Раскаянье дьявола - Фруде Гранхус

class="p1">Висящее на стене распятие снова притянуло к себе взгляд. Как долго она жила, слепо веря в то, что во всем есть какой-то смысл, глубокое предназначение, которое она просто не в силах постичь и в основе которого лежит величайшая в мире любовь. Она предчувствовала, как на нее накатывает темная плотная волна. Никто не имел права отнимать у нее дочь. Тем более Он. Она встала перед распятием и увидела, как Спаситель раскачивается вперед и назад, словно собирается проснуться от сна длиной в две тысячи лет.

— Это из-за Тебя мне нет покоя в этой жизни.

На лице распятого застыла гримаса боли. Такой же, как рана в ее душе. Если бы она смирилась с произошедшим, то смогла бы жить дальше. Вместо этого она увязла в болоте пустых надежд. Тьма поглотила ее, а в циркулирующей по истерзанному телу крови навсегда осталась эта зараза — яд земляных ос.

Ей показалось, что распятый съежился перед ней. Воплощение страдания, призванное дарить надежду. Просто насмешка, предательство. Ей много раз снилось, что Сара вернулась. В панике она пыталась стряхнуть с себя сон, но ей никогда не удавалось это сделать. Она чувствовала прикосновение шелковистых волос, но даже это физическое ощущение не помогало проснуться. Сны, созданные надеждой. Ложной надеждой. Не отдавая себе отчета в своих действиях, она наклонилась и укусила распятие так, что заскрипели зубы. Отстраняясь, она заметила, что на связанных ступнях Спасителя остались следы. Она сняла распятие со стены и вынесла из комнаты. Его время прошло.

Солнце уже село, но в воздухе все еще чувствовался влажный жар. Там, где расступались горы, море и небо сливались в единую серо-голубую пелену, но тяжелых дождевых облаков видно так и не было. Направляясь к лесному озеру, она держала в руках распятие. Она шла быстро, чтобы успеть и не передумать. Платье прилипло к телу, совсем скоро она услышала жужжание ос. Иногда звук становился громче, но стоило ей поднять руку и приготовиться к броску, как все стихало.

Протиснувшись сквозь плотный кустарник, она увидела озеро — черное, словно нефть, высыхающее. Она дошла до края мыса, словно поднимающегося из самой глубины. В зеркальной поверхности отражались небо и горы, в самых глубоких местах изображение размывалось. Силуэт на дне теперь виднелся отчетливо. Нужен был дождь, ей срочно нужен был дождь. Она выставила перед собой распятие.

— Ты хочешь, чтобы я умоляла Тебя, да? Заклинала? Этого не будет, понятно?

Она сжала руки, прицелилась и изо всех сил швырнула распятие в самое глубокое место. Оно ударилось о воду с легким шлепком. Всего через полминуты вода снова стала зеркальной.

— Ты ошибся, проповедник. Ужасно ошибся.

Она ушла от озера, не обернувшись. Продираясь через кусты, оцарапалась о сухие ветки. Слизывая капельку крови с запястья, она снова услышала жужжание. Их стало больше, намного больше, и они окружали ее.

Глава 22

Стук в дверь не прекращался. Сквозь занавеску он разглядел, что на крыльце стояла женщина. Он осторожно приоткрыл дверь.

— Каролине? — Лицо женщины, вопросительно смотревшей на него, было наполовину прикрыто плотным полотенцем.

— Она уехала на несколько дней.

— Надолго?

— На выходные.

— Надо было предупредить.

— Извините. Я не думал, что вы бываете здесь по воскресеньям.

— Обычно не бываем. Но если ты натыкаешься на запертую дверь в пятницу и в субботу и при этом ответственно относишься к выполнению служебных обязанностей, приходится работать по воскресеньям. — Женщина вздохнула. — Да, да, мне нужно войти. — Она потянула за ручку двери, но он не пускал ее. — Я не могу поставить галочку о том, что работа выполнена, если не вошла в дом.

Не успев хорошенько подумать, что делает, он впустил ее.

— Мне нужно убедиться в том, что все будет в порядке, когда она вернется. — Она улыбнулась профессиональной улыбкой и прошла мимо. Он последовал за ней на кухню, где она принялась, напевая, убирать обрезки фруктов, которые он приготовил.

