Мы на плечи взвалили - Владарг Дельсат

гоблин что сказал? Он сказал, что ты совершеннолетний. А портреты следят за детьми, нюанс уловил?

* * *

Заранее настроившая себя на то, что никакого дня рождения не заслужила, где-то в глубине души надеялась на чудо, хотя о своем дне рождения Гермиона никогда никому не говорила. Поэтому в это утро девочка проснулась грустной. Прошептав себе: «с днем рождения, Миона», она всхлипнула и пошла в душ. На сердце было тяжело и очень хотелось плакать. Ей сегодня исполнилось четырнадцать, но друзья об этом не знают, а родители… Родители далеко. Еще раз всхлипнув, Гермиона взяла себя в руки. Почему-то вдруг захотелось оказаться на месте маленькой Лили. Гермиона была даже готова на то, чтобы умирать в муках, но хоть немного почувствовать, как ее любит совершенно определенный человек. Смыв душем следы слез, девочка еще раз взяла себя в руки.

Одевшись, девочка вышла из спальни, старательно давя в себе эмоции, но стоило ей выйти в гостиную, и она увидела своих друзей. Стас вручил девочке букет белых роз, Ленка поцеловала в щеку, и они втроем спели Гермионе «с днем рожденья тебя», отчего кудрявая девочка расплакалась. Она спрятала лицо в цветах и опустилась бы на пол, если бы не Стас.

— Эмоции у нее, — объяснила Ленка. — Она же думала — никто не знает, вот и растопырило девчонку.

После и за завтраком, и на уроках, Гермиона счастливо улыбалась, сжимая в руке ладонь Стаса. Товарищ капитан понял, что девочка нуждается не просто в заботе, а конкретно в нем, поэтому просто был для нее. Если бы его сейчас спросили о чувствах, Стас бы скорее улыбнулся — девочка нуждается в защите и поддержке, какие чувства?

А в школе начались странные шевеления. Сначала исчезли дементоры, потом замок наводнили люди в красном. Они что-то очень активно искали, но опрашивали практически исключительно факультет Слизерин. При этом люди в красном активно патрулировали замок, отлавливали нарушителей и смешили товарищей офицеров. Виктор и Станислав устроили соревнование. Соревнование заключалось в прикреплении на мантию аврора пергамента с надписью так, чтобы тот ничего не почувствовал. Пока вел Стас со счетом 32:30, девочки активно болели за обоих спецназовцев, а авроры бесились, но ничего не могли сделать. В конце концов очень сильно огребли близнецы, потому что репутация.

Усевшись в библиотеке, товарищи офицеры, Луна и Гермиона изучали устав школы, применив к нему проявляющие чары. Если при обычном прочтении это был сухой текст, смысл которого терялся на середине прочтения, то после наложения Гермионой проявляющих чар, текст разительно изменился. Гермиона в такие моменты чувствовала себя членом команды, важным и нужным, что избавляло ее психику от нагрузки. По крайней мере, она не бледнела, пугая Ленку своим видом.

— Итак, что мы имеем с гуся? — поинтересовался Станислав.

— Деканов нет, — сообщила Ленка. — Есть главы домов, руководящие обороной в случае нужды. Поэтому все, что делается в кабинетах, остается под покровом тайны.

— Хреново, — сообщил Станислав. — Ограничений для них нет?

— Да ты понимаешь… — протянула товарищ старший лейтенант. — Это же десятый век, нравы простые… Командует тот, кто лучше подготовлен и дал клятву не использовать знания во вред.

— А что за клятва? — поинтересовался Станислав.

— Да клятва простая, — хмыкнула Ленка. — Вот она: «клянусь тем, что дорого, не использовать знаний своих во вред замку».

Стоило девочке прочесть клятву, как замок содрогнулся, Ленкины глаза округлились, а Гермиона согнулась в приступе смеха. Некоторое время Ленка пыталась сообразить, что происходит, а потом тихо выругалась. Накрыв книгу мантией, по сигналу товарища старшего лейтенанта офицеры и сопровождавшие их лица покинули библиотеку.

* * *

Усевшись в заброшенном классе, Ленка вытащила книгу из-под мантии и еще раз вчиталась в текст. Едва дотерпевшая до класса Гермиона от души смеялась. Очень по-доброму улыбалась и Луна. Только Стас с Витей ничего не понимали.

— Получается, теперь ты глава дома Гриффиндор, — подхихикивая, сообщила Ленке кудрявая девочка. — А ну-ка, вызови домовика.

— Эльф Хогвартса! — воскликнула товарищ старший лейтенант.

— Что угодно главе дома? — поинтересовалось появившееся с хлопком лопоухое существо.

— Пи…ц, — Стас коротко, но очень емко, охарактеризовал ситуацию.

— Можно ли скрыть мой статус? — спросила Елена Владимировна. — Мы подозреваем наличие внутреннего врага.

— Будет исполнено, — поклонился эльф.

— Все физические наказания отменить, — вспомнила девочка. — Принеси нам чаю и свободен.

— Как прикажет глава дома, — еще раз поклонился домовик и исчез. Через некоторое время на столе возник чайник, чашки и блюдо с пирожными.

— Ох-ре-неть! — высказалась Ленка. — И что теперь?

— Теперь ты устанавливаешь правила на факультете, можешь исключить из дома, но не из школы, и руководишь обороной, — рассказала прочитанное Гермиона, оперевшись на Стаса.

— В принципе, логично, — протянул Виктор. — Хорошо, что командир клятву не прочитал. А что директор? У него какие функции?

— Нет никакого директора, — хмыкнула Ленка. — Есть главнокомандующий на случай обороны и только на этот случай, никаких больше прав и функций, кроме отдельного жилища. Фактически, в мирное время он идет лесом.

— Тогда завтра у нас суббота, и мы используем служебное положение в личных целях, — решительно проговорил Стас.

— Это интересно, — улыбнулась товарищ старший лейтенант. — И как?

— Кудрявую, в смысле Гермиону, к врачу сводим, — объяснил товарищ капитан.

— Это очень хорошая мысль, — Ленка сразу же посерьезнела. — Принимается.

* * *

На следующий день, отправившись из школы камином в Нору, Ленка удивила маму, но та согласилась подождать несколько часов, пока не решится вопрос с Гермионой. Девочка, выглядевшая бледной и усталой, смутила и Молли, кроме того, женщина вполне доверяла дочери, чтобы не возмущаться.

В связи с выходным днем и отсутствием экстренности, в больнице ловить было нечего,[5] поэтому отправились в частный кабинет, где доктор очень долго слушал девочку, снял кардиограмму, потом расспрашивал и, наконец, сделал свои выводы:

— У девочки посттравматический стрессовый синдром, — сообщил доктор то, что товарищи офицеры знали и до него. А вот дальше он рассказал то, чего ребята не знали: — Из-за того, что она нуждается в адреналиновой компенсации, у нее начинает потихоньку сбоить сердце. Поэтому или вы ее снимете с адреналина, или через полгода начнет развиваться сердечная недостаточность.

Часть 15

Обедали в Норе. Гермиона, испуганная вероятностью тяжелой болезни, жалобно смотрела на Стаса, а он привлек к обсуждению и Молли Уизли. Сначала, правда, Ленка рассказала подробности про Перси. О том, как ее брат поступал с девушками, о… обо всем. Молли рассвирепела. Потом успокоилась и согласилась, что с Персивалем поступили весьма и весьма милосердно.

— Значит, старая кошка сильно побила девочку? — спросила Молли.

— Очень сильно, мама, до крови, — пояснила Ленка. — У нее у самой чувство вины, так еще вот это наложилось…

— Понимаю, — кивнула женщина. — И теперь она к вам за наказанием приходит? Потому что ей нужно?

— Ей это еще и опасно, — вздохнул Стас. — От таких стрессов сердце может заболеть, если уже не заболело.

— Значит, нужно придумать такое наказание, которое для нее не стресс, — предложила Молли.

— Тогда не помогает, мне плохо, — Гермиона виновато опустила голову, но Стас прижал ее к себе, отчего девочка расслабилась.

— И так плохо, и так нехорошо, — тяжело вздохнула женщина. — Может, менталиста, вроде в Мунго должны были быть?

— Можно попробовать, — кивнул Стас и обратился к Гермионе. — Ты как, моя хорошая, пустишь к себе менталиста?

— Я боюсь, — прошептала девочка. — Очень боюсь.

— Зая, мысли будут? — поинтересовался офицер.

— Только накопительные, Змей, — проговорила Ленка. — Гермиона, будешь записывать, что нарушила, а получишь за все сразу на каникулах, так пойдет?

— А что она получит? — поинтересовался Виктор.

— Магнезию послойно, — мрачно и непонятно для Молли пошутила товарищ старший лейтенант.

— Ты предлагаешь стресс разбить на более долгие промежутки? — спросил Стас.

— Ну да, — кивнула Елена Владимировна, — раз другого выхода нет, а на каникулах что-нибудь придумаем.

— Спасибо, — робко улыбнулась кудрявая девочка, сидевшая на коленях Стаса, прижимаясь к его груди. Она будто становилась меньше в такие моменты… О ней заботились. Она была важной. В эти момент Гермиона понимала, какой глупостью была вся эта карьера, бег непонятно за чем, ведь настоящая жизнь — вот она. Гарри, Рон, Джинни — они живут по-настоящему, а она…

— Ну вот, опять плачет, — вздохнул Стас. — Чего