Муж Святой Героини - Сергей Элгрин

на нас смотрели лучники и солдаты, в городе стоял шум и звучали трубы и колокола, возвещающие о чрезвычайной ситуации и поднимающие к бою.

Начался штурм. Маги и лучники нашей армии старались поразить солдат на стенах, а те в свою очередь отстреливались от войска Святой. Количество солдат в городе превышало численность штурмующего войска, однако городские власти предпочли запереться внутри за массивными воротами вместо того, чтобы выйти Святой навстречу и дать бой, что называется, «в открытом поле». Полагаю, город не был готов к этой атаке, всё случилось неожиданно для городского командования, поэтому они заперлись внутри, чтобы дать себе время подготовиться.

Основным козырем Святой были маги. В Graen Wilat магов практически не было — поэтому, несмотря на численный перевес городской армии, превосходство в боевой мощи было на стороне Святой. Маги создавали огненные шары и метали их за стены города, а также сбивали заклинаниями солдат со стен, а ещё атаковали городские ворота.

Ворота не выдержали натиск непрекращающихся магических ударов, и вскоре их снесли — две массивные высокие створки с громким скрипом и хрустом ввалились внутрь, возможно, раздавив людей, стаявших позади них, и войско Святой ринулось в город.

Мы, пехота повстанцев, следовали сразу за основным ударным отрядом — группой магов и воинов из Храма. Они, конечно, были настоящей элитой — не чета повстанческому сброду. Воины из Храма — могучие, рослые, плечистые, умело размахивающие мощными тяжёлыми мечами, а маги — облачены в белые балахоны, гордые и самоуверенные, атакующие врагов налево и направо мощными заклинаниями. Войско храмовников показывало отличную дисциплинированность, каждый воин и маг обладал выдержкой и вёл себя на поле боя уверенно, как закалённый и опытный ветеран.

Я затесался в центре отряда пехотинцев — следуя тому же принципу, которому следуют стадные животные, которые хотят защитить себя от атаки хищников. Принцип такой: держись центра группы, если враги нападут — первыми пострадают те, кто находятся по краям.

Было не трудно держаться центра, так как почти все повстанцы были преисполнены боевого духа и жаждали битвы — они чувствовали большую мотивацию из-за личного присутствия Святой и потому рвались вперёд, в битву, спешили навстречу врагу, перегоняя друг друга. Похоже, большинство из них действительно относились к Святой как к религиозной фигуре и почитали её, а свою борьбу считали священным подвижничеством.

На меня такое умопомрачение, конечно, не распространялось.

Вполне возможно, что от Святой или храмовников-магов исходило какое-то магическое излучение, воздействующее на разум повстанцев и превращающее их в фанатичных преданных подвижников — но повлиять на мой разум, Архимага с двухсотлетним сроком жизни — практически невозможно. Точнее, вообще невозможно. Никто не может сделать что-либо с моим разумом или эмоциями. Кажется, я уже акцентировал на этом внимание? Что ж, таково бытие магов, такова особенность природы магов. Ты не можешь быть магом, если не владеешь своим разумом. В будущем, возможно, придётся ещё не раз останавливаться на этом вопросе.

Святая шла в первых рядах, со всех сторон окружённая храмовниками-магами. Их группу не трудно было найти на поле боя — компания в белых балахонах, без остановки швыряющаяся заклинаниями вокруг себя и величественно шагающая вперёд по улицам города, не останавливающаяся ни перед чем, не уклоняющаяся от боя, не отступающая. Они вели себя как хозяева города, пришедшие отобрать его у недостойных прежних владельцев, их самоуверенность проступала во всём: в походке, высокомерных выражениях на лицах, гордой осанке.

Имперское войско не было слабым, против Святой выступили, в общей сложности, не меньше полторы тысячи воинов, включая гражданских, что присоединились к защите города. Среди этой численности не менее восьми сотен имели великолепное вооружение и экипировку, это воины дисциплинированные, обученные и закалённые в боях, так же как и лучшие из храмовников. Сильный противник встретил вторгшихся захватчиков, и потому сражение затянулось. У повстанцев не было бы и шанса на победу против имперской армии, и даже элитные паладины-храмовники не особо влияли на баланс сил. Но вот маги… Маги путали все карты защитникам Graen Wilat. Там, где имперцы готовы были задавить часть вражеского войска и нанести существенный урон армии Святой — вдруг в сражение вмешивались маги, и вот уже от имперских солдат не оставалось и следа.

В Graen Wilat катастрофически не хватало магов, и это стало основной проблемой защитников города.

Не знаю, как события развивались бы и дальше — силы были в какой-то мере равны: численный перевес имперцев, отличная экипировка и военная подготовка с одной стороны — и толпа сброда из леса и с земель Храма с другой, но имеющая поддержку сильных магов… Возможно, возня с попеременным успехом в сражении то одной, то другой стороны, затянулась бы на долгие часы. Но я не собирался ждать. Чем больше людей кишит повсюду, как муравьи в разворошённом муравейнике, чем больший хаос царит вокруг, чем жарче битва — тем лучше обстановка подходит для моих целей.

Поэтому, проталкиваясь через ряды пехотинцев, я быстро двинулся в сторону Святой и защищавших её магов. Вскоре я подобрался достаточно близко — от меня до Девы оставалось метров тридцать — и я решил начать действовать немедленно.

Всё это время я скрывал и подавлял свою магию, и теперь пришло время её выпустить.

Я сосредоточился на Внутреннем Пространстве и начал снимать защитные слои, подавлявшие мою магию. Тут же моя внешность изменилась. Нет, я оставался и дальше Андалем — но вот та нелепая дрянь, которую на меня напялили в лагере повстанцев, оружие и уродская воинская экипировка исчезли, я снова оказался в изначальной форме Андаля — которую я обрёл когда впервые использовал этот облик.

Я снял последние слои. Передо мной в воздухе появилось нечто вроде светящихся прозрачных цепей и замков — они треснули и раскололись с металлическим звоном. Волна освобождённой магии распространилась во все стороны, как круги на воде. Не-маги её не почувствуют, но маги обязательно ощутят.

Реакция не заставила себя ждать. Тут же в группе Святой в мою сторону обернулись все, кто обладал магическими способностями — слабые маги, сильные, и даже сама Святая.

Они с тревогой и удивлением уставились на меня. Пехотинцы-повстанцы продолжали с воинственным кличем переть вперёд, двигаясь мимо меня, а я стоял недвижимый среди этого потока людей, словно остров посреди бурной реки. Мы со Святой встретились взглядом. В её глазах — неуверенность и испуг. Я улыбнулся ей, а затем развёл руки в стороны и сосредоточился на заклинании.

– [Magaire de spiir]! — произнёс я.

В следующее мгновение в небе над городом