Когда тигр спустился с горы - Нги Во

что злилась, и не ела то, что убила, потому что на сердце у нее лежала тяжесть.

Двигалась она все медленнее, уставала все сильнее, и голова у нее кружилась от едких насмешек призраков и ярких огней. Тигры не могут долго обходиться без еды, голодная юность Хо Тхи Тхао осталась в далеком прошлом. Она изнывала от голода, и огонь, живший у нее в сердце, мало-помалу начинал угасать.

Наконец однажды поздно ночью она нашла Дьеу, которая вновь заключила брачный союз – была наряжена в красные одеяния с черной отделкой, ее лицо казалось бледным, как снег при свете луны. От нее пахло несчастьем, пахло раскаянием, и она стояла в золотой клетке, отгораживающей ее от городской суеты.

– Надо же, каких высот ты достигла! – злобно процедила Хо Тхи Тхао. – Только посмотри, сколько народу собралось на твою свадьбу! А ты-то как счастлива!

– Я вовсе не счастлива, – возразила Дьеу, на лице которой отражалась безграничная скорбь. – Я совершила ужасную ошибку.

– И что же это была за ошибка? – спросила Хо Тхи Тхао, желая услышать все самое плохое, что только можно сказать о новом супруге Дьеу.

– Я скверно обошлась с тобой, – к изумлению Хо Тхи Тхао ответила Дьеу. – Не надо было мне бросать тебя. Не надо было морить тебя голодом. Если ты позволишь мне кормить тебя, я пойду с тобой в горы, и единственным именем, которое я стану повторять в ночи, будет твое имя.

– А я твоего имени даже не знаю, – надменно произнесла Хо Тхи Тхао. – Я не спрашивала его.

– Так спроси сейчас, – взмолилась Дьеу, но, несмотря на голод, Хо Тхи Тхао обуяла страшная гордыня.

– Не стану я спрашивать имя женщины, на которой свадебный наряд, – с достоинством заявила Хо Тхи Тхао.

– Прекрасно, – отозвалась Дьеу и, к ужасу и любопытству всех гостей, принялась раздеваться в золотой клетке. Первым был сброшен роскошный красный халат с черной отделкой, затем – бледно-зеленый нижний халат, такой тонкий, что мог порваться от дуновения. Потом Дьеу сбросила юбку и отшвырнула ее ногой, потом избавилась от вышитого пояса, охватывающего грудь.

– Разуваться я не стану, – предупредила она.

– Да мне все равно, – сказала Хо Тхи Тхао, водя по ней взглядом сверху вниз и снизу вверх.

– А теперь спроси, как меня зовут.

– Я слишком голодна, чтобы думать об этом, – Хо Тхи Тхао чувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. – И есть стану только из твоих рук.

Дьеу не стала колебаться. Она поднесла ладонь ко рту, и хотя ее зубы были мелкими и прискорбно-человеческими, она впилась ими в мякоть ладони так, что потекла кровь, и Хо Тхи Тхао чуть не лишилась чувств от голода и любви.

Дьеу просунула окровавленную руку между прутьями клетки, и Хо Тхи Тхао алчно слизнула с нее кровь и на миг сжала руку Дьеу в зубах, но тут же опомнилась. Когда она отпустила руку, голова у нее кружилась уже от счастья, на Дьеу она взглянула с улыбкой блаженства на лице.

– Спроси мое имя, – велела Дьеу, и Хо Тхи Тхао послушно кивнула.

– Назови мне свое имя, – попросила она. – Теперь я хочу его.

– Мое имя – Чынг Дьеу, – объявила Дьеу, и тогда тигрица одним ударом разбила ее клетку и унесла свою супругу прочь под крики ее несостоявшегося мужа и его семьи.

Вместе они проделали обратный путь до самых Кабаньих Хребтов, и все оставшиеся им вечера Хо Тхи Тхао ела с рук жены и целовала сначала шрам на ее ладони, а потом покрывала поцелуями ее всю. Они жили в сытости и довольстве, пока не стали костями, и даже их кости были счастливы, становясь белыми и острыми, как зубы в лунном свете.

Глава 11

Все шестеро – или семеро, если считать вместе с Пылук, – молчали, Синь Лоан закончила рассказ. Тии гадали, действительно ли небо за тигрицами слегка посветлело, воздух потеплел и дышать стало легче.

– Безмерно благодарю за вашу историю, госпожа, – произнесли Тии, разминая руку, которой писали. – Какая удача, что вы решили поведать ее нам.

– Еще бы ты не удача! – резко ответила Синь Лоан. – Надеюсь, тебе удалось записать все в точности, потому что теперь мы тебя съедим.

– Ой, не надо! – воскликнула Синь Кам, и старшая сестра в досаде обернулась к ней.

– Я голодна, и ты наверняка тоже…

– Я схожу и принесу нам корову из какого-нибудь хлева в долине, – пообещала Синь Кам, – а если не найду корову, вернусь с местным крестьянином. Но я хочу послушать еще какую-нибудь историю служителя.

– Новая история будет не лучше этой, – возразила Синь Лоан.

– И тогда мы ее поправим, – живо подхватила Синь Кам, но Синь Лоан покачала головой.

– Я устала от исправлений, – сказала она. – Мне скучно, сидеть жестко, я голодная, и если у вас есть хоть крупица здравого смысла, вы бы тоже…

Разговор на повышенных тонах разбудил Синь Хоа, которая попыталась дать шлепка наугад, до какой сестры дотянется. Но, к несчастью, дотянулась не до Синь Кам, а до Синь Лоан, получила ответную затрещину по носу, заворчала и наконец начала просыпаться.

Сыюй наклонилась к Тии, схватив их за руку.

– Так, когда я подам знак, бегите под ноги к Пылук.

Тии не хватило времени спросить, каким будет знак: Сыюй издала пронзительный свист – две высокие ноты и последняя с плавным снижением высоты.

В ответ Пылук громко зафыркала и сделала три шага назад, упершись широким задом в угол сарая и набычив голову так, что вперед выставились короткие бивни, готовые наносить удары.

«А, так это и был знак», – мелькнуло в голове у Тии, и они вслепую бросились куда-то под ноги мамонта. Сыюй следовала за ними по пятам, и когда Тии рухнули на колени, ничего не видя в свисающей шерсти Пылук, то чудом обернулись как раз вовремя, когда на них толкнули Баосо.

– Тащи, тащи его! – кричала Сыюй. Скрипнув зубами, Тии вцепились в тулуп Баосо и потащили его за собой как можно дальше. Шерсть мамонта лезла в глаза, под этой рыжей шубой было так жарко, что сразу бросило в пот, вдобавок Пылук непрестанно топала наводящими ужас ножищами.

«Их приучают ставить ноги точно на одно и то же место», – в отчаянии пытались успокоить себя Тии, прижимая к себе неподвижного Баосо как можно крепче, чтобы удержать его в тесном пространстве прямо под брюхом Пылук.

– Ну что, давайте! – кричала Сыюй. Ее голос слышался сверху, и Тии вдруг сообразили, что Сыюй снова забралась в седло. И теперь громко стучала пикой по потолочным балкам. – Надоело мне слушать разговоры о том, что вы нас съедите! Идите сюда и съешьте, если считаете, что это вам под силу.

– Нет, лучше не надо, – забормотали Тии. Оторопь и усталость мешали им пылко выразить свое мнение.

В просвете между передними ногами Пылук Тии видели уже не двух тигриц и женщину,