то… Видел я уже вот таких «соломенных вдов» в Москве… Год назад… Перед тем как сюда попасть… Это страшно, мужики… Эти женщины, они как живые трупы…

…Все это было полчаса назад… А сейчас разведчики, младший сержант Каджая и прапорщик-сапер Шенгелия, шли вдвоем по узенькой, едва заметной в слежавшемся снегу, тропинке к кишлаку Парваз вдвоем…

За их спиной шагали три десантника, штатные разведчики штурмовой группы, это был «головной дозор», но… Они оставались метрах в ста позади… «Настоящим головным» дозором были именно они, эти двое… И только теперь Кабарда понял, насколько оказался прав капитан, предупреждая их и приказывая не отрываться от основной группы!..

Здесь, у подножия плато, в тени гор, все было каким-то серым, угрюмым и зловещим! Казалось, что вот прямо сейчас выскочит из-за ближайшего камня пара-тройка замаскировавшихся в засаде «духов» и набросится на наших отчаянных разведчиков. А маскироваться среди камней с помощью серых войлочных покрывал они умели – десантники в этом убедились воочию.

Ребята волей-неволей вертели головами во все стороны так, что порой похрустывали шейные позвонки.

«…Вот это, бля, место!.. – думал Кабарда, ощущая, как по его спине от затылка и до самых пяток, пробравшись через голенища сапог, побежали несколько тысяч мурашек, а под шапкой потихонечку начинали шевелиться курчавые смоляные волосы. – Да здесь, наверное, сам шайтан живет!.. Хоть бы ишак закричал, что ли, или хоть бы пернул – уже спокойнее было бы!.. Мать твою!..»

Тишина стояла такая, что казалось, будто им затолкали в уши по огромному комку ваты и теперь ничего не слышат только они, а вокруг все происходит так, как и должно происходить!..

Даже речушка-ручеек, до которой они наконец-то добрались, несла свои воды без единого всплеска!.. Тишина стояла такая нереальная, что от нее можно было запросто двинуться мозгами!..

– Ш-щелк-к-к! – Кабарда нервно передернул затвор пулемета, и эхо подхватило этот звук и понесло по горам: – Олк-олк-олк-олк-олк-олк– олк!!!

Прапорщик обернулся и спросил шепотом:

– Ты чего шумишь?

– Не знаю… Просто хотел убедиться, что я не оглох…

Зураб с пониманием посмотрел в глаза своего земляка:

– Ты не оглох, Каха… И я не оглох… Просто это место такое… Проклятое!.. Не шуми больше, как брата прошу… Мне тоже страшно…

– Я не боюсь! – проговорил тихо Кабарда.

– Я знаю, Каха, знаю… – улыбнулся грустно прапорщик. – Я знаю, что ты настоящий мужчина, джигит!.. Только… Бояться – это не стыдно, Кабарда… Стыдно трусить!.. Пойдем… Сделаем свое дело, а потом вернемся…

…Первую «растяжку» они нашли сразу же за речухой… Вернее, просто на самом берегу!..

Кабарда присел со своим пулеметом за камень, находящийся в метре от воды, прикрывая на всякий случай прапорщика, который должен был перепрыгнуть эту «водную преграду» первым…

«Мерещится мне, что ли, или я уже всего боюсь? – думал Каха, вглядываясь в снег на тропинке на противоположном берегу. – Утро, бля, а здесь все какое-то серое, неясное, расплывчатое!.. Мерещится, наверное… Нет!!! Точно!!!»

Зураб уже приземлился одной ногой на противоположном берегу и по логике движения, по инерции человеческого тела, просто обязан был сейчас сделать шаг второй ногой!..

И в этот момент его настигло одно-единственное слово Кабарды:

– Замри!

…Сапер ошибается один раз, говорят…

Да и правильно говорят!.. А чтобы он не ошибся, его тренируют и тренируют, до седьмого пота, дотошные, многоопытные инструктора… И не только тому, как правильно разминировать и заминировать, или определить тип мины, или создать «минную засаду» или МВЗ! Нет, не только!.. Минера тренируют еще и физически, и ничуть не меньше, чем настоящего спецназовца! А еще ему вбивают-таки в голову, просто в подкорку мозга, рефлекс на команду «Замри!»… И совершенно неважно, кто ее подал – значит, он заметил что-то такое, чего не заметил ты… И плевать всем, в какой позе тебя эта команда застала: хочешь жить – замрешь на месте, засохнешь, превратишься в камень, ровно до того момента, пока не поймешь, в чем дело, или пока тебе в этом не помогут…

Прапорщик Шенгелия, видимо, был когда-то довольно прилежным учеником у своих инструкторов…

Он как приземлился на одну ногу, так и замер в тот же миг в позе «ласточки», и было совершенно непонятно, как ему это вообще удалось!..

…Если кто желает, то попробуйте! Все просто!.. Нужно сделать прыжок примерно на два метра, приземлиться на одну ногу и попробовать после приземления больше не сдвинуться с места! И не просто не коснуться земли ни рукой, ни ногой, а даже не сдвинуть ни на сантиметр ту ногу, на которую ты приземлился, ведь если ты сапер, то вокруг тебя может быть множество различных мин!.. Попробуйте, ради смеха!!! И тогда поймете, как это непросто!..