Сердце из нежного льда - Светлана Демидова

Ей сделалось окончательно ясно, что мужчины к любви не способны, разве что к некоторой влюбленности и только до того момента, пока, по собственному их выражению, им «не дали». А чтобы «дали», почти каждый из них готов был на любые мерзости и обман. Алла платила им тем же. Она не жалела никого, вплоть до мужей своих подруг. Подруги в скором времени перестали быть таковыми, потому что ни один муж не устоял. При этом Алла совершенно их не завлекала. Они, как мотыльки, летели на ее свет сами, а она пользовалась тем, кем хотела. А те, кем она не захотела воспользоваться, наливались злобой, раздражением и запрещали своим женам дружить с «этой шлюхой, которая, ты же знаешь, дорогая, спала даже с Вадиком, мужем Маргариты». Муж той самой Маргариты, с которой Алла ездила в незабываемую поездку в Киев, был тем самым Вадиком, с которым подруга познакомилась в поезде. Именно из-за их свиданий Алла, оставшись один на один со столицей Украины, и попала в передрягу с Фотографом. Вадик являлся самым нудным и порядочным интеллигентом в очках, которые только встречались Алле в жизни. Так вот этот самый интеллигент однажды нечаянно здорово наклюкался на свадьбе еще одной подруги собственной жены. Дойдя до кондиции, в которой раньше никогда не бывал, он решил, что сам черт ему теперь не брат, и пригласил на танец Аллу. Прижимаясь к ней всем своим тщедушным телом и скользкими очками, он стал нашептывать, что она ему всегда нравилась гораздо больше Маргариты, но он всегда боялся ей это сказать, а теперь осмелел и требует немедленной половой сатисфакции. Вадика в конце концов еле оттащили от Аллы, а поскольку ни в чем предосудительном он ранее замечен не был, ответственность за подобное не комильфо на свадьбе целиком и полностью легла на Аллины плечи. Маргарита больше с Аллой не разговаривала, что та героически перенесла, потому что давно уже не нуждалась ни в ком: ни в вадиках, ни в подругах.

Сейчас у Аллы был тот самый Некто Макс, который так не вовремя позвонил ей после ее грустной победы над Башлачевым. Она так и звала его – Некто Макс. Она выловила его в мутной водичке одного из заведений общепита, ныне гордо именовавшего себя «Бистро», в которое зашла по пути со службы домой – купить бутылку минеральной воды. Некто Макс сидел за столиком, уставленным банками пива, и тупо смотрел в пространство. Он представлял собой, с точки зрения Аллы, чудесный экземпляр молодого самца с выпуклыми бицепсами, сильным торсом и породистой головой с гордым профилем. Она прищурилась, оценивая жертву. Если бы его еще попросить встать… Алла не любила низкорослых. Она попросила бармена налить ей минералки в стакан, насыпать хрустящих колечек в вазочку и направилась к облюбованному объекту. Она специально толкнула его бедром и сказала:

– Не могли бы вы привстать? Я хочу пройти к соседнему столику.

У объекта не хватило сообразительности или желания посмотреть по сторонам, чтобы определить: к облюбованному столику она могла пройти и с любой другой стороны. Он довольно резко встал, продемонстрировав при этом свой высокий рост, и со столика прямо под ноги Алле посыпались пустые банки. Остатки пива из одной даже выплеснулись ей на туфли.

– Простите, – невесело усмехнулся объект. Зубы у него тоже были отличные. – У них… здесь… наверно, есть какие-нибудь салфетки… – и он беспомощно огляделся по сторонам.

– Какие, право, пустяки, – в отличие от него, Алла улыбнулась радостно и ослепительно. Она как бы ненароком присела за его столик, поставив прямо против парня свою воду и колечки, достала из сумочки косметическую салфетку, вытерла туфли и, все так же красиво улыбаясь, сказала: – Вот и все. Вы напрасно беспокоились.

Она смело посмотрела ему в лицо. Объект был очень хорош. Правда, лет ему, кажется, гораздо больше, чем ей показалось издалека, но дела это не меняет. Красавец! Почти греческий Антиной из Эрмитажа. Как раз то, что нужно, и, похоже, в состоянии приличной тоски и печали. Алла встала, взялась за свой стакан, будто бы намереваясь идти все к тому же столику, который давно уже привлек ее внимание, и сочувственно заметила:

– Я вижу, у вас неприятности…

Если бы кто-нибудь посмел подобным образом и в людном месте констатировать ее неприятности, она немедленно послала бы его подальше, но Антиною, видимо, было сильно не по себе.

– Есть немного, – согласился он и, как и рассчитывала Алла, предложил: – Вы можете сесть здесь, я все равно собирался уходить.

Алла пожала плечами и, будто бы нехотя уступая ему, села обратно. Она пригубила минералки, пытливо заглядывая поверх стакана в глаза молодому мужчине. Он не уходил. Он тоже с интересом разглядывал ее, и по всему было видно, что она производила на него должное впечатление.

– А меня только что бросила девушка, – греческий Антиной сказал это настолько неожиданно, что Алла даже поперхнулась минералкой. – Можете себе такое представить?

Молодой мужчина был уверен, что представить себе такое она не в состоянии и именно потому подавилась своей водой. Алла внутренне усмехнулась. Ее сосед по лестничной площадке дядя Паша, гнусный пропойца и дебошир, тоже никак не мог понять, за что его оставила и уехала к себе в деревню жена, тихая и светлая тетя Валя. После ее отъезда он ходил с бутылкой дешевой водки по соседям и предлагал всем и каждому разделить с ним его горе. До глубокой ночи он ломился в квартиры и орал во всю глотку:

– Какая-то баба! Посмела бросить! И кого?! Меня, потомственного слесаря! Давить их надо! – На нервной почве дядя Вася даже проявил недюжинные знания русского народного фольклора, типа «Волос долог, а ум короток! Баба с возу – кобыле легче!», а также и различного рода идиоматических выражений.

Греческий Антиной из «Бистро» с классическим профилем наверняка в душе тоже утешал себя пословицами и поговорками, но дяди-Пашиного темперамента ему явно не хватало. Темно-серые глаза были грустными и даже слегка замутненными.

– Не расстраивайтесь так. Я уверена, что она вас не стоит. – Алла сказала то, что Антиной больше всего желал услышать. Он живо встрепенулся и стал возражать:

– Нет, наверно, я сам виноват… она вообще-то хорошая… Красивая… как вы. Тоже брюнетка.

Антиной сказал то, что и требовалось Алле. Она допила воду и, не тронув колечки, купленные для камуфляжа, встала.

– Ну, мне пора, – сказала она и посмотрела на него так ласково, что он тоже поднялся со стула.

– Я… собственно… тоже ведь собирался уходить… – промямлил он и поплелся за ней следом.

Разумеется, Антиной так и плелся до самого дома Аллы. По пути она заходила в магазины, покупала продукты, фрукты, вино, минеральную воду, сладости, а он нес за ней пакеты и уже смотрел преданной собакой. Только в квартире Аллы выяснилось, что мужчина вовсе не греческий Антиной, а элементарный российский Максим.