— Я так понимаю, она уехала в половине двенадцатого.

— Ну…

Она работала очень быстро, открывала и закрывала ящики и шкафчики, словно подчеркивая, что думает о беспорядке, который застала.

В этот момент раздался звук из подвала. Женщина продолжала сосредоточенно убираться. Он незаметно прикрыл кухонную дверь.

— Не нужно задраивать люки. Я не собираюсь здесь поселиться.

— Да я сам заскочил ненадолго.

Она намочила тряпку и принялась вытирать кухонную скамью. Раздавшийся с нижнего этажа стук заставил ее остановиться, она замедлилась.

— И куда же она направилась, ей ведь так трудно ходить?

— К сестре.

— К сестре? А я и не знала, что у нее есть сестра.

— В Рейне.

— Каролине болтает без умолку, когда я захожу, но вот сестру ей удалось от меня скрыть, подумать только.

Может быть, потому что сестра умерла почти десять лет назад. Пришлось прибегнуть к небольшой лжи во спасение. И снова стук из подвала, на лбу у него выступил пот.

— У нее что, мыши завелись?

— Кошка. Окошко в подвале было открыто. Я как раз пытался ее выгнать, когда вы постучали в дверь.

Она пожала плечами.

— А тебе необязательно стоять тут и следить за мной. Я и сама найду выход.

Он был загнан в угол собственной глупостью. И от взгляда соцработницы легче не стало. Она прекрасно понимала, что здесь что-то не так. Он быстро спустился в подвал, звуки раздавались со стороны новенькой. Он открыл дверь и увидел, что она стоит посреди комнаты. Видимо, она пинала ногой диван так, что он ударялся о стену.

— Что ты делаешь?

Она опустила голову.

— Нужно сидеть тихо. — Он шептал, но голос прозвучал грубее, чем ему хотелось.

Она села.

— Очень тихо. Понимаешь?

Она осторожно кивнула.

Она наверняка услышала голос наверху и стучала, чтобы привлечь внимание. Он присел на корточки.

— Все будет хорошо. Но нужно сидеть тихо.

Никакой реакции.

— Очень тихо, — повторил он, вставая. Казалось, что она даже не дышит. Он вышел в коридор и сразу же на­ткнулся на нее — помощницу из ада.

— О господи…

— Нашел кошку?

По ней было видно, что она ни капельки ему не поверила.

— Да, я ее выгнал, — сказал он.

— Как здесь стало красиво. — Она осмотрела все вокруг.

— Да, пора было навести порядок.

Он подтолкнул ее вперед, вверх по ступенькам. Почти поднявшись, она обернулась.

— А когда вернется Каролине?

— В четверг, — промямлил он. Все кончится еще во вторник.

— Я зайду к ней.

— Да, пожалуйста.

Она открыла дверь, но не ушла.

— Список…

Ему показалось, что он снова слышит шум из подвала.

— Она всегда оставляет нам список.

— А в этот раз не оставила.

Он пожал плечами и постарался улыбнуться.

— Я, пожалуй, взгляну еще разок.

И не успел он помешать, как она снова вошла в дом.

Напевая что-то себе под нос, она осмотрела стол и скамейки.

— Нет нигде, — повторил он.

— Ну, по крайней мере, я поискала. — Во взгляде, которым она одарила его, когда наконец вышла из дома, явно читалось, что вернулась она не из-за списка. Она прислушивалась к звукам из подвала.

Глава 23

Иде хотелось пить, страшно хотелось пить. Она открыла пакетик сока и лизнула сладкую фруктовую смесь — видимо, из-за этого ее затошнило. Она стояла у двери, подняв руку. Она хотела попросить воды, но не решалась. Он впервые заговорил с ней грубо, и от этого ей стало так же страшно, как тогда, когда она лежала в чемодане. Она не кричала и не стучала в стену, она просто уронила на пол несколько книг и специально стукнула стулом в стену. Но его злой взгляд сказал ей, что он все понял. Голоса наверху стихли, она поняла, что посетитель ушел. Он сказал ей сидеть тихо, очень тихо. Значит ли это, что она не может постучать, чтобы попросить воды?

Она стояла, прислонившись головой к двери, и вдруг снова услышала звуки