Зеленая терапия. Как прополоть сорняки в голове и взрастить свое счастье - Сью Стюарт-Смит

Джаро, казалось, был самым молодым в группе, и он хотел показать мне свой любимый цветок. Он повел меня через сад к клумбе, на которой росли несколько темно-красных цветков львиного зева. «Я вам кое-что покажу», – сказал он. Когда он сорвал один, я вспомнила, как в детстве мне нравилось играть с этими цветами точно так же, как он собирался сейчас, двигая «ртом» львиного зева, чтобы выглядело так, будто цветок говорит, как маленькая марионетка.

Затем он повел меня посмотреть на еще одно свое любимое дерево – сумах «Тигриный глаз». Он пригласил меня погладить мягкие волоски на его стебле. «Это похоже на тигровую шкуру», – сказал он, поглаживая стебель. Я была поражена его детскостью и тем, что сад был для него безопасным местом, где можно выразить подобную нежность – чувства, которым нельзя было позволить проявиться в угрожающей обстановке тюремных стен.

Когда участники присоединяются к проекту, Хильда показывает им, как бережно обращаться с растениями и на какие вещи нужно обращать внимание. Она считает, что уход за растениями помогает заключенным раскрыться внутри дружелюбных, не угрожающих отношений. Тот факт, что растения не сразу реагируют на нас или отвечают нам, что они не вздрагивают, не улыбаются и не чувствуют боли, во всяком случае так, чтобы это стало нам заметно, является в этом контексте важной частью их благотворного воздействия. Если вы не получали особой заботы в ранние годы своей жизни, а то, что вам пришлось испытать, является ее полной противоположностью, то научиться заботиться в дальнейшей жизни будет не так уж легко. Мало того, что отсутствует внутренний шаблон заботы, но и уязвимость в других людях может вызвать худшее в вас. Вот почему жестокое обращение часто невольно повторяется. Уязвимость маленького животного или человека способна вызвать жестокие или садистские импульсы у тех, кто сам стал жертвой подобных вещей; уязвимость растения – другая: вы не можете причинить боль растению, а это значит, что оно не рождает жестокости. Работа с растениями становится безопасным способом научиться заботе и нежности – подобная деятельность влечет за собой меньше последствий, если что-то пойдет не так.

Кое-что в Мартине, Сэмюэле и других участниках, с которыми я беседовала в Райкерсе, перекликалось с моим многолетним клиническим опытом в Национальной службе здравоохранения. Там я работала с пациентами, выросшими в неблагополучных районах Хартфордшира, в окружении насилия, алкоголизма и уголовщины. Подобные бреши между поколениями трудно поддаются исцелению, а значит, психотерапевтические методы лечения могут никогда не сдвинуться с мертвой точки – или, если это все же происходит, есть риск, что успех будет кратковременным. Однако всегда находились пациенты, которые могли выжать максимум из малого и, приходя раз в неделю на терапию в течение года, умудрялись направить свою жизнь в другое русло.

* * *

В мире, где доминирует материальная культура, может казаться, что все имеет свою цену, и если вы бедны и живете в городе, то неизбежно лишены многих вещей, которые вас окружают. Работа с природой – совсем другой опыт. Это может проявляться так, как об этом однажды рассказал Джеймс Джилер, предшественник Хильды. Райкерс находится на пути многих перелетных птиц, и однажды в саду появилась маленькая красная птичка кардинал. Заключенный, с которым Джилер работал в тот день, заметил это и спросил его, сколько стоит такая птица[62]. Идея о том, что природа обладает богатствами, которые не имеют цены и которыми можно наслаждаться бесплатно, является откровением для большинства заключенных и порождает в них совершенно новые отношения с окружением.

Как и многое другое, садоводство – это не столько то, что вы делаете, сколько то, как вы это делаете. Создание садов на протяжении всей истории часто сводилось к укрощению и доминированию над природой, а иногда даже к нанесению ей ущерба. Есть садоводы, которые используют слишком много воды для безупречных газонов в неподходящих для них климатических условиях и загрязняют почву бесчисленными химикатами. Но терапевтическое садоводство – это обязательно экологически ответственное дело и работа рука об руку с жизненными силами природы, а не против них. Работа над такой программой, как проект «Теплица», предполагает изучение основ экологии. Этот опыт может помочь более широко осознать, как производится наша пища и то, как мы живем на этой планете.

В тюрьме не так много возможностей почувствовать, что вы сделали что-то хорошее, и если вы попадаете в заключение и выходите из него с убеждением, что неспособны сделать что-то стоящее, то какая может быть надежда на перемены? Такие негативные самоубеждения сами по себе являются пожизненным приговором.

Это подтверждается исследованием, проведенным в Ливерпуле криминологом Шаддом Маруной[63]. С помощью серии углубленных интервью он исследовал вопрос о том, что помогает рецидивистам в конце концов отказаться от совершения преступлений.

Он обнаружил, что преступники, которые продолжали упорно следовать преступному пути, как правило, действовали в своей жизни по так называемому «сценарию осуждения». И напротив, тем, кто изменил свою жизнь, удалось принять новую, более «продуктивную» историю о себе самом, в котором прошлые ошибки могли быть интегрированы в более обнадеживающий жизненный сценарий.

Профессиональная подготовка повышает перспективы трудоустройства заключенного, но она должна сопровождаться и другими психологическими переменами, потому что преступления и участие в бандах почти всегда будут более прибыльными, чем любая работа по возвращении из тюрьмы. Маруна также заметил, что в некоторых обнадеживающих сценариях бывших преступников был заложен элемент неповиновения. Разумеется, садоводство – это, по своей сути, обнадеживающий акт, восстановительный и компенсаторный, но, особенно в современном мире, это также может быть актом неповиновения. Городские фермы, подобные той, в которой хотел впоследствии работать Мартин, являются частью расширяющейся контркультуры, ориентированной на выращивание фруктов и овощей с использованием экологически ответственных методов в качестве альтернативы высокоиндустриальной продовольственной системе. Таким образом, садоводство может стать частью более масштабной истории, в которой люди способны найти себя.

То, как садоводство может влиять на формирование у заключенных нового видения себя в более широкой перспективе, демонстрируется результатами исследования, проведенного в рамках садоводческого проекта в Сан-Квентине, старейшей тюрьме Калифорнии. Программа «Инсайт Гарден» (Insight Garden) была запущена здесь Бет Вайткус в 2002 году. Оценка разработанной ею программы[64] показала, что чем выше уровень экологической грамотности заключенного, тем сильнее меняются его личностные ценности. Другими словами, хотя курс пермакультуры[65] и экологии, который она проводит в тюрьме, носит образовательный характер, он также является мощным терапевтическим инструментом для начала перемен, предоставляя участникам иной контекст для понимания