Мы на плечи взвалили - Владарг Дельсат

настроем. Хотя зря Змей именно так вскрылся, я тебе скажу. Ситуация может стать неконтролируемой, тогда придется валить всех и быстро уходить.

— Волк испугался и промолчит, — произнесла Луна. — Я вижу, что он никому ничего не скажет.

Часть 12

Профессор, похоже, действительно никому ничего не сказал, потому что Стаса к директору не таскали, что, в общем-то, после всего ожидалось. Но директор, похоже, временно забыл о существовании своего «героя», что, по мнению Ленки, тоже было ненормально. Впрочем, ничего сделать было нельзя.

Сюрпризом оказались зелья, не в смысле то, что регулярно обнаруживалось в пище, а урок зельеварения. Профессор Снейп Ленкиному описанию соответствовал: черная мантия, выглядящие немытыми никогда волосы, что для химика технически невозможно, не самые добрые глаза. Кольцо-защитник нагрелось сразу, и Стас, помня инструкции книги, вывел на передний план картину взрыва термобарического боеприпаса, что однажды имел честь наблюдать из защищенного бункера. Кольцо медленно остыло, значит, все получилось правильно. Кудрявая профессора Снейпа боялась, а Стас смотрел на эти ужимки, игру голосом и попытки задеть как на игры детей. Без огонька работал профессор, как будто вынужденно. Ну и задеть Стаса было практически невозможно, он и не таких видел. И, как говорил Витя, кое-где даже вертел.

Вечером, собравшись в пустующем классе, обсуждали прошедшие дни впятером. Гермиона еще не была готова открыться, поэтому ее не торопили, а пытались оценить обстановку по имеющимся данным.

— Луна, нарглы успокоились? — поинтересовался Витя, расчесывая девочке волосы, что ей нравилось.

— Да, Рон, — ответила сидящая с полузакрытыми глазами девочка. — Только у нас что-то не так… Иногда вечером некоторые старшие девочки с мокрыми глазами и, кажется, у мальчиков тоже не все хорошо.

— Запишем в загадки, — кивнула Лена. — У нас, кстати, тоже встречается такая картина.

— Зая наблюдательная, — сообщил Стас. — Ко мне претензий ни у кого нет, Дамблдор сегодня из школы умотал.

— Конференция у него, — вздохнула Гермиона. — Недели на две мы лишены его внимания.

— То есть и хорошо, и плохо, — пробормотал Виктор. — Ладно, что есть, то есть. Что у нас по пропажам?

— Ни-че-го, — по слогам произнесла товарищ старший лейтенант. — Просто не приехали в школу, и все.

— На каникулах надо будет провентилировать вопрос, — заметил Стас, заметив, что Гермиона побледнела. — В больничном крыле, кстати, ничего не нашли, а глаза нас обманывать не могут, поэтому?

— Или всем по барабану, или они такое не умеют, — откликнулась Ленка. — Баллончики держим под рукой. Гермиона?

— Какое-то ощущение странное, не могу сформулировать, — сообщила кудрявая девочка. — С одной стороны, как будто я невидимка, а с другой, что-то страшное надвигается.

— У нас еще дементоры, не забыли? — напомнил Стас. — Могут они создавать такое чувство? Кстати, желания летать на метле у меня нет, заставить могут?

— Вряд ли, — задумчиво проговорила Лена, а вот Гермиона хотела что-то сказать про честь факультета, баллы, но промолчала. — Ладно, пошли спать.

На следующий день Стаса попытались лишить законного отдыха, утащив на тренировку. Капитан квиддичной сборной узнал о себе много нового. Когда этот самый капитан замахнулся на товарища капитана, то понял, что лежит на полу и ничего не может сказать, потому что ему больно. По мнению Стаса, это решило проблему, но вечером его вызвала к себе Минерва МакГонагалл.

— Когда мы допустили вас к квиддичу на первом курсе, вы обещали… — начала женщина.

— Простите, я не помню никаких обещаний, — спокойно сообщил Стас. — Я помню только ваши слова о том, что, если квиддич будет мешать учебе… А обещаний с моей стороны не было.

— Но это же честь факультета! Как вы смеете! — закричала Минерва МакГонагалл.

— Простите, как я смею что конкретно? Объяснять капитану команды, что не пойду на тренировку, пока не сделаю уроки? — поинтересовался Стас.

— Вы лжете! — заявила декан факультета. — Вы его избили!

— Значит, я лгу? А мадам Помфри подтвердила? А давайте-ка мы его пригласим и спросим, — предложил спокойный Станислав. — Ну и учитывая такое доверие, я, пожалуй, воспользуюсь случаем.

— Каким случаем? — удивилась профессор МакГонагалл.

— Обижусь, — объяснил ей товарищ капитан. — И уйду из команды. Так как, приглашать будем?

— Вы можете быть свободны, — ту, которую звали Маккошкой, смутил уверенный вид Поттера, поэтому она решила переговорить еще раз с капитаном квиддичной сборной, пригласив и мадам Помфри. Именно мадам Помфри подтвердила слова Поттера.

А вот Ленка, услышав рассказ Стаса, нахмурилась. Ситуация начала скатываться достаточно быстро, и товарищ старший лейтенант понимала, что ничего хорошего из этого не выйдет. Капитана сборной можно запугать так, что он к Стасу и не подойдет, дело-то не в этом.

— Да, ребята, агентурки вам не хватает, — вздохнула девочка. — Змей, готовься пассивизировать кошку. По одному не ходим и о вызовах сообщаем. Возможно, мы на грани провала, так что оружие под рукой.

— Зая, а ты не драматизируешь? — поинтересовался Виктор, взглянув на помрачневшего Стаса. — Ну узнает кошка, что не так оно было, ну и что?

— А то, что кошка — не сама по себе, — объяснила Лена. — Вяз, ты занимаешься Луной, Стас, смотри за своей кудрявой. Мне, что ли, кого присмотреть… Но кошку надо… Не нравится мне происходящее, в книгах оно было не так.

— Ну, насколько я понимаю, одно дело — книга, другое — жизнь, — вздохнул Стас. — Ты по слезам что-то нашла?

— Знаешь, Змей, — задумчиво проговорила девочка. — Такое ощущение, что их бьют. Симптомчики такие… Учитывая, что это именно те, кто теряет баллы, кроме Стаса и всех Уизли. У змей, похоже, исключение — Малфой, а вот у воронов и барсуков — просто непонятно.

— Предполагаешь, что снятие баллов — это не просто так? — нахмурился Виктор. — Несмотря на регламентированное отсутствие физических наказаний… А что говорит на эту тему устав школы?

* * *

Когда Минерва МакГонагалл пригласила Гермиону к себе, девочка ни о чем плохом не подумала, забыв предупредить друзей. Спокойно войдя в хорошо знакомый кабинет декана, не чувствующая за собой никакой вины Гермиона внезапно почувствовала страх. В груди потяжелело, но никакого повода для этого не было, кроме закрывшейся двери. Девочка, знавшая в прошлой жизни многие беспалочковые чары, внезапно поняла, что не может двигаться, как будто на нее наложили Петрификус.

— Мисс Грейнджер, вы меня расстроили, — сообщила ей декан, и, видя удивление на лице девочки, добавила. — Вы взяли всего два предмета.

— Мне больше не нужно, — ответила Гермиона. — Для прорицаний нужен дар, а маггловедение — это даже не смешно.

— Мне кажется, что вы не хотите делать карьеру в магическом мире, — заметила профессор. — Придется вам дать возможность передумать.

— Хорошо, — кивнула Гермиона, услышав угрозу в голосе МакГонагалл. — Я подумаю.

— Я помогу вам подумать, — ухмыльнулась МакГонагалл. — По уставу школы декан может воспитывать учеников своего факультета по своему разумению, а потому…

Она взмахнула палочкой, и Гермиона обнаружила, что с нее исчезла вся одежда, даже белье, а она лежит животом на столе. Магия не ощущалась, как будто ее больше не было. Девочка истошно завизжала, на что Минерва только улыбнулась.

— Мне показалось, что вы не дорожите честью факультета, милочка, — заявила профессор. — Факультета, на котором учился сам Дамблдор! Великий Светлый! Это достойно наказания.

Гермиона услышала тонкий свист, и ее ожгло болью, она закричала, но боль все усиливалась, пока сознание не отключилось, правда, ненадолго. Приведя ее в себя простым Эннервейтом, Минерва МакГонагалл продолжила рассказывать Гермионе о том, как следует себя вести, о том, что девочка обязана рассказывать обо всех поступках Поттера, ну и взять все предметы, конечно. Боль опять усилилась до невозможности, но… Наказание продолжалось. Когда сознание вернулось к девочке в третий раз, все закончилось. И хотя она по-прежнему не чувствовала в себе магии, боль перестала усиливаться. Гермиона стекла по поверхности стола на пол, почувствовав, что путы спали. Она с трудом дышала и уже не помышляла о сопротивлении.

— Оденьтесь, мисс Грейнджер, — спокойно сказала раскрасневшаяся декан. — Подумайте хорошенько. Мы с вами встретимся на следующей неделе.

* * *

Они сидели и делали уроки, когда Луна вдруг встрепенулась, огляделась вокруг непонимающим взглядом и дотронулась рукой до Стаса, позвав его по позывному, а не по местному имени, как обычно:

— Беда, Змей, большая беда, — произнесла девочка, сразу же заплакав.

— Змей, Вяз, — мгновенно всполошилась Ленка. — Где кудрявая?

— Не появлялась, — пожал