Отступник - Елена Долгова

Я отыскал несколько небольших выбоин и, задействовав полузабытые навыки скалолазания, добрался до самого верха, а там перерезал колючку, от души надеясь, что по ней не пропущен ток.

На гребне ограды задерживаться не стоило, пришлось слезть на заводской двор, который оказался пустым и грязноватым, хотя внутренняя территория завода еще сохраняла некое подобие порядка и более-менее уцелела. Много месяцев та самая пси-установка, которая плодила зомби, заодно мешала мародерам хозяйничать в «Янтаре». Теперь ее влияние сошло на нет, и появление снайпера на крыше являлось первым признаком схватки за «очищенную» территорию. Снайпера я собирался убить. Хотя бы для того, чтобы он не убил нас с Лунатиком. Однако я отдавал себе отчет, что очень скоро это удобное место «на тропе» займет очередной отморозок. Действовать, впрочем, следовало быстро и эффективно, а главное, незаметно. Я перебежками добрался до центрального корпуса, а потом, перемещаясь вплотную к стене, отыскал дверь с проржавевшим и оттого не прочным замком. Чтобы открыть ее, хватило бы и пинка, но шуметь без надобности не стоило, поэтому я потратил драгоценные минуты, ковыряясь в замке.

Несмотря на все усилия, створка отворилась с хрустом и скрипом, осыпая бетон хлопьями ржавой трухи. Я замер, прислушиваясь, не раздастся ли внутри здания стук чужих ботинок. Будь у снайпера напарник, обученный ближнему бою, наши с Лунатиком шансы сейчас стремительно катились бы к черту, но на скрип так никто и не выглянул.

Цех изнутри представлял собой высокий зал с искореженными остатками техники. Металлическая лестница соединяла нижнее помещение с галереей, которая шла вдоль внутреннего периметра примерно на десятиметровой высоте. Еще одна такая же лестница вела от галереи на крышу. Верхний люк сейчас был распахнут, квадрат света из него падал на пол в двадцати шагах от меня.

Ступени металлических лестниц подточила ржавчина. Время от времени они зловеще пошатывались под ботинками. Пыль и труха выглядели нетронутыми, так что снайпер на крышу проник явно другим путем. Добравшись до галереи, я бегло проверил все подсобки второго яруса. Они очень давно стояли разгромленными, с выбитыми дверьми. Ниши для вещей опустошили, местами даже выворотили. Электропроводку тут без церемоний рвали с мясом, концы кабеля то свисали с потолка, то торчали из стен будто перерезанные вены. Пахло нашатырем и гнилью. В самом углу, в отсеке, отведенном для душа, обнаружился человеческий скелет. Скелет сидел «в позе мыслителя» уже несколько лет, так что спецовка истлела, а кости побелели и очистились. Безглазый череп отвалился от хозяина и лежал рядом, весело скалясь в пустоту. Среди всеобщего разгрома на относительно чистой бетонной стене уцелела надпись «Микола лох» и еще полдесятка ругательств…

Я убедился в главном — засады позади не осталось. Последние метры лестницы, ведущей на крышу, оказались прочными, я прошел их медленно, совершенно беззвучно и осторожно выглянул в люк…

…Снайпер лежал так, как мы с Лунатиком и подумали, — в укрытии за мешками с песком. Он все же почувствовал мое присутствие и дернулся, пытаясь развернуть в мою сторону громоздкую снайперскую винтовку. Сделать это он, конечно, не успел — я срезал противника очередью из АКМ. Видимо, некое подобие справедливости существует даже в Зоне — не особо целясь, я случайно попал ему в колени. Парень теперь испытывал то же самое, что и его расстрелянная накануне жертва. Он дернулся, отшвырнул винтовку, завопил, хватаясь за ноги. Вопил он громко и не переставая, одним словом, проблему для нас составлять перестал.

Однако это не означало, что все теперь в порядке.

Еще одна фигура, на этот раз в тяжелой защите, вывернулась непонятно откуда. В ту же секунду враг навскидку разрядил в мою сторону обойму «Макарова». Пара пуль попала в бронежилет «Севы» и застряла в нем, ощущение от удара в ребра получилось крайне паршивое. Я потратил остаток патронов из обоймы АКМ, пытаясь пробить броню чужого экзоскелета, но без видимого успеха. Враг тем временем бросил разряженный пистолет, поднял винтовку раненого и навел ее на меня. За ошибки платят. За предсказуемые ошибки платят вдвойне. Бронежилет «Севы» против пули от снайперки помог бы мне не больше, чем аспирин помогает от чумы. Я находился на открытом месте и понимал, что сейчас умру. Враг стоял там, где поднял винтовку, глухая маска экзоскелета полностью скрывала его лицо. Это было иллюзией, но мне показалось, будто я вижу, как палец «замаскированного» сгибается, доводя курок.

В этой позе и застиг его выстрел Лунатика.

Пуля отыскала слабое место — шов на стыке шлема с броней со стороны затылка, пробила его насквозь и вышла через правую щеку маски. Массивное тело, упакованное в тяжелую защиту, медленно, очень медленно развернулось, согнулось и рухнуло через невысокое ограждение крыши, в позе «ныряльщика» и головой вперед.

Он пролетел вниз метров двадцать, а потом, уже на земле, с грохотом врезался в кучу металлолома.

«Ты в порядке, Моро?» — спросил Лунатик по рации.

— В порядке, молодец, давай быстро сюда.

Раненный мною наемник уже устал орать, он теперь только глухо подвывал.

Я присел рядом на корточки.

— Кто тебя послал?

Он ответил мне длинным, добротно составленным ругательством, но произнести его сумел только сквозь слезы. Парень был без шлема. Лицо у него было совершенно белое и искаженное до неузнаваемости. Впрочем, я и так едва ли его знал.

— Ты мне хуже, чем есть, уже не сделаешь, — прохрипел он, сплюнув в мою сторону и откашлявшись. — Больно, черт. Ты мне колени перебил.

— Не сделаю? Ну-ну, да ты у нас оптимист.

— Ненавижу вас всех! И тебя, сучара, и Бархана…

— Бархан — это кто?

Снайпер, продолжая плакать, захохотал. Он отнял руку от окровавленной штанины и попытался вытереть глаза, но вместо этого оставил на щеках полосы размазанной крови.

— Это тот, кого твой дружок сейчас подстрелил. Только вот… Не, я так не могу… Ненавижу, суки!

Снайпер не смог продолжить. Сквозь все, что он пытался сказать, прорывался неудержимый крик. Лунатик тем временем уже вскарабкался по пожарной лестнице, и его ошеломленное лицо появилось над краем крыши.

— А это кто такой?

— Второй шиш на ровном месте нашелся. Их тут двое было.

— Надо ему вколоть промедол, иначе не заткнется.

Тратить противошоковое из наших и так не сильно больших запасов на эту мразь мне не хотелось, но Лунатик был прав. Минут через десять после укола снайпер притих, даже попытался уснуть, но я как следует встряхнул его за плечи.

— Ладно, пообещай, что отпустишь, тогда скажу… — вяло пробормотал он.

— Смотря что скажешь. Если важное — отпущу.

— Важное, важное… Ты ведь Моро? У Бархана на тебя заказ. А я с ним так… за компанию. Деньги были нужны.

— А сталкеров возле бункера зачем положили?

— Мешали. Мы из-за них, чтобы не рассекретиться, дернуться не могли. Говорил я Бархану, надо было трупы убрать… Сначала не успели, потом вы приперлись.

— Кто меня заказал?

— Не знаю.

— Раз не знаешь, не отпущу, и уговор не действует.

— Черт! Да ты псих! Сам подумай, кто из наших, пусть даже напарнику, секретного заказчика сдаст? Не говорил мне ничего Бархан… Не говори-и-и-ил! О-о-о!

Хотя промедол действовал, наемник принялся дергаться, изображая приступ боли. Я отошел в сторону, чтобы перезарядить АКМ.

— Убьешь его? — прошептал Лунатик.

— Нет, помилую!

— Не злись.

— А ты зачем спрашиваешь, если сам все понимаешь? Хочешь этого отморозка, который ребят добивал и калечил, лечить, кормить, на себе до госпиталя тащить? Да он по дороге сдохнет. А если не сдохнет, пожалуй, тебе спасибо потом скажет. При случае, пулей в голову…

Лунатик не спорил, но заметно расстроился. Несмотря на время, проведенное в Зоне, и жестокий опыт «концлагеря», в нем до сих пор оставалось что-то от ботаника. Снайпер уже понял, что его ждет. Он перестал кричать и просить, просто смотрел в направленное на него дуло автомата расширившимися зрачками. В последние минуты игра с наемника соскочила начисто, не осталось в нем ни страха, ни надежды, ни смирения — ничего, кроме изначальной жестокости. Я вдруг понял, что этот человек мне врал — возможно, от самого начала и до конца.

— Ты, главное, труп Бархана поискать не забудь, — с поганой усмешечкой пробормотал он. — А то вдруг трупа-то на месте не окажется…

— Что?

— А то…

Мы оба, Лунатик и я, одновременно рванули к краю крыши и перегнулись через ограждение. Огромного тела, закованного в экзоскелет, на куче металлолома не оказалось.

— Держи второго красавца под прицелом, а я внизу проверю…

— Моро, погоди! Если он там…

— Я тебе сказал — стой на месте. Если что, сверху прикроешь.