Поход (СИ) - Князь

Сандра надулась – это первая наша размолвка. Это что, я опять в семейную жизнь влетаю, что ли? Не желает надевать снятую с мертвяка одежду. Ну и дуйся, я сейчас всё равно в какой-нибудь заливчик залезу под утро. Это здесь, на русле, комаров и мошек нет, а на мелководье, где вода теплее, да среди кустов…

Пока мы неспешно (а на большой воде вполне, казалось бы, бодрая лодочка выглядит крошечной и очень-очень неспешной) приближаемся к берегу, и подруга молчит, есть время поразмышлять.

Пока отвозил мужиков к месту высадки мы, конечно, не молчали. Времени мало было – сколько там идти. Но для себя узнал новый термин. Для больших групп людей, сюда заброшенных (здесь принят термин «заброс») – существует Канал. Именно так, с большой буквы. Некая скатерть-самобранка вместе с золотой рыбкой. Можно получить любые предметы, цена не важна, только вес. Кто Каналом управляет – тот на троне, и даже свергнуть нельзя, потому что Канал привязан к конкретному человеку. И так по всей планете. Где есть название государства – значит, там есть Канал. Ну, а остальные ништяки, которые разбросаны по территории в произвольных точках, находятся в больших рубленых домах, и их надо искать. Кто нашёл – тому счастье, до конца жизни обеспечен. Тебе социала столько нарисуют, что не съесть.

Это получается, один такой подарок мы уже нашли. Не запомнил, как это по-шведски звучит. Только внутри-то всё австрийское было. Так что получается, это не шведское, и там у нас Австрия находится? В общем, думать надо. А лучше добраться до своих, и думать уже коллективно. Вчера вечером, в этой беготне, приёмник и не включал даже.

Вот вроде и берег приближается. Сейчас надо аккуратно, налететь в темноте на какую-нибудь корягу совершенно не в тему будет. Регулятор оборотов на минимум, и плывём практически со скоростью течения, мотором только удерживаюсь, чтобы не крутило. И – до первого подходящего залива, а там – в укрытие, и спать. Лимит приключений на сутки выбран полностью.

Сандра

Второй «второй сон»

Сандра с брезгливостью смотрела на кучку камуфляжа, снятого с убитого ею человека. По жизни она не имела ничего против того, чтобы донашивать чьи-то вещи – если они ей нравились, а особенно – если нравились их прежние хозяева. «Надеваю куртку и чувствую, что раньше в ней жил хороший человек», – говорила она, к примеру, о своей любимой кожаной стрелковой куртке-«пилоте», которой лет было, наверное, побольше, чем Сандре, и досталась она ей «по наследству» от прежней многолетней чемпионки клуба Роберты Тойя, когда та «ушла на покой» в 40 с небольшим. Комплекция у них была примерно одинаковая, и других претендентов не возникло. Поначалу Сандра из этой куртки не вылезала всю зиму, не только на стрельбище, потом стала беречь… Она была то ли пятой, то ли шестой хозяйкой куртки, и вполне вероятно, что не последней…

Но то, во что решил одеть её Андро, вызывало отвращение и само по себе, и потому, что принадлежало человеку, мягко говоря, дурному. Настолько дурному, что ей пришлось его убить… Неужели Андро этого не понимает?! Более подходящая к ситуации одежда ей бы, конечно, не помешала, тут Андро прав, но… Ma mio Dio, che schifo!

День был тяжёлый. Сердись, не сердись, а спать им вместе. И едва Андро скомандовал отбой, Сандра провалилась в сон, точнее – в сны. В первом сне был дождь, сильный дождь. Она сидела на скамейке в парке под большим зонтом, а перед ней то ли на газоне, то ли на клумбе был расстелен злосчастный камуфляж убиенного, и его нещадно полоскал ливень. С потемневшей от воды тряпки стекали грязные ручьи – сначала бурые, потом зеленоватые… а когда потекла чистая вода, сверкнула близкая молния, через секунду небо затрещало от грома, и Сандра проснулась – там, во сне.

Она любила эти «вторые» сны – в них, в отличие от «первых», обычных, можно было действовать по своему желанию, можно было и летать, хоть ракетой взмывая в небо, хоть плавно паря над поверхностью, и просто перемещаться мгновенно. И видеть то, что ни в реальности, ни в первом сне не увидишь, а увидишь, так не поймёшь.

В этот раз она проснулась в лодке, стоявшей в зарослях тростника под большим деревом, росшим на берегу, но свесившим свои ветви до самой воды. На двух самых больших ветках был развешан на просушку – да что ж ты будешь делать – тот же самый «гестаповский» камуфляж, но уже чистый. Он был не просто чистый, в смысле «не грязный». Он был, если можно так сказать, девственно чист. Сандра привзлетела из лодки, зависла в воздухе над сухой уже одеждой и заставила себя к ней прикоснуться. Ткань была плотная, но мягкая на ощупь и... тёплая, как живая кожа. И в ней не было ничего дурного, ничего, что цепляло бы.

Сандра собрала с веток одежду: штаны с карманами, трикотажную рубаху, жилетку – тоже с множеством карманов, прижала к груди, прислушалась, принюхалась. Нет, чисто. Она вернулась в лодку, и услышала хрипловатый старческий голос: «Не робей дочка, эта одежда твоя по праву, ты добыла её в бою...»

Сандра проснулась в «первом сне», в парке. Она всё ещё сидела на скамейке под зонтом, но дождя не было, а рядом лежал сложенный «по-магазинному» сухой камуфляжный комплект. Сандра закрыла зонтик, где-то грохнуло, и Сандра проснулась уже окончательно.

В лодке лежала всё та же кучка грязного, в бурых пятнах, камуфляжа. Но в нём, как в её сне, не было ничего дурного. И Сандра, не вставая, дотянулась и просто бросила его в воду рядом с лодкой – отмокать… И заснула снова, обняв своего мужчину.

Андрей

Нега и благолепие

Вот в старину умели свои мысли люди высказывать красиво! Вот так, чтобы сказал – и всё понятно, и звучание ухо ласкает, и добавить нечего. Сейчас век быстрый, и слова быстрые. Встретил кого-то там, не очень умного, быстро и зло сказал «дурак», и побежал дальше. А предки умели… Скорбен умом, сказали бы. Покачав головой, и с жалостью. Вот и я сейчас, по-старинному если, нахожусь в неге и пребываю в благолепии. Или наоборот? В чём находятся, и где пребывают? Ладно, просто лепота...

С Сандрой мы помирились. Днём, как проснулись. Жарко стало, воздух под тентом раскалился. И скво как-то умудрилась меня прямо со всех сторон облепить ещё. Так что, мужики, если кто ещё не знает, женщина и любящая тебя женщина – это два разных биологических вида.

Возле лодки пузырились на воде камуфляжные штаны. Сандра долго их отстирывала, полоскала, отжимала, снова тёрла, пока вода, отжатая в четыре руки – поди-ка, отожми вручную камуфляж с карманами – не показалась ей абсолютно чистой. Развесила, как в своём сне, на солнышке, на ближайшей иве. Чем хороша современная одежда – её гладить не надо, только расправить перед сушкой…

Потом, правда, пришлось долго лежать без звука, потому что в залив зашёл «Зодиак» с сидящими в нём бойцами. Искали именно нас, и искали вдумчиво и целенаправленно. Получается, засекли-таки. Ищите, ребята, ищите. Меня недалеко от устья Припяти и белорусский рыбнадзор искал, и украинские погранцы… Повышайте квалификацию. Как через двадцатиметровую отмель, где я пешком лодку тянул, перейти сумеете, так и ищите.

Потом, когда ушли, сбегал на берег. И понял: мимо блока нам пройти незамеченными не светит. Очень уж удобно они расположились. На высоком утёсе на правом берегу, на повороте. Там Волга как раз немного сужается, так что вся ширина реки в зоне уверенной дальности действия пулемёта. Была вначале мысль попробовать пройти у них под носом – перейти Волгу здесь, а потом, прижавшись под самый берег, просочиться по их мёртвой зоне. Но раз они искали нас целенаправленно, значит – видели. Радар у них, или тепловик, или ещё что, – не знаю. Так что, пока реку пересечём, сто раз засветимся.

А ещё чуть позже как раз нега и благолепие-то и образовались, потому что мы – НАШЛИ! Как только их лодка ушла, мы тоже свернулись и стали уходить вглубь залива. Оказалось, что в конце залива в него впадает даже не речка, а так… Метров пять-семь шириной, глубина метр, чуть более. В общем, «Зодиаку» с его мотором не пролезть. Сначала-то я туда полез, чтобы просто укрыться надёжно. Там и развернуться-то негде было, и ветки деревьев над нами смыкались полностью, как в тоннеле. А через километр примерно мы вышли в озеро